Боевые действия на море в 1977-1978 гг.
 
     Но положение в стране осложнялось не прекращавшимся в течение многих лет войной с д сепаратистами. В конце ХIХ века Эритрея стала итальянской колонией. Эфиопия, одно из древнейших государств мира, была оккупирована Италией в 1935 году. Во время второй мировой войны Эфиопия не только добилась независимости, но и совместно с британскими войсками освободила Эритрею. Она, однако, оставалась под британским владычеством вплоть до 1952 года, когда по решению ООН была присоединена к Эфиопии на федеративных началах. Но в 1962 году император Эфиопии Хайле Селассие I упразднил федерацию, и Эритрея получила статус провинции. Эритрейцы образовали Фронт Освобождения Эритреи (ELF), развернувший боевые действия против правительственных войск. Идеологические и этнические различия раскололи Фронт Освобождения Эритреи (ELF) и в 1970 г. это привело к формированию Народного Фронта Освобождения Эритреи (EPLF), который использовал марксистскую идеологию и получал помощь от социалистических и развивающихся стран. С 1972 по 1974 гг. между этими двумя группами шла ожесточённая гражданская война. В конечном итоге EPLF победил. Тем не менее, к началу 1977 г. EPLF имел приблизительно 15000 бойцов, а ELF всё ещё имел численное превосходство и с 20000 бойцами активно участвовал в борьбе. В январе 1974 года EPLF нанёс серьёзное поражение императорской армии, тем самым ускорив падение режима, который был свергнут в феврале того же года. Но и после объявления Эфиопии республикой война не прекратилась.
     31 января 1977 г. силы эритрейских сепаратистов (EPLF) захватили город Ом Хаджэр на границе с Суданом и начали наступление на Тэсэнэй, который взяли 12 апреля. В течение следующих месяцев сепаратисты продолжили наступление: 3 июля ими был захвачен г.Кэрэн, в августе они захватили города Акордат и Барэнту. Почти 90 % территории Эритреи находилось под их контролем, и там мятежники начали формировать структуры государственной власти. В их вооружённых силах было приблизительно 12000 солдат регулярной армии и приблизительно 28000 бойцов вспомогательных служб, на вооружении было несколько танков М 24 и М 41, захваченных у эфиопской армии, артиллерия, миномёты, зенитные орудия. Подразделения EPLF активно действовали по всему побережью Красного моря, но были явно неспособны пойти в большое наступление на порт Асэб. Однако осенью они блокировали порт Массауа, полностью парализовав его работу. Эксплуатация порта Массауа после 1975 г. и так резко сократилась, а теперь вообще почти замерла. Так, если в 1978 г. в Массауа зашло всего 83 судна (в 1973 г. было 800 судов), то в Асэб зашли 488 судов. Грузооборот  порта в 1978 г. составил всего 125 тысяч тонн, в то же время асэбского порта   1,8 млн. тонн.
     Ситуация осложнялась тем, что в январе 1977 г. и в провинции Огаден Освободительный фронт западного Сомали (WSLF) начал боевые действия против эфиопских властей. Эфиопские силы в провинции были вынуждены отступить и укрепились на базах Джиджига, Харэр и Дыре-Дауа. Все это усугублялось нестабильной обстановкой в Эфиопии.
 
 

