8eskadra.ru - Визиты советского ВМФ в Эфиопию

Визиты советского ВМФ в Эфиопию

до свержения монархии.

С середины 60-х годов советские моряки регулярно посещали Эфиопию. До израильской агрессии 1967 г., пока не было прервано плавание по Суэцкому каналу, это делали черноморцы, они трижды побывали в эфиопском порту Массауа.

ЭМ «Напористый»

(проект 56)

Водоизмещение: полное 3230, стандартное 2667 т; длина 126,1 м, ширина 12,7 м, осадка 4,2 м.

Мощность ПТУ 2x36 000 л.с.; скорость хода: максимальная 38,5, экономическая 17,9 уз.; дальность плавания экономическим ходом 3860 миль.

Вооружение: 2x2 130-мм СМ-2-1, 4х5 45-мм СМ-20, 2х5 533-мм ТА, 6 БМБ-2 и 2 бомбосбрасывателя (48 глубинных бомб), 1ЦОК-2. Принимал на борт 50 мин КБ-3 (или 36 АМД-1000). Экипаж 284 человек, в том числе 19 офицеров.

в 1960 -1979 гг. снят один ТА, установлены 2 РБУ-2500 и усовершенствовано радиоэлектронное вооружение (получили обозначение "проект 56-ПЛО").

Первый визит прошёл 10-13.02.1965 г., в нём участвовал ЭМ «Напористый», командиром был контр-адмирал Г.Степанов, второй прошёл 14-18.01.1966 г. с участием ЭМ «Пламенный», старшим был первый заместитель командующего ЧФ контр-адмирал В.С.Сысоев, который прекрасно описал, как всё было, в своем дневнике:

Эскадренный миноносец «Пламенный»

(проект 56)

Водоизмещение: полное 3230, стандартное 2667 т; длина 126,1 м, ширина 12,7 м, осадка 4,2 м. Мощность ПТУ 2x36 000 л.с.; скорость хода: максимальная 38,5, экономическая 17,9 уз.; дальность плавания экономическим ходом 3860 миль. Вооружение: 2x2 130-мм СМ-2-1, 4х5 45-мм СМ-20, 2х5 533-мм ТА, 6 БМБ-2 и 2 бомбосбрасывателя (48 глубинных бомб), 1ЦОК-2. Принимал на борт 50 мин КБ-3 (или 36 АМД-1000). Экипаж 284 человек, в том числе 19 офицеров.

В 1960 -1979 гг. снят один ТА, установлены 2 РБУ-2500 и усовершенствовано радиоэлектронное вооружение (получили обозначение "проект 56-ПЛО").

«С выходом из порта Суэц и проходом Суэцкого залива мы почувствовали необычные для нас условия плавания. Высокая температура, большая влажность и повышенная солёность воды в Красном море сразу же дали о себе знать. Начались затруднения с работой аппаратуры связи. Температура в машинно-котельном отделении поднималась до 60-70 градусов Цельсия. Но все эти трудности не обескуражили экипаж корабля. Усилиями личного состава электромеханической боевой части во главе с командиром БЧ-5 инженер-капитан-лейтенантом Шешуновым трудности с обслуживанием механизмов в тропических условиях плавания остались позади. Корабль пришёл в порт назначения в образцовом виде.

14января. В 14.30 эм «Пламенный», приняв на подходах к порту Массауа советского военного атташе в Эфиопии, произвёл Салют наций 21 залпом и, получив ответный салют береговой батареи, вошёл в порт. Нас встречало огромное число людей, улыбавшихся и махавших в знак приветствия руками. Встречать гостя из Советского Союза, а главное — понаблюдать швартовку вышли на верхние палубы моряки всех иностранных кораблей, уже стоявших в порту. Профессиональные действия командира эм «Пламенный» капитана 2 ранга Ю. Л. Рысса должны были понравиться всем, кто их наблюдал. Особенно командирам стоявших рядом кораблей, которые при швартовке, как мы имели потом возможность убедиться, пользовались услугами буксира. Сразу же после подхода корабля к причалу с флагманского корабля Его Величества прогремел салют флагу советского адмирала. Ответный салют с нашего корабля последовал чётко, в полном соответствии с ритуалом. После салютов экипаж получил возможность осмотреться в новой для него обстановке, а я сошёл с корабля для нанесения официальных визитов. Вечером, в 19.00, десять офицеров корабля присутствовали на приеме у английского флагмана на скр «Эскимо». Там мы познакомились со всеми адмиралами и договорились о завтрашних встречах.