Менгисту Хайле Мариам
 
      3 февраля полковник Менгисту Хайле Мариам становится единоличным главой Эфиопии после того, как в кровавом сражении на улицах столицы были убиты восемь членов правящего Военного совета во главе с бригадным генералом Тафари Банти. Все яснее становилась роль Сомали в начавшемся восстании в Огадене. Советское руководство предпринимало усилия для предотвращения конфликта между Эфиопией и Сомали. В феврале 1977 г. Кремль предложил Сомали и Эфиопии создать федерацию, в марте кубинский лидер Фидель Кастро в ходе визита в страны Арабского Рога договорился о встрече между эфиопским лидером Менгисту и президентом Сомали Сиадом Барре в Адене. Там Кастро защищал идею создания марксистской федерации между Эфиопией и Эритреей, а также конфедерации Эфиопии, Сомали, Джибути, и Северного и Южного Йемена. Но Сиад Барре нашёл призывы Кастро к урегулированию отношений с Менгисту на основе социалистического братства неубедительными, и отклонил предложение. Тем не менее, сомалийцы обещали Кастро, что «они никогда не вторгнутся в Эфиопию, и они никогда не применят свои вооружённые силы для нападения на исконную территорию Эфиопии». При этом сомалийцы никогда не рассматривали Огаден как часть законной территории Эфиопии. Воздействовать на сомалийцев, не обострять отношения с соседями пытался и Николай Подгорный, сопровождавший Кастро во время его визита в Могадишо. Но сомалийцы не желали отказываться от исторической возможности включать Огаден в состав Сомали. Лидеров Сомали больше не впечатляли советские просьбы быть "терпеливым", и они решили активизировать действия. Получив заверения советского руководства в том, что Сомали воздержится от втягивания в конфликт, Аддис-Абеба несколько успокоилась. Более того, в апреле эфиопская армия переместила артиллерию и бронетанковый батальон от Годе в северо-западные районы страны для борьбы с эритрейскими сепаратистами. А ведь Годе имел стратегическое расположение у сомалийской границы с единственным хорошим аэропортом в Огадене. Но в мае трёх-шеститысячные отряды подготовленных в Сомали бойцов Освободительного фронта западного Сомали (WSLF) пересекли границу и присоединились к силам местных лидеров сопротивления. Это вторжение не было стихийным эпизодом партизанской войны, а являлось хорошо запланированной стратегической кампанией. Их непосредственной целью было нанесение вреда тому, что осталось от экономики Эфиопии, они намеревались также перерезать единственную железнодорожную линию страны, которая связывает Аддис-Абебу с Джибути. В июне партизаны напали на поезд и вскоре после этого взорвали пять мостов, остановив всё движение. Гарнизоны были также атакованы, особенно авиабаза в Годе, а также близлежащие казармы 5-ой бригады 4-й армии.
     Эфиопия оказалась в сложном положении, ведя боевые действия на нескольких фронтах, и не могла обойтись без иностранной помощи. До революции оружие и снаряжение поставляли американцы, Эфиопия была главным получателем
американской военной помощи (в 1950-1963 гг. она составила 62,3 млн. долларов, в 1964-1970 гг. – 78,2 млн. долларов, в 1971-1976 гг. – 65,9 млн. долларов). Но после свержения императора США стали приостанавливать снабжение Эфиопии и новое руководство начало искать новые источники снабжения. В декабре 1976 г. в Москве был подписан долгосрочный договор между СССР и Эфиопией о военной помощи на сумму 100 миллионов долларов, по которому должны были поставляться танки Т-34. В феврале 1977 г. США свернули все контакты с Эфиопией под предлогом нарушения ею прав человека. 23 апреля 1977 г. Эфиопия закрыла консульства Соединенных Штатов и других западных государств в Асмаре. Из страны была выслана американская военная миссия, прекратила функционирование их военная база. Военным атташе США, Великобритании, ФРГ и Египта было предложено покинуть Эфиопию. Оставалась одна надежда на СССР. В мае 1977 г. Менгисту Хайле Мариам прибыл с официальным визитом в Москву. В ходе визита была подписана Декларация об основах дружественных взаимоотношений и сотрудничества между СССР и Эфиопией. Новый договор о поставках вооружений был заключен на сумму 400 миллионов долларов, и подразумевал поставки более современных вооружений, чем после подписания первого договора. При этом в обмен на военную помощь эфиопский лидер обещал предоставить СССР в качестве военно-морской базы эфиопский порт Массауа. И уже в мае-июне 1977 г. Советский Союз начал поставлять в Эфиопию военную технику. В мае было переброшено 20-40 танков «Т-34», столько же бронемашин и орудий, а в июне ещё 80 танков «Т-54». Вместе с оружием восстанавливать развалившуюся эфиопскую армию в страну прибыли и специалисты и военные советники, направленные в Эфиопию на основании распоряжения Совета Министров СССР № 1823 от 13 августа 1977 г. Главным военным советником был назначен заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант Петр Васильевич Чаплыгин (1977–1981). В дальнейшем эту должность до упразднения загрангруппы занимали соответственно генерал-лейтенант В. Демин (1981–1984), генерал-полковники М. Тягунов (1984–1985), X. Амбарян (1985–1987), генерал-лейтенанты А.Денисов (1987–1989) и В.Самсонов (1989–1991). В конце лета 1977 г. госдепартамент США сообщал о том, что в Эфиопии находилось 100 советских военнослужащих. Постепенно численность аппарата советских военных советников и специалистов в эфиопских вооружённых силах росла и, по некоторым оценкам западных исследователей, достигла 2–3 тыс. человек.
     13 июля 1977 г. в боях на территории Эфиопии стали принимать участие первые регулярные соединения армии Сомали. 21 июля самолёты Сомали «МиГ-21МФ» - частично, по сообщениям, с иракскими и сирийскими пилотами – начали атаки по различным объектам в Эфиопии. Они сначала попробовали нейтрализовать остатки эфиопских ВВС на лётных полях вблизи зоны боёв, и уже в первый день этого воздушного наступления эфиопский «DC-3» был перехвачен и расстрелян у города Харэр. 23 июля началось полномасштабное вторжение, режим Сиада Барре бросил 42 тысячную армию – 12 механизированных пехотных бригад, 250 танков, сотни артиллерийских орудий, более 30 современных самолётов, стремясь захватить часть территории Эфиопии (до этого, в шестидесятые годы, их нападения были отражены дважды). Эфиопы располагали в провинции только 3-й пехотной дивизией и рядом отдельных частей - всего 10200 человек, 45 танков M41/M47, 48 артиллерийских и 10 зенитных орудий. Ко всему прочему эти и так немногочисленные силы были распылены по отдельным гарнизонам и постам. Сомалийцы же, концентрируя войска на направлении главного удара, легко взламывали эфиопскую оборону, беря обороняющихся в клещи, при необходимости окружая их, создавая "мешки" и "котлы".
     Эфиопские власти публично не осуждали сомалийское вторжение до 24 июля, и вплоть до сентября они сохраняли с Сомали дипломатические отношения, полагаясь на обещания, что Советскому Союзу удастся уговорить сомалийцев уйти из Огадена.
Уже через несколько дней после начала военных действий сомалийцы взяли города Дагабур и Кебри Дехар. Особенно болезненной для Эфиопии оказалась потеря военно-воздушной базы Годе. После четырёх дней воздушных налётов на аэродром Годе, 25 июля, Могадишо объявил, что в результате этих атак уничтожено "по меньшей мере" восемь эфиопских самолётов. Кроме "МиГ", в качестве бомбардировщиков сомалийцы использовали свои транспортные Ан-26 (естественно, там, где не было сильной ПВО), штатно оснащенные балочными бомбодержателями и прицелами НКПБ-7. После первых успехов сомалийцы, не снижая темпа, перегруппировали свои силы и начали наступление в направлении Джиджиги и Харэра. Менее чем через неделю, к концу июля, сомалийцы захватили примерно 60 % территории Огадена. Эфиопская армия была слаба, кроме того, ей приходилось вести борьбу с эритрейскими сепаратистами.
     В июне 1977 г. режим Менгисту, по сообщениям, пригласил израильских пилотов, чтобы восстановить эфиопские ВВС. И уже утром 26 июля два «F-5As», ведомые израильтянами, около Харэр обнаружили четыре сомалийских «МиГ-21МФ» и в воздушном бою сбили двоих из них, а два других столкнулись при попытке уклониться от ракеты, запущенной с «F-5s». Воздушные бои сопровождались боями пропагандистскими. На следующий день эфиопские СМИ раструбили на весь мир, что доблестными вооружёнными силами Эфиопии было сбито 9 самолётов противника, в том числе 8 МиГ-21. Сомалийцы в долгу не остались, заявив в ответ, что их ВВС удалось сбить шесть F-5. Несмотря на это фиаско, ВВС Сомали продолжили воздушное наступление, регулярно нанося удары по эфиопским лётным полям и скоплению сил на земле. Партизаны - теперь поддержанные бронетехникой армии Сомали - продолжили наступление. И уже 9 августа 1977 режим в Аддис-Абебе был вынужден признать, что он потерял контроль над провинцией Огаден. Сомалийцы сосредоточили главные усилия на захвате трёх важнейших и наиболее крупных городов провинции Джиджиги   Дыре-Дауа и Харэра. Именно вокруг них в августе разгорелись наиболее ожесточённые бои. В середине августа в Дыре-Дауа сомалийские танки смогли прорваться к аэродрому на окраине города, но были отброшены эфиопскими частями. В боях за город погибли 150 эфиопских солдат и 500 сомалийцев. Сомалийцы силами нескольких механизированных бригад осадили Джиджигу. 4-14 сентября сомалийские войска и партизаны (WSLF) разбили эфиопские силы в сражении при г.Джиджига, куда были стянуты отступавшие из Огадена эфиопские части, уничтожив или захватив 50 танков. Сомалийцы тоже понесли серьёзные потери   они потеряли под Джиджигой 45 танков, примерно половину от трёх танковых батальонов, находившихся на этом участке фронта. ВВС противоборствующих сторон понесли существенные потери. К середине сентября эфиопские представители утверждали, что сомалийцы потеряли по крайней мере 23 истребителя, приблизительно десять из который в воздушных боях - включая два «МиГ-21МФ» в другом столкновении с «F-5As» под Кэбри-Дэхар, и два сбитых 11 августа при налёте на эфиопскую авиабазу Айша от ракет советского ЗРК С-125. Кроме того, много сомалийских самолётов потерпело аварию из-за технических сбоев, так, что только приблизительно десять «МиГ-17» и «МиГ-21» оставались в строю на авиабазе Харгейса. Эфиопия перебросила все остающиеся в эксплуатации истребители «F-5» и два пригодных к эксплуатации бомбардировщика «Канберра» на авиабазы в Бахир Дар и Дыре-Дауа и также понесла потери, включая два F-5A, сбитые зенитным огнём сомалийцев, гражданский DC-3, сбитый ракетой ПЗРК "Стрела", военный С-47 (был уничтожен на земле во время налёта на аэродром Джиджига), и, вероятно, обе «Канберры». 29 сентября сомалийцы захватили важный горный проход Марда, и одна из колон направилась к Харару. Город и 3-я эфиопская армия оказались в осаде.
     7 сентября 1977 г. Эфиопия разорвала дипломатические отношения с Сомали. На подмогу Эфиопии пришла Куба. Ещё 14-16 марта в Аддис-Абебе с визитом побывал Председатель Государственного совета и Совета Министров Кубы Ф.Кастро, и там лидеры договорились о направлении кубинских войск на помощь Эфиопии. По сообщениям госдепартамента США, численность кубинских военных советников в Эфиопии возросла с мая по октябрь 1977 г. с 50 до 400 военнослужащих. В августе прибыли первые небольшие кубинские подразделения, имевшие целью подготовку и обучение эфиопской армии. Переброски более крупных частей началась в ноябре-декабре, часть из них перебросили по воздуху, а часть   по морю. СССР предоставил свои корабли, в том числе лайнер «Адмирал Нахимов», для перевозки этих частей и вооружений.
 