15 января. День начался взаимными визитами присутствующих в Массауа флагманов. Первым на эм «Пламенный» нанёс визит командующий вооружёнными силами США на Среднем Востоке контр-адмирал Маурер. Оказав ему необходимые почести и пройдя по кораблю, поднялись в каюту. Здесь в короткой беседе обменялись впечатлениями о вчерашних встречах. В 13.30 состоялся обед у контр-адмирала Маурера на эскадренном миноносце «Д. С. Ло». На обеде, кроме нас, присутствовали: английский флагман контр-адмирал Хоуз и командир скр «Эскимо». За обедом разговор касался в основном бытовых проблем и вращался вокруг рыбной ловли и «сухого закона» на американских кораблях. После обеда у Маурера мы в 15.30 принимали у себя английского адмирала. За рюмкой водки он продолжал острить по поводу только что закончившегося обеда у американцев, говоря, что «с особым удовольствием пьет русскую водку после американского «сухого» обеда».

Проводив англичанина, в 16.00 мы прибыли на скр «Командор Ривьер» на прием к командующему ВМС Франции в Индийском океане вице-адмиралу Розьеру. Приём проходил в кормовой части корабля, под тентом, при большом скоплении людей. Здесь были уже знакомые нам английские, французские и американские моряки, а также дипломаты из разных стран. После приёма на французском корабле мы отправились на празднование Дня ВМФ Эфиопии, на котором, как говорилось в приглашении, «милостиво согласились присутствовать Его Величество король Норвегии Улоф V и Его Императорское Величество Хайле Селассие I». После построения участников парада на плацу перед трибуной началось производство в офицеры выпускников военно-морского училища. После окончания этой церемонии начался парад.

На параде стройными рядами прошли, чеканя шаг, моряки ВМФ Эфиопии, а также, повзводно, в сопровождении оркестров, моряки всех кораблей, прибывших в Массауа на праздник. Наш взвод, не имея оркестра, чётко отбивая шаг, прошёл вслед за колонной эфиопских моряков.

Его Императорское Величество Хайле Селассие I

Интересно, что при подготовке этого мероприятия, на инструктаже, нашему офицеру, капитан-лейтенанту Дьячуку было предложено вести свой взвод вслед за американцами, под их оркестр. На что наш офицер решительно возразил, сказав, что «под американскую музыку мы шагать не будем, а пойдем под эфиопский оркестр, поскольку мы у них в гостях». С этим все вынуждены были согласиться.

После парада моментально были накрыты столы для ужина. За центральным столом разместились император Хайле Селассие I и король Улоф V, туда же были приглашены американский, английский, советский и французский адмиралы. Ужин обещал быть скучным. Немного оживило его выступление Ансамбля песни и пляски Черноморского флота. Под бурные аплодисменты присутствующих наши артисты вдохновенно исполнили свою программу. Это был успех. После исполнения «Подмосковных вечеров» мне передали приглашение императора: вместе с послом СССР Тепловым и всем ансамблем подойти к нему. Император встал и, пожав нам руки, сказал: «Мы получили огромное удовольствие. Ваше искусство идет из глубины добрых сердец. От своего имени и от имени народа Эфиопии я благодарю вас за это».

16 января. Второй день празднования предусматривал выход в море всех кораблей, прибывших в Массауа с визитом. На флагманский корабль «Эфиопия» для наблюдения за действиями кораблей были приглашены все флагманы и дипломатический корпус. По левому борту строем прошли сторожевые катера Эфиопии и все иностранные корабли, салютуя императору 21 залпом. После парада и салюта начались морские учения: стрельбы по щиту, высадка десанта и др. После их окончания все гости были приглашены на обед.

Он проходил довольно натянуто. Император молчал, остальные, через переводчиков, разговаривали на общие темы. Министр иностранных дел Норвегии посетовал, что ему за кратковременностью пребывания на посту министра ещё не удалось побывать в Советском Союзе. В разговор с присущей американцам бесцеремонностью вмешался Маурер и заявил: «Может быть, советский адмирал пригласит министра посетить Советский Союз, а заодно и меня. Я бы с удовольствием пошёл с визитом в Чёрное море, где никогда не был». Мне пришлось ему ответить, что в Черное море американские корабли заходят без приглашения и, например, сейчас там находятся два американских эсминца. Что же касается визита, то меня на это правительство не уполномочивало, но всем известно гостеприимство советского народа, и мы верим, что придет то время, когда наши и американские корабли будут свободно наносить визиты друг другу. Маурер ответил, что также верит в это. «Тем более, — пошутил он, — что наши корабли находятся под неотступным вниманием советских моряков. Вы очень хорошо научились ходить в наших ордерах» (имея в виду постоянное слежение на боевой службе наших кораблей за американскими авианосцами). «Давайте подождем лучших времён», — ещё раз сказал я. В это время император вдруг оживился и, обратившись ко мне, повторил свое вчерашнее восхищение выступлением ансамбля.

Вскоре флагман Эфиопии ошвартовался в Массауа, вслед за королем и императором мы покинули корабль и прибыли на «Пламенный», где шла подготовка к вечернему приёму. Наконец все готово. На юте накрыт русский стол. Ансамбль расположился здесь же и негромко исполняет русские песни. В 18.00 начинают съезжаться гости. Атмосфера дружеская и непринужденная, хозяева стараются продемонстрировать традиционное русское гостеприимство. Приём проходит очень хорошо, а в 20.00 мы приглашены на заключительный ужин во дворце — резиденции императора.

17 января. Состоялась экскурсия офицеров по городу, а наш корабль посетили школьники и военнослужащие Эфиопии. Общение с матросами, угощение, обмен сувенирами и значками — все это доставило ребятам большую радость. В 17.00 эм «Пламенный», отдав швартовы, начал отходить от причала. Проводить корабль пришли многочисленные представители общественности, все советское посольство, а также ставшие нашими друзьями горожане. Развернувшись, корабль набрал ход и вышел из порта. До свидания, Массауа! До новых встреч!».

Эскадренный миноносец пр. 57-бис "Гневный"

1957 - 1988

16 ноября 1957 года заложен на заводе имени 61 коммунара в Николаеве (заводской № 1401)

и 17 декабря 1957 года зачислен в списки кораблей ВМФ, спущен 30 ноября 1958 года, вступил в строй 10 января 1960 года и 22 августа 1960 года включен в состав ЧФ, с 21 по 26 января 1967 года и с 9 по 15 января 1969 года нанес визиты в Массауа (Эфиопия), с 15 по 20 октября 1968 года и с 20 по 25 апреля 1972 года - в Касабланку (Марокко), с 2 по 7 января 1969 года - в Аден (Южный Йемен), с 5 по 9 апреля 1969 года - в Найроби (Маврикий), с 22 по 27 ноября 1975 года - в Бомбей (Индия) и с 25 по 30 августа 1976 года - в Ванкувер (Канада). С 1 по 31 июня 1967 года и с 1 апреля по 31 декабря 1968 года, находясь в зоне военных действий, выполнял боевую задачу по оказанию помощи вооруженным силам Египта, а с 5 по 30 июня 1967 года - вооруженным силам Сирии. 13 марта 1969 года перечислен в состав КТОФ.

В период с 1972 года по 30 декабря 1973 года модернизирован, перестроен в Николаеве по проекту 57-А и

7 марта 1974 года переклассифицирован в БПК. 8 апреля 1988 года разоружен, исключен из состава ВМФ в связи с передачей в ОФИ для демонтажа и реализации и 17 июля 1988 года расформирован.

Проект 57-бис

Водоизмещение; полное 4192, стандартное 3500 т; длина 138,9 м, ширина 14,84 м, осадка 4,47 м.

Мощность ПТУ 2x42 500 л.с.; скорость хода: максимальная 34,5, экономическая 18 уз.; дальность плавания экономическим ходом 3000 миль.

Вооружение: 2х1 ПУ ПКРК СМ-59 (12-16 ракет КСЩ) 4х4 57-мм орудия ЗИФ-75, 2х2 533-мм ТА, 2 РБУ-2500 (128 РГБ-25), 1 вертолет Ка-15. Экипаж 290 человек, в том числе 20 офицеров.

Проект 57-А

Водоизмещение; полное 4500, стандартное 3500 т; длина 140,6 м, ширина 14,84 м, осадка 4,65 м.

Мощность 2x42 500 л.с.; скорость хода: максимальная 32, экономическая 18 уз.

Вооружение: 1х2 ПУ ЗРК "Волна" (32 ракет), 2х4 57-мм орудия ЗИФ-75, 4х2 30-мм орудия АК-230, 2х5 ТА-53-1134, 3РБУ-6000, 1 вертолет Ка-25. Экипаж 297 человек, в том числе 20 офицеров.

Третий визит нанёс 21-26.01.1967 г. БРК «Гневный». После закрытия на продолжительное время Суэцкого канала Эфиопию 9-15.01.1969 г. посетил БРК «Гневный» (ЧФ), выполнявший поход в Индийский океан, для чего пришлось обогнуть Африку. В дальнейшем туда ходили корабли Тихоокеанского флота - 1-6.02.1970 г. и 19-24.02.1971 г. ЭМ «Блестящий» (старший капитан 1 ранга С.Е.Коростелев).