лайнер «Адмирал Нахимов»
 
      Кубинские войска перебрасывались не только с Кубы, но и из Анголы. Всего было переброшено шесть кадровых бригад - 18 000 человек под командованием дивизионного генерала Арнальдо Очоа. Первый кубинский танковый батальон прибыл на фронт уже 28 декабря 1977 г. С сухопутными войсками перебрасывались и авиационные части. В западной печати говорилось о "100 кубинских лётчиков и 1000 техников", также муссировались слухи о советских авиаторах, которые отправились на Кубу, чтобы "залатать" дыры, образовавшиеся в системе ПВО острова из-за того, что кубинские пилоты воевали в Эфиопии. На самом деле реальное число лётного состава РВС было завышено в несколько раз. При этом основная часть инженеров и техников была представлена советскими специалистами. В Эфиопии ВВС были представлены достаточно скромно - двумя истребительными эскадрильями (одна на МиГ-17Ф, другая на МиГ-21бис) и несколькими вертолётами Ми-8, которые были переброшены в страну в декабре 1977 г. и размещены на передовых авиабазах Дыре-Дауа и Харэр. Командовал кубинской авиационной группировкой подполковник Рубен Интериан, а его заместителем стал подполковник Луис Алонсо Рейна. Оба были опытными лётчиками, получившими высшее военное образование в Советском Союзе. Всю вторую половину 1977 г. факт  наличия кубинских войск в Эфиопии отрицался как Эфиопией, так и Кубой. В начале октября 1977 г. МИД Эфиопии назвал «беспочвенными и злобными измышлениями» заявления представителей Сомали, в которых говорилось о переброске кубинских войск из Анголы в Эфиопию. Эфиопским дипломатам вторили их коллеги кубинцы – «МИД Кубы заявляет, что утверждения о том, что в Эфиопии находятся кубинские войска, являются вымыслом. В Эфиопии   нет не только ни одного кубинского подразделения, но и ни одного кубинского солдата». Помимо военнослужащих из Советского Союза и Кубы на стороне Эфиопии сражался контингент "добровольцев" из Южного Йемена (2000 человек). Кроме того, вооружение и снаряжение для эфиопской армии поставляли ГДР, Чехословакия, Южный Йемен, Северная Корея. Свою лепту в поддержание боеготовности эфиопских F-5 сыграли поставки запчастей из Вьетнама (из трофейного "наследства" южновьетнамских ВВС). Однако в боевых действиях представители этих государств, в противовес спекуляциям в прессе, не участвовали.
 