Эсминец «Блестящий»

(проект 56)

Об этом визите оставил воспоминания рядовой его участник Николай Василенко: «На боевое судно Николай попал случайно. По первости первокурсника Челябинского индустриального техникума, уроженца города Бакала, привезли во Владивосток. Здесь "расписали" в морскую пехоту и определили в "учебку", дислоцированную в поселке Камень-Рыболов. Полгода он осваивал премудрости профессии наводчика орудий плавающих танков. Одновременно занимался спортом: как-никак имел первые разряды по лыжам и легкой атлетике. Третье место в кроссе на первенство Дальнего Востока круто изменило его судьбу. По весне приехал флотский представитель и забрал Николая в спортивную роту. Поездил матрос по соревнованиям всех рангов от Калининграда до Сахалина. Так бы и катилась не омываемая морем морская служба. Но однажды сказали ему и его товарищам по спортроте: "Поедете в Эфиопию!" Так Николай попал на крейсер "Александр Суворов". Для чего нужны были на боевом корабле компьеметатели, дискоболы, футболисты, спринтеры и пловцы - никто из спортсменов не догадывался. Но "подснежники" даром флотские щи не хлебали. Так же, как весь экипаж, стояли вахту, чистили котлы и стволы орудий, драили палубу. За несколько дней до соревнований их освобождали от службы, и они носились как угорелые по этой самой палубе длиной 214 метров, подкачивая мышцы и укрепляя волю к победе.

Конкретную задачу поставили на подходе к эфиопским берегам. А вытекала она из ежегодного мероприятия, учреждённого лично императором страны Хайле Селасие I. По случаю выпуска в училище морских кадетов император устраивал большой праздник, на который приглашал корабли ведущих держав - России, Америки, Англии, Франции, Италии и других.

Повод сам по себе слабенький, но ничего другого в полунищей стране не придумаешь. Хайле использовал этот масштабный визит как средство для поднятия своего престижа в глазах сограждан, а западные политики примеряли свои интересы к африканскому побережью Индийского океана. Причем не упускали случая подложить свинью коллеге по дружескому визиту.

- Наша эскадра, - рассказывает Николай Александрович, - состояла из крейсера, эскадренного миноносца "Блестящий" и танкера "Ижора". Во время показательных манёвров американский фрегат внезапно изменил курс и пошёл наперерез эсминцу, который, в свою очередь, уже шёл на швартовку. Только мастерство командира и выучка экипажа "Блестящего" помогли избежать неминуемого столкновения. Провокация сорвалась.

Проиграв "битву" в океане, американцы и их союзники пытались взять реванш на суше. Но спортсмены агиткрейсера доказали преимущества развитого социализма над разлагающимся империализмом.

- 16 февраля 1971 г. состоялся кросс, - вспоминает Василенко. - Дистанция - пять морских миль. Участников, человек двадцать со всех кораблей, посадили в автобус и повезли в пустыню. Старт давал знаменитый марафонец, победитель двух Олимпиад босоногий Абебе Бекила. Кроме европейцев и американцев бежали два эфиопа. Первый как рванул, так сразу скрылся из виду. Я пристроился за вторым. Но и он передо мной долго не маячил. Как я бежал - не помню: на градуснике под пятьдесят жары. Помню только, что пришёл третьим. Очнулся на корабле, куда меня оттащили на носилках. На другой день - новые старты. Но прежде подвели к Бекиле. Рассказывали, что он меня искал. Покажите, говорит, мне того матроса, который упал сразу после финиша. Познакомились. Он одобрительно похлопал меня по плечу, расписался в моей квалификационной книжке и пригласил в гости. Пошли с несколькими ребятами. Дом огромный, а внутри ничего, кроме толстых циновок. Угостили нас каким-то напитком. Что-то вроде чая - горячий и вязкий. Выплюнуть неудобно, а проглотить невозможно. Так и таращились друг на друга, пока само не рассосалось.

У Абебе четыре жены. Надзирает за всеми старшая, вторая готовит еду, третья возится с детьми. Ну, мы, конечно, поинтересовались, в каком порядке они выполняют свои интимные обязанности. Наш вопрос Бекилу не смутил. Распоряжается, сказал он, этим деликатным делом старшая жена. Кого она назначит, та ко мне и приходит.

Удивительна судьба великого спортсмена. К олимпийским высотам он пришёл самостоятельно. Тренировался по собственной методе. Воспитал барса и бегал с ним наперегонки. Причем приучил зверя бежать впереди. И когда Бекила загнал барса до смерти, он понял, что настал его звездный час... Через несколько лет Абебе попал в автокатастрофу. На инвалидной коляске он заявил: "Стану чемпионом!" И стал. Чемпионом Африки по... стрельбе из лука.

В перерывах между соревнованиями и корабельной службой моряков отпускали на берег. В увольнение шли четвёрками под командованием офицера. Перед тем как ступить на трап, снимали бескозырки и давали клятву: не изменю Родине, вернусь обратно.

- Мы поначалу считали это пустым формализмом. Никому и в голову тогда бы не пришло стать "русским негром", - смеётся Николай. - Потом сообразили, что дело не в преданности отчизне, а в собственной безопасности. За полгода до нас здесь пропал черноморский матрос. Вышел прогуляться по магазинчикам и сгинул. Так и не нашли.

Агитация за социализм в Эфиопии, Сомали (туда тоже заходил крейсер) в виде демонстрации спортивного духа и ракетных установок совмещалась с более скрытыми от посторонних глаз мероприятиями. В океане отрабатывалось взаимодействие надводного и подводного флотов. Раз в две недели по ночам всплывала субмарина без опознавательных знаков. В отдраенные люки с крейсера передавали подводникам горячий хлеб, с танкера - мороженое мясо».

БПК «Строгий»

Следующий визит 3-7.02.1972 г. выполнил БПК «Строгий» под командованием контр-адмирала В.С.Кругликова. Этому визиту посвятил главу в своих мемуарах «Океанские вахты» Герой Советского Союза Н.В.Усенко, непосредственный участник визита: «Наш корабль взял курс на север. Надо было из Индийского океана пройти в Красное море и прибыть в военно-морскую базу Эфиопии — Массауа. У нас было достаточно времени, чтобы привести в порядок корпус, палубу и надстройки. Немножко подкраситься, помыть переборки, надраить медяшки, потускневшие от солёных морских брызг. Как любая хозяйка стремится создать уют в доме перед приходом гостей, так и моряки, когда идут в гости, тоже наводят порядок.

Ночью вошли в Баб-эль-Мандебский пролив, который разделяет Африку и Азию. Справа от нас Аравийский полуостров, слева — африканские берега. Темно. Только на горизонте заревом полыхает сильный свет маяка: какой бы ни был трудный день, всё равно утром делаем зарядку, а перед сном — прогулку. Правда, прогулка — это слишком, может быть, громко сказано, тем не менее, на небольшой площадке, размером десять на пятнадцать метров, мы ходим час, а то и больше. Эту привычку вынес ещё с лодок, там, правда, негде совершать моцион, но зарядку с многочисленными приседаниями, наклонами, велосипедным тренажёром необходимо делать ежедневно.

Мы ходим молча, раздумывая каждый о своём. Во время подобных прогулок думается легко. Чётко спланируешь свою работу на завтра, проанализируешь прожитый день — все это становится жизненной потребностью.

Настроение приподнятое. Радует итог учения. Корабли действовали слаженно, на разборе флагманом дана высокая оценка. Хороший разговор получился у нас и с политработниками. Радовало то, что многие молодые офицеры поняли значение соцсоревнования. При его организации проявили немало творчества.

Раздумывая о наших делах, вспомнил о предстоящем визите. Всплыл в памяти 1935 год, когда весь мир говорил о героической борьбе абиссинского народа против итальянских фашистов. Тогда, при попустительстве некоторых стран, войскам Муссолини удалось растоптать свободу народа Эфиопии. Используя новейшее оружие, а также применив отравляющие вещества, которые были запрещены международными соглашениями, итальянские генералы уже тогда показали всему миру, что для фашистов нет ничего святого, если им надо достигнуть своих империалистических целей. Господству оккупантов пришёл конец с разгромом фашизма. Но гнёт и бесправие народа остались. Император и его семейство сосредоточили в своих руках огромные богатства страны, народ же влачил жалкое существование.

Владимир Сергеевич, видно, тоже размышлял о стране, куда мы держали путь. Он остановился и задумчиво сказал:

— Когда я был в Эфиопии прошлый раз, я просто поражался бедности этих людей. Сначала думал, что хоть армия, опора императора, содержится в более или менее приличных условиях. А оказалось, император даже на армию жалел средств.