Менгисту Хайле Мариам в Кремле на приеме у Л.И.Брежнева
 
      После целого ряда поражений осенью 1977 г. от армии Сомали глава Эфиопии Менгисту Хайле Мариам отправился в октябре 1977 г. за помощью в СССР. Его встретили как лучшего союзника, были обещаны не только обширные военные поставки на сумму 385 миллионов долларов, но и содействие в получении согласия Ф. Кастро на отправку кубинских добровольцев в Эфиопию. После этого в течение трёх месяцев ноября 1977 г. - января 1978 г. приблизительно пятьдесят советских судов прошли через Суэцкий канал на пути к порту Асэб, доставив многочисленные военные грузы, в том числе истребители, танки, буксируемые и самоходные артиллерийские орудия, реактивные системы залпового огня и зенитно-ракетные комплексы и боеприпасы - приблизительно 60 000 тонн грузов - для поставки на фронт в Огаден. Кроме того, Москва отправила дополнительное оборудование и с территории НДРЙ (Южный Йемен). Помимо морского флота с 25 ноября 1977 г. советские ВВС организовали воздушный мост в Эфиопию, задействовав не менее 225 самолётов Ил-18, Ан-12B, Ан-22, и транспортные Ил-76 для доставки установок залпового огня «BM-21», танков T-55 и T-62, «БМП-1», 130-мм, 155-мм и 185-мм артиллерии, боеприпасов и прочих запасов. В течение следующих двух недель советские транспортные самолёты приземлялись и разгружались в Аддис-Абебе каждые 20 минут. Так, в ноябре - декабре 1977 г. самолётами Ан-22 8-го и 81-го полков было выполнено 18 рейсов, перевезено 455 т грузов, в том числе 37 единиц боевой техники. При организации воздушного моста использовались разнообразные маршруты полёта самолётов, в том числе из Ташкента, через Багдад, на Аден к Аддис-Абебе. Другой - из черноморских аэродромов, используя турецкие воздушные коридоры. Конечная цель перелёта маскировалась, порой ею объявлялся Аден, кроме того, военно-транспортные самолёты заявлялись как гражданские транспортные, которым предоставлялось разрешение на пролёт. Из–за этого едва не произошёл скандал, когда 11 января 1978 г. транспортный самолёт «Ан-22», совершавший транзитный перелёт, был задержан пакистанскими властями в Карачи после приземления для дозаправки. Пакистанцы потребовали разрешить им провести досмотр самолёта, но его удалось избежать после вмешательства советского посла. Всего за эти несколько месяцев морским и воздушным путем в Эфиопию, по западным данным, было поставлено 80 самолётов и вертолётов (в том числе 48 истребителей «МиГ-21» разных модификаций, 10 вертолётов «Ми-6», несколько транспортных «Ми-8» и 6 боевых «Ми-24A», позже их число было увеличено до 16), 600 танков и 300 зенитно-ракетных комплексов. По оценке западных стран, вся помощь оценивалась примерно в один миллиард долларов, при этом четвертая часть из поставленного была передана безвозмездно. Вооружение и снаряжение для эфиопской армии начали поставлять также ГДР (дизельные грузовики «ИФА»), Чехословакия (стрелковое оружие), Южный Йемен (танки Т-34, реактивные системы залпового огня БМ-21 «Град» с расчётами), КНДР (обмундирование), помощь и поддержку Эфиопии оказала Ливия, оплатившая часть поставок оружия.
 
генерал армии В.Петров
 
      Осенью 1977 г. в Эфиопию для уточнения ситуации прибыла делегация от разных управлений Генерального штаба и видов Вооружённых Сил и родов войск, во главе с первым заместителем главнокомандуюшего Сухопутными войсками генералом армии В.Петровым. В их числе операторы - генерал-лейтенант В. Мазирка и полковник Соловьев, авиатор - генерал-лейтенант авиации Г. Дольников, танкист генерал-майор Г. Лутовинов, артиллерист - генерал-майор Н. Олещенко, специалист ПВО полковник В. Пашковский и другие. В их задачу входило ознакомление на месте с обстановкой после вторжения сомалийских вооружённых сил в Эфиопию и оказание помощи эфиопской армии в изгнании агрессора. Традиционно, ещё с императорских времён, военную помощь Эфиопии оказывали американцы. Техника была в основном из США, специалисты тоже, и военное образование большинство кадровых эфиопских офицеров получило в Америке. Но тактически войска были обучены слабо, оперативным искусством командиры самых высоких рангов не владели. Эфиопская армия занимала оборону в линию, распыляя силы и средства. Кроме ошибок чисто военных, был полностью исключен фактор внезапности в действиях эфиопской армии. Осведомлённость противника обо всех наших планах была просто поразительной. Стоило, скажем, на совещании, где присутствовали офицеры штаба фронта и министерства обороны Эфиопии, объявить о планах очередной операции, как противник немедленно принимал контрмеры. Поэтому советским советникам пришлось все операции планировать самостоятельно и объявлять решение только накануне. Когда советские специалисты занялись организацией сопротивления сомалийской армии, то из Москвы были вызваны для консультации специалисты, буквально за неделю до этого высланные из Сомали. Они рассказали о сильных и слабых сторонах противника, о том, на каких примерно направлениях какие войска действуют. Это они знали хорошо, ведь почти пятнадцать лет мы поставляли туда оружие и многие офицеры, в том числе и старшие, окончили наши училища и академии, а  потому воевали сомалийцы по всем правилам, по советским боевым уставам. Вот как об этом вспоминал участник тех событий Николай Федорович Олещенко: «Знаете, бывало очень обидно прыгать, как зайчик, под разрывами снарядов сомалийской артиллерии и знать при этом: по нам стреляют из советских пушек, снарядами, сделанными на советских заводах советскими рабочими, люди, которых мы научили стрелять. Слава Богу, что мы не успели поставить в Сомали дальнобойные реактивные системы. У них были всего одна батарея и четыре установки реактивных миномётов «Град», а боеприпасов к ним – кот наплакал. Эти системы им продали для обучения, а основная партия была завёрнута уже в пути и разгружена с кораблей в Эфиопии. Ещё бы несколько дней, и нам бы пришлось туго. Повезло и в том, что в первых боях сомалийцы понесли значительные потери в лётном составе, по аэродромам были нанесены авиационные удары. Поэтому их самолёты нам почти не досаждали. Наши советники знали схему расположения сомалийских ПВО, и эфиопские, и кубинские лётчики успешно наносили бомбовые удары по аэродромам, скоплениям живой силы и техники». 18 ноября 1977 года состоялась встреча нашей делегации с руководителями Эфиопии во главе с членом Временного военного административного совета (ВВАС) майором Алисам Тедла. На встрече была доложена обстановка на фронте и высказаны просьбы эфиопской стороны оказать ей военную помощь, в том числе поставками вооружения, военной техники и снаряжения. Затем началась работа членов советской делегации в штабах и в войсках. При этом было налажено тесное взаимодействие с руководством кубинской группировки войск, переброшенной в Эфиопию. В составе Восточного фронта кубинцы имели две танковые, одну механизированную бригады и две авиаэскадрильи с истребителями «МиГ-21бис», «МиГ-21Р» и «МиГ-17». В соединениях и центральном аппарате Министерства обороны Эфиопии активизировалась работа советских военных советников и специалистов, которыми руководил лавный военный советник генерал-лейтенант П.Чаплыгин. 24 ноября 1977 г., погиб первый советский военнослужащий майор В. Соколов – специалист при начальнике разведки эфиопской бригады спецназначения.
     В Сомали быстро поняли, что времени у них больше нет, и 28 ноября они организовали своё последнее наступление в направлении городов Дыре-Дауа, Харэр и Бабиле. Сомалийские войска пытались захватить город Харэр, пользуясь тем, что плохая погода вынудила ВВС Эфиопии оставаться на земле. Однако в декабре первые кубинские подразделения были уже в районе действий, и благодаря их поддержке наступление потерпело неудачу.
     Как указывалось выше, для снабжения Эфиопии мог использоваться только порт Асэб. Он был основан итальянцами в 1869 г. Долгое время он не имел сколько-нибудь значительного коммерческого значения. В 30-е годы в Асэбе началось промышленное производство поваренной соли, в том числе для экспорта, которое обусловило расширение внешнеторговых операций через порт. Тем не менее, до конца 50-х годов Асэб оставался небольшим рыболовецким бункеровочным портом, а его хозяйственная деятельность ограничивалась производством и экспортом соли. В конце 50-х он был реконструирован при содействии югославских специалистов. Значительным стимулом к развитию порта послужили строительство и ввод в эксплуатацию в 1967 году при техническом содействии СССР нефтеперегонного завода в комплексе с крупным танкерным причалом. В начале 70-х годов общая длина причалов в порту составляла около 1,5 км, появилась возможность одновременно обрабатывать 6 судов с осадкой до 9,9 м и пять судов с осадкой до 7 м. С февраля 1978 г. содействие в модернизации этого порта оказывала ГДР. В 1979—1980 гг. были удвоены площади складских помещений, смонтированы транспортёры для разгрузки сыпучих грузов. Кроме того, в 1978 отдельный мобильный инженерный батальон – ОМИБ ЧФ выполнил работы по созданию пункта маневренного базирования в порту Асэб.
аши транспорты от Суэцкого канала до порта Асэб шли под охраной боевых кораблей, в их числе был и СКР пр.50 «Ворон» ЧФ. Необходимость в этом была. Зимой 1977-1978 г. северо-йеменские патрульные суда в районе острова Зугар перехватили несколько иностранных судов (американское, французское и русское), зашедших в воды спорных островов и потребовали покинуть эти воды. Служивший на сторожевике «Ворон» Олег Харитонов вспоминал: «…в порту их разгружали, предварительно закрыв обзор с моря брезентом, но было видно (техника и люди). Выгрузка велась ночью, т.к. там же были иностранные корабли». В августе 1977 г. было подписано советско-эфиопское соглашение о торговом судоходстве. В дальнейшем советский флот участвовал в переброске кубинских частей в порт Асэб, для чего были задействованы гражданский суда, в том числе лайнер «Адмирал Нахимов». Именно кубинские части при руководстве советских советников осуществили разгром вторгшихся частей сомалийской армии.
     Ситуация в Эритрее тоже не успокаивала. 23 декабря 1977 г. Народный Фронт Освобождения Эритреи (EPLF) начал наступление на порт Массауа, один из трёх городов провинции, остававшихся под эфиопским контролем. В связи с угрожающем положением в Эритрее эфиопское руководство перебросило в этот район часть ВВС, не дожидаясь завершения боевых действий с Сомали. В декабре 1977 г. и в январе 1978 г. сюда были передислоцированы: эскадрилья F-86, несколько недавно прибывших истребителей МиГ-21 и по сообщениям   даже единственный остающийся бомбардировщик Канберра B.Mk.52. Эти силы, применяя напалм, атаковали пять городов между Асмэрой и Тэсэнэй, что позволило эфиопской армии сорвать наступление мятежников, пока главные силы эфиопской армии были сконцентрированы на борьбе с вторжением Сомали в Огадене.
     В сдерживании наступления эритрейцев на Массауа помощь эфиопской армии оказали южно-йеменские войска и советский флот. В 1977 г. Южный Йемен (НДРЙ) поддержал Эфиопию в её действиях против Сомали, но реальную помощь они оказали в борьбе против эритрейских повстанцев, осадивших порт Массауа. ВМС НДРЙ направили туда СДК пр.770 «Сира» (бортовой номер 137) с собственным десантом. Не отставали и советские моряки.
 