Он помолчал, раздумывая, потом добавил:

— Действительно, все познается в сравнении. Мы у себя дома привыкли, что о нас кто-то думает, заботится. И знают люди, что их не оставят в беде, не позволят обидеть советского человека. А здесь, — он показал рукой вперед по курсу корабля, — человека за человека-то не считают... В прошлый раз я стал свидетелем дикого случая. Одному из солдат во время фейерверка оторвало два пальца. Может, пиротехник просчитался, делая ракету, а может, сам солдат допустил оплошность. Бедный человек буквально взвыл от боли, закричал, размахивая окровавленной рукой. Вместо того чтобы его в больницу или госпиталь... так его в карцер, а потом, говорят, казнили, за то, что омрачил праздник императору...

Утром на мачте рядом с красным флагом развевался эфиопский. Три разноцветные полосы — зелёная, жёлтая, красная, а посредине — лев. Вахтенный офицер пояснил:

— Час назад вошли в территориальные воды Эфиопии.

День выдался теплый, но не солнечный. Молочное марево скрывало горизонт. К полудню нас встретил катер. Мы приняли на борт двух морских офицеров. Это офицеры связи, высокие, молодые люди, одетые в белоснежную морскую форму. У обоих палаши. На время нашего визита им поручено решать все вопросы с советскими гостями.

Через сильную оптику приборов с волнением рассматривал очертания незнакомого города, порта, ландшафт. Город небольшой. Безлесные берега. А дальше такие же безлесные высокие горы. Справа видны причалы, небольшие военные корабли типа сторожевых катеров. Это и есть военно-морская база.

Слева по кранам угадывался порт. Вплотную к нему подступают улицы города. Немного зелени, среди которой выделялось роскошное здание — дворец императора. Такие дворцы есть почти в каждом более или менее большом городе Эфиопии. Совсем близко — вход в ограждённую молом бухту. С наших кораблей грянул первый залп салюта наций. За ним следующий. Когда отзвучал последний двадцать первый залп, стали палить пушки военно-морской базы. Огромная стая портовых голубей взметнулась и носилась над гаванью.

Нам определили самое крайнее место, это хорошо: удобней швартоваться. «Строгий» осторожно подошёл к стенке. Небольшой эфиопский буксирчик суетился рядом, готовый прийти на помощь. Но мы отказались от его услуг. При швартовке за маневрами нашего корабля наблюдали сотни моряков других кораблей — американских, французских, английских, кроме того, портовые рабочие и представители нашего посольства во главе с Чрезвычайным и полномочным послом Советского Союза в Эфиопии.

Нелегко было нашему командиру. Он облегчённо вздохнул лишь тогда, когда был заведен последний швартов. Адмирал, человек весьма скупой на похвалу, все же заметил, будто про себя:

— Неплохо сработано.

— Молодец командир, хорошо подошёл, — похвалил впоследствии посол.

Несмотря на свой возраст — ему было около шестидесяти лет — посол легко взбежал по трапу, принял доклад, отметил бравый вид почетного караула, который был выстроен в его честь. Тогда же стало известно, что наш корабль на сей раз считается старшим и на нём должен состояться обед, на котором будет император с семьёй. Заметим, что это сообщение озаботило командира отряда. Хлопотное это дело — принимать на борту корабля и кормить обедом императора.

Как только была подана сходня, сразу началась на корабле иная жизнь. Прибыли военный атташе, представители посольств — наши советские люди приехали из Аддис-Абебы, столицы страны, расположенной высоко в горах, чтобы побыть среди своих соотечественников, походить по родной территории, этому маленькому кусочку Родины!

— Ах, какая прелесть наш черный хлеб! — говорила жена одного из сотрудников посольства. Она ела хлеб как лакомство, отламывая по кусочку и жмурясь от удовольствия.

— Приходите к нам обедать, угостим флотским борщом...

— А на закуску, наверное, селёдочку дадут, — перебил меня секретарь посольства и блаженно улыбнулся.

— Дадут, обязательно дадут.

Гости ходили по кораблю, засиживались в матросских кубриках, с интересом рассматривали графики соревнования, боевые листки, аккуратную заправку коек, стопочки книг в рундучках матросов. Они охотно рассказывали морякам об Эфиопии, о нравах её народа.

Американцы прислали на торжества эсминец, англичане — сторожевик, французы — два небольших сторожевых кораблика, а Судан прислал на праздник катера.

Внешне все корабли выглядели неплохо, но всеобщее внимание привлек наш красавец «Строгий». Его современный вид — с антеннами локаторов, мачтами, острым, высоко поднятым форштевнем, аккуратность на палубах, надстройках — как бы подчёркивал высокую морскую культуру экипажа.

На берегу около «Строгого» всегда толпились люди, местные жители, но их немного, и видно, что это не простой люд. Больше всего матросов и офицеров с соседних кораблей. Группами стояли англичане. Они тихо переговаривались, показывая на нос и корму, — их интересовали ракетные установки.

Американцы, подойдя совсем близко к борту, громко говорили, смеялись. Часто повторяли: «Рашен шип, рашен шип, гуд». Им явно нравился наш корабль. По сравнению с их «Уодделом» наш «Строгий» выглядел современно, как бы подчеркивая последнее слово кораблестроения. Наши моряки гордились этим. Никто на палубе не стоял без дела, хоть и одеты были в парадную форму: белые брюки, форменка, белый чехол на бескозырке. Хлопотное дело — носить такую форму! Уж очень она маркая! Тем не менее, моряк драит ветошью медяшку, и без того блестящую, или стирает пыль с переборки. Хочется, чтобы корабль был ещё лучше!

Ожидая адмирала, отмахивался от назойливых мух, которые, несмотря на ветерок, надоедливо кружились над кораблём. Мухи везде: в кубриках, на камбузе, даже в машинном отделении. Наш врач совсем извёлся: могут ведь заразу занести.

В дверях показался адмирал, тоже весь в белом, золотые лавры на козырьке, мелодично позванивают медали, кортик... До чего же красивая морская форма!

— Поехали на приём, — сказал адмирал дежурному по кораблю, — будем к ужину.

Два офицера связи, переводчик и мы с Владимиром Сергеевичем еле поместились в тесном автомобиле какой-то иностранной марки. Проезжая через город, мы с любопытством разглядывали незнакомые улицы, строения, людей... Проехав дамбу, машина замедлила движение у КПП, где в красно-белых касках стояли солдаты. Жестом показывая направление движения, они что-то гортанно выкрикивали, притопывали и снова замирали по команде «Смирно!». Мы въехали во двор, окружённый со всех сторон зеленью. Впереди было небольшое строение, и около него выстроен караул и оркестр. Как только мы вышли из машины, заметили у входа в штаб фигуру человека. Он, улыбаясь, двинулся к нам. Несколько гортанных выкриков, притопывание караула, оркестр заиграл марш. Командующий местным флотом подошёл к нам. Он постоянно улыбался, обнажая ровные белые зубы. Был подвижен, но не суетлив. Держался просто и довольно-таки приветливо.

Проходим в просторный кабинет. Командующий флотом выразил удовлетворение тем, что командование сочло возможным послать для участия в празднике корабль. «Как мне доложили, — сказал он, — корабль очень красивый, новый, самый современный».

Мы пригласили его посетить корабль.

— Я с большим удовольствием воспользуюсь вашим приглашением, сегодня же, если для вас это удобно.

На «Строгий» командующий флотом прибыл с группой офицеров, видимо, офицеров штаба и военно-морского училища. Бегло всё осмотрев, он поинтересовался возможностями корабля для того, чтобы провести обед. Мы показали ему кают-компанию. Она его вполне удовлетворила. Раньше никогда мне не приходилось бывать на приёмах, где бы собирались дипломаты, а тут случилось так, что посол Алексей Дмитриевич рекомендовал обязательно побывать на приёме, который давал итальянский посол. Учитывая, что в одно и то же время надо было быть на двух приёмах, Владимир Сергеевич направился к англичанам: они принимали на своем корабле, а мы с послом поехали в отель «Красное море» — самый фешенебельный в Массауа. В этом году итальянцы не присылали корабля — Суэцкий канал закрыт, а вокруг Африки идти слишком далеко. Вот и решило итальянское командование самолётом направить оркестр и подразделение моряков для участия в параде.

В отель меня доставил офицер связи. Шефство надо мной здесь взял приветливый молодой работник нашего посольства. Отведя в сторону, он тихонько рассказывал о гостях, которые важно расхаживали по холлу, ожидая приглашения к столу. Меня поражала чопорность и напускная важность, с какой они ходили друг за другом, раскланивались. Среди них были графини, князья... Смотрел на них и думал: «Попал, как в прошлый век».

Приёмы, визиты, опять приёмы. Поздно вечером, усталые, переполненные впечатлениями, мы собирались на корабле, на верхней палубе, обменивались мнениями. Люблю вечерком побывать с командой на баке. Здесь в непринуждённой обстановке можно поговорить с матросами и старшинами, почувствовать «пульс» жизни команды и самому сказать что-то полезное. Вечерняя прохлада располагала к отдыху. Приятно сбросить с себя мундир, в лёгкой походной корабельной курточке посидеть, выкурив сигарету, другую.