БДК «50 лет шефства ВЛКСМ»
 
      Участник боевого похода на БДК «50 лет шефства ВЛКСМ» бортовой номер 397 (капитан 3 ран¬га А.Маркин) в зоне Индийского океана в составе батальона морской пехоты ТОФ с июня 1977 г. по май 1978 г. сержант Юдин Сергей Михайлович вспоминал, что после того как БДК участвовал в эвакуации наших граждан из Сомали, они перебрасывали вооружение из Йемена: «… Ходили между Эфиопией и Йеменом: в Могадишо (у автора здесь ошибка надо читать – Массауа) разгрузили с борта роту Т-55 и взвод плавающих танков, полковые миномёты, бэтээры. Эфиопов с этой техникой работать обучали прямо в песках (мы жили в пустыне, в палатках). Там же, в Эфиопии, все наши танкисты были представлены к боевым медалям: они вывели из окружения министра обороны; разведчики и сапёры наши тоже поработали, а мы десантировались в основном для боевого прикрытия. Я вообще-то наводчик БМ-21 (система «Град»), но и с полковым 122-мм миномётом неплохо справляюсь. Правда, пострелять не пришлось, разве только с эфиопскими учениками».
 
БДК «Николай Фильченков»
 
      Помимо тихоокеанских морских пехотинцев в Эфиопии выполняли интернациональный долг и балтийские морпехи. Михаил Палаткин, вышедший на БС в Анголу в ноябре 1977 г. на БДК «Николай Фильченков», вспоминает: «Воевать пришлось ребятам с Балтики. С их кораблём из Севастополя мы выходили вместе. А на подходе к Египту они ушли через Суэц на Эфиопию. Там тогда как раз разразилась эфиопско-сомалийская война. Защищать дружественную Эфиопию от агрессии Сомали помогали и советские военнослужащие».
     В Эфиопии усиленная рота 55-й дивизии морской пехоты Тихоокеанского флота с танковым взводом под командованием майора Вячеслава Ушакова высадилась в порту Массауа в феврале 1978 г. (по другим данным   летом 1978 г.). Десант вошёл в огневое соприкосновение с сепаратистами. Оказывая помощь правительственным войскам Эфиопии, морские пехотинцы внесли весомый вклад в ведение обороны, не потеряв при этом ни одного человека убитыми и ранеными. Правда, близость переднего края боевых действий не позволила десантному кораблю подойти к берегу для принятия техники десанта, и решением Генерального штаба она была передана представителям эфиопской армии непосредственно на огневых позициях. Командир десанта майор В.К.Ушаков был награжден орденом Красного Знамени, зам. по технической части ст. лейтенант Бойко – орденом Красной Звезды; ряд офицеров, сержантов и матросов   медалями «За боевые заслуги» и медалями Ушакова. Не остались в стороне и черноморцы.
 
Спасательное  судно «СС-21»
 
      Механик 168 дивизиона спасательных судов Черноморского флота Игорь Рябинкин, находившийся тогда на спасательном судне «СС-21», вспоминает о событиях начала 1978 г.: «… СС-21 совместно с большим десантным кораблём высаживал десант в порт Массауа для вытеснения сепаратистов. Спасательное судно попало под обстрел, в ходе которого капитан 3 ранга Г. Ганзий (секретарь парткома дивизиона спасательных судов) получил ранение в ногу и был госпитализирован. Задача по вытеснению сепаратистов была выполнена… Через несколько недель СС-21 был возвращен в Средиземное море, а в июне 1978 года, когда командир и корабельные офицеры "прочно стали на ноги", нас с В. Васильевым (командир 162 дивизиона спасательных судов) отправили в Севастополь».
     В течение многих недель в конце 1977 г. и начале 1978 г. приблизительно 25 советских военно-морских судов находились в Красном море в районе побережья Эритреи, где эфиопская армия вела гражданскую войну на трёх фронтах. В декабре 1977 г. – январе 1978 г., выполняя боевую задачу по оказанию помощи вооружённым силам Эфиопии, эсминец «Веский» (капитан 2 ранга Н.И.Малинка, с 06.12.1977 г. по 21.07.1978 г.) оказывал артиллерийскую поддержку правительственным войскам в боях с сепаратистами Эритреи в районе порта Массауа.
 
Эсминец «Веский»
 
      16 членов экипажа были награждены орденами и медалями СССР. Об этом советские граждане ничего не знали, иностранные средства массовой информации сообщали скупо.
      6 февраля 1978 г. журнал «Тайм» сообщил, что советские боевые корабли своей корабельной артиллерией поддерживали наступление правительственных войск, обстреливая позиции сепаратистов у Массауа. Спустя почти тридцать лет об этом рассказал на страницах еженедельника «Якутск вечерний» участник тех событий Сергей Попов, служивший на эсминце «Веский». Из Владивостока вышли в октябре 1977 г., а в декабре были уже у берегов Африки. На борту было 4000 ящиков боезапаса: из них около тысячи — ракеты установки "Град", остальное — автоматы, патроны. Разгрузились в Массауа. «К эсминцу подошли советские КрАЗы, МАЗы, КамАЗы. Через несколько часов после выгрузки начали вести залповый огонь три реактивные установки "Град", которые стояли за бухтой. Только свист стоит: "У-тю, у-тю, у-тю…". Нечто похожее мы видели в кино, когда стреляли знаменитые "Катюши". Обстреливали ближайшую сопку. Снаряды взрывались не как в кино. На сопке то и дело вспыхивали белые облака дыма. Дым не чёрный, а белый-белый. Позже не раз наблюдали бомбометание наших МиГов. Представляешь, мы стояли далеко от берега, и наш мощный эсминец вибрировал от этих взрывов. …Бухта постоянно обстреливалась перекрёстным огнём. То и дело около эсминца свистели пули. С нами на пару стоял советский сторожевой корабль. Он однажды попал под пулемётный обстрел какого-то судна. Отвечать не стали, развернулись и поплыли обратно.
     … Однажды объявили: подойдет эфиопский крейсер и будет обстреливать берег. Мы, матросы, с нетерпением ждали начала этого зрелища. После многочасового ожидания приплыл этот "крейсер". Корыто по сравнению с нашим кораблём. Спереди и сзади у него были 76-миллиметровые орудия. Думаем: сейчас как бабахнет. Долго стояли. Наконец бухнуло одно орудие. Спустя несколько часов выстрелило второе. "Пристреливаются, — говорим мы со знанием дела. — Сейчас дадут залп". Какое там! Уплыли. Чёрт его знает, что они там стреляли. "Крейсер", блин… Да такое корыто после нашего одного выстрела разнесло бы в щепки.»
 
 СКР «Ворон» пр.50 ЧФ
 
«СКР-23» пр159
 
БДК «Крымский комсомолец»
 
      Боевую задачу по оказанию помощи вооружённым силам Эфиопии оказывали и другие корабли: СКР «Ворон» пр.50 ЧФ,  «СКР-23» пр159. ТОФ (06.12.1977-07.07.1978), «СДК-109» (01.12.1977-30.06.1978), БДК «Крымский комсомолец» (01.04.-30.09.1978), «СДК-82» (01.05.-31.08.1978) из состава ЧФ. Служивший на СКР пр.50 «Ворон» ЧФ Олег Харитонов вспоминал: «…там была натуральная войнуха. Брали "десант" (баржа с кучей ниггеров) и тащили их куда скажут. Близко к берегу шли, обстреливают с миномётов и со всего, что стреляет, отошли в море, баржу раскачивает, ниггеры выпадают!! Потом высаживались на о.Дахлак, для очистки от сепаратистов, промеров глубины и в дальнейшем организации нашей базы. Там когда-то была тюрьма, природа дикая!  Когда уходили из Африки, нас меняли кто-то из наших (Потийских), не помню. Взяли назад в Союз одного нашего (членовредителя   соляр в колено) и одного морпеха, их тоже меняли и у него нашли револьвер "Кольт". Особист содержал их в одной каюте, обидно. Морпех много чего рассказывал про береговые дела…»
     Техническую поддержку действий наших судов оказывали выведенные после разрыва с Сомали из ПМТО Бербера в Аден (НДРЙ) плавучий док «ПД-66» и плавмастерская «ПМ-156» (капитан 3 ранга Яценко).
 
плавмастерская «ПМ-156» (капитан 3 ранга Яценко).
 
     Так, экипаж плавмастерской ремонтировал эсминец «Веский» (меняли трубки охлаждения котлов). В ходе ремонта от моряков эсминца ремонтники слышали об артиллерийской поддержке в районе порта Массауа, о кубинском десанте в Эфиопии.
 
 ГОРШКОВ Сергей Георгиевич –
адмирал флота Советского Союза
 
     В советской прессе того времени почти ничего об этом не было, и только в заметке о визите ГК ВМФ СССР Адмирала Флота Советского Союза С.Горшкова в Эфиопию на страницах журнала «Морской сборник» № 10 1980 г. было в нескольких строках упомянуто о советской помощи осажденному порту Массауа: «В 1978 г. сепаратисты подошли вплотную к порту, перерезали дорогу с Асмарой. Население города лишилось воды и продуктов. В то тяжелейшее время на помощь жителям Массауа пришли далекие, но надёжные друзья. Воду и продукты в осажденный порт доставляли советские суда. Мужественно сражался гарнизон, отбивая многочисленные атаки. С подходом правительственных войск группировка сепаратистов была разгромлена». А ведь именно тогда в Эфиопии ВМФ понёс первые потери. 5 мая 1978 г. от болезни умер советник начальника управления тыла ВМФ вооружённых сил Эфиопии, капитан 1 ранга И.П.Лопатин.
     Но основной болевой точкой Эфиопии продолжался оставаться конфликт в Огадене. К началу 1978 г. эфиопская армия вместе с кубинскими подразделениями в Огадене насчитывала 26 бригад, около 230 танков, 180 орудий и минометов, 42 реактивные системы залпового огня. С воздуха их поддерживали более 40 боевых самолётов. Им противостояли 30 сомалийских бригад, около 130 танков, до 450 орудий и миномётов.
     8 января 1978 г . эфиопские ВВС начали массированные воздушные удары F-5As, МиГ-21, и МиГ-23БН по позициям сомалийцев и по авиабазе в Харгейса. Замыслом, разработанным под руководством генерала армии В.Петрова и утвержденным председателем ВВАС Менгисту Хайле Мариамом, предусматривалось нанесение двух последовательных контрударов с целью разгрома сомалийцев в Огадене - севернее Дыре-Дауа и севернее Харэра (в дальнейшем, в связи с тем, что противнику стало известно о подготовке нашего наступления севернее Дыре-Дауа, первый удар нанесли южнее Харэра). Одновременно предусматривался переход в наступление и войск Южного фронта.
     19 января 1978 г. в ответ на многочисленные обвинения западных стран (с подачи руководства Сомали об агрессивных планах СССР в Эфиопии), было опубликовано «Заявление ТАСС», в котором опровергались распространяемые слухи и разъяснялась позиция Советского Союза по поводу конфликта: «В последние дни в иностранной прессе распространяются сообщения и заявления официальных лиц, прежде всего Сомали, но и кое-где далеко за пределами этой страны, которые в заведомо искажённом виде представляют причины возникновения и нынешнего развития вооружённого конфликта между Сомали и Эфиопией. Утверждается, в частности, будто в боевых действиях на стороне Эфиопии принимает участие советский  военный персонал, также «тысячи» граждан других социалистических стран. Распускаются  слухи о готовящемся якобы с их  помощью вторжении эфиопских войск на территорию Сомали и о том, что с этой целью в Эфиопию будто бы тайно прибыл министр обороны СССР. Пущены также в оборот провокационные вымыслы относительно воображаемого участия советских  кораблей и самолётов в военных действиях, происходящих в Эфиопии.
     ТАСС уполномочен заявить, что все эти измышления совершенно беспочвенны и цель их очевидна: попытавшись извратить действительное положение дел, прикрыть тем самым вынашиваемые кое-кем на Западе замыслы своего собственного вмешательства в сомалийско-эфиопский конфликт.
     Правда же состоит в том, что Советский Союз со своей стороны сделал все возможное для того, чтобы не допустить возникновения вооружённого конфликта между Сомали и Эфиопией. Когда, однако, руководители Сомали вопреки здравому смыслу и усилиям истинных друзей сомалийского народа начали военные действия против Эфиопии и сомалийские войска вторглись на её территорию, Советский Союз, как и всегда в таких случаях, встал на сторону жертвы агрессии. По просьбе правительства Эфиопии он оказывает ей соответствующую материально-техническую помощь в отражении агрессии. Советский Союз поступил так, исходя из принципиальных установок своей внешней политики, невзирая на то, что за этим могли последовать и действительно последовали известные недружественные шаги сомалийского руководства и в отношении самого Советского Союза.
Между тем именно те, кто сейчас пытается бросить тень на Советский Союз и другие социалистические страны, в ту пору и публично и, как затем стало известно, в неофициальных контактах с сомалийским руководством по существу поощряли его к началу агрессии, обещая оказать Сомали помощь оружием. Теперь же, когда экспансионистские планы сомалийских руководителей терпят провал, их радетели за рубежом пытаются прийти им на выручку как путем продолжения поставок оружия в Сомали через третьи страны, так и публичными заверениями относительно возможности открытой военной помощи. Одновременно они пытаются запугать Эфиопию и те страны, которые поддерживают её справедливую борьбу против внешней агрессии.
     И все это делается в условиях, когда, с одной стороны, регулярные сомалийские войска всё ещё продолжают оставаться на захваченной ими части территории Эфиопии, и когда, с другой стороны, руководство Эфиопии официально заявило, что единственной его целью является освобождение своих земель и что оно отнюдь не намерено посылать свои войска на территорию Сомали.
     Что касается Советского Союза, то он, как и раньше, выступает за мирное урегулирование конфликта между Сомали и Эфиопией путём переговоров на основе взаимного уважения сторонами суверенитета, территориальной целостности, нерушимости границ и невмешательства во внутренние дела друг друга. Необходимой предпосылкой для такого урегулирования должен быть, конечно, безусловный и незамедлительный вывод сомалийских войск с территории Эфиопии. За примером того, что случается, когда военные действия прекращаются без немедленного отвода войск оккупантов с захваченных ими чужих земель, далеко ходить не приходится. Об этом говорит сохраняющаяся и по сей день взрывоопасная ситуация на Ближнем Востоке.
На тех, кто упорно отказывается извлечь должный урок из этого горького опыта, и ляжет вся ответственность за возможные последствия действий, поощряющих агрессора, которые способны ещё больше осложнить сомалийско-эфиопский конфликт и привести к новому обострению обстановки в мире в целом.»
     С утра 24 января 1978 г. после интенсивной авиационной и артиллерийской подготовки эфиопские и кубинские части и подразделения перешли в наступление. Эфиопское контрнаступление позволило отбросить противника на несколько десятков километров, освободить многие населённые пункты. Сомалийцы потеряли 3 тысячи человек, 15 танков, значительное количество другой боевой техники и вооружения. Этот успех был воспринят в Эфиопии как «поворотный момент» всей войны.
К началу февраля положение Сомали и партизан WSLF в Огадене стало критическим: эфиопские ВВС разрушили почти всё их тяжёлое вооружение, а ряд быстрых наступлений разгромил большинство подразделений WSLF. Фактически, партизанам и регулярным отрядам Сомали угрожало быть отрезанными от своих баз в западном Сомали. Сказывалась нехватка вооружений. В конце ноября 1977 г. сомалийцы обратились к Саудовской Аравии за военной помощью, в частности – попросили направить саудовские боевые корабли в порт Бербера. Саудовская Аравия привела свои Вооружённые силы в состояние боевой готовности. В декабре 1977 г. – январе 1978 г. Сиад Барре посетил Иран, Пакистан и Египет, ища политической поддержки и оружия; визиты оказались плодотворными. В январе президент Сомали получил гарантию от шаха, что Иран поможет им, если эфиопская армия нарушит границы Сомали. Он получил обещания помощи из Пакистана в виде поставок китайского оружия, которые начали осуществляться уже в январе. Были заключены контракты с 20 пакистанскими пилотами для обеспечения своих ВВС. От президентов Египта - Саддата и Судана – Нимейри было получено обещание поддержки в случае эфиопского вторжения. Их помощь для сомалийцев была особенно важна, так как Судан и Египет имели вооружения, поставленные ранее из СССР. Египтяне поставили сомалийцам оружия на 30 миллионов долларов. В конце января корреспондент агентства Франс Пресс сообщил из Могадишо, что Сомали получили партию вооружений, в том числе 30 танков американского производства, доставленных через Оман, и зенитные установки английского производства, доставленные из Пакистана и Саудовской Аравии. Саудовская Аравия также послала помощь сомалийцам. В начале февраля американская газета «Вашингтон пост» сообщила, что в Сомали прибыло около 60 танков «АМХ» французского производства, прибывшие из Саудовской Аравии. Из европейских стран только Западная Германия предоставила ссуду режиму Сиада Барре в 12 миллионов долларов, вероятно, взамен за сотрудничество с немецкими спецслужбами в деле освобождения захваченного террористами самолёта. В ответ на это Эфиопия выслала немецкого посла.
     9 февраля 1978 г. в Сомали объявили общую мобилизацию, сопровождаемую объявлением военного положения. Отряды были перемещены на границу после того, как пограничный город Хайгейса бомбили эфиопские МиГи, в то время как большое количество беженцев из Огадена пересекли границу, и с ними прибыли, убегая из отрядов, бывшие партизаны. Продолжая наступление в направлении Джиджиги, эфиопские войска столкнулись с ожесточенным сопротивлением сомалийцев, закрепившихся на двух ведущих к городу проходах в горах — Марда и Шебеле. В соответствии с выработанным советскими военными советниками планом операции 10-я пехотная дивизия эфиопской армии перешла горные хребты, обойдя проход Марда, и вышла к Джиджиге. Город был подвергнут артиллерийскому обстрелу и воздушным бомбардировкам.1 марта сомалийские войска нанесли контрудар силами пехоты, танков и артиллерии, но потерпели неудачу. 3 марта их повторная попытка контратаковать также завершилась провалом. После того, как в район прибыли ещё 6000 кубинцев, они