Заметил, что в такие минуты моряки охотно разговаривают на любые темы. Меня интересовало, какое впечатление осталось у них от города, людей, встреч.

— Мы видели, как работают на заготовке соли. Тут рядом, почти в городе, целые горы соли. Они соль добывают просто: заливают солёной водой такие большие квадраты, на солнце вода испаряется, а соль остается. Я только удивился, как можно без сапог работать, босиком. Мы ещё заметили, что здесь много разных национальностей. Люди разного цвета кожи: одни совсем черные, аж синие, другие шоколадного цвета, а есть совсем как наши, вот как Федор Почтарь. — Моряк засмеялся, хлопнув по плечу высокого молдаванина.

Тот тоже улыбнулся и сказал:

— Правильно, есть и в Эфиопии мои земляки. Мы их встретили, когда бродили по городу. Ходили, ходили... Жара, разморило, пить охота. Хотели найти газировочки, как у нас, из автомата. Ничего подобного! Попытались спросить у одного, другого... не понимают! Смотрим, навстречу идут мужчина и две женщины. Только взглянул на них — сразу будто родных встретил! Лица совсем наши, такие милые, родные... Подходят они к нам. Мужчина молчит, улыбается, а женщины так радостно: «Мальчики, вы что, пить хотите?» Оказалось, что это наши советские врачи. Они вместе с работниками посольства приехали из Аддис-Абебы, где работают в госпитале. Не советовали они нам пить ни воду, ни пепси-колу.

Он помолчал, а потом заметил:

— Они, оказывается, были у нас на корабле. Очень понравилось им. Так расхваливали чистоту, порядок, что даже неудобно слушать было.

— Были, и даже я их чаем поил, — вмешался в разговор вестовой кают-компании.

— Вы знаете, — обратился ко мне лейтенант Пошибайло, — когда мы были на «Протее», французском корабле, я разговаривал с их корабельным врачом. Рассказываю ему, что у нас школьники хорошо знают историю Франции, её революционные традиции. Что у нас в Ленинграде есть улица Марата, набережная Жореса... Он удивился — не предполагал такого, а мне сказал, что в Париже есть музей Ленина и одна улица названа Сталинградской в честь нашей замечательной победы. Приятное впечатление осталось после такого визита и встречи.

И вот настал день проводов. Команда построена по большому сбору. Оркестр играет марш «Прощание славянки». Вижу на берегу грустные лица. Руку в приветствии держит посол. Прослезилась его жена Мария Леонтьевна. Приветливо машут товарищи из посольства...

«Прощай, Эфиопия!» Мы снова взяли курс на юг. Плещется солёное Красное море. Жаром веет с африканского материка.

Прошло совсем немного лет, и снова жизнь привлекла внимание мировой общественности к Эфиопии, к Красному морю. Что касается событий в Эфиопии, то читатель знает о них. Народ недолго терпел тиранию самодержавия и его клики. Революционная буря всколыхнула народные массы. В стране начались демократические преобразования. Революционный процесс продолжается».

Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в браузере должен быть включен Javascript.

День добрый!

Хочу внести маленькую поправку:

эм "Скрытный" из состава 173 БПК КВФ ТОФ в 1972 - 1973 году нес боевую службу в зоне Индийского океана в составе 10 ОпЭск ТОФ под командованием адмирала Круглякова, после ухода крейсера "Адмирал Синявин" (а на борту был и адм. Кругляков) сначала в Басру (НДРЮЙ) для обеспечения визита ГК ВМФ, затем в базу, походный штаб эскадры под командованием кап.2 ранга Матвеевского перешел на эсминец "Скрытный".

Соответственно, в Массауа (Эфиопия) эсминец ходил под вымпелом адмирала Круглякова (знаю не со слов, а доводилось лично докладывать телеграммы в любое время дня и ночи, хотя много ли их было за время захода...).

Эсминцем в то время командовал кап.2 ранга Маслянинов, старший помощник как.3 ранга Харчук.

Данные не из архивов, а из личного дела, так как в том походе был в составе экипажа эсминца с первого и до последнего дня похода.

С уважением,
Зинкевич Виктор

ЭМ «Скрытный»

ЭМ «Дальневосточный комсомолец».

Следующий визит состоялся 8-13.02.1973 г. Визит ЭМ «Скрытный» возглавил контр-адмирал М.Г.Путинцев, он же – визит 13-19.02.1974 г. ЭМ «Дальневосточный комсомолец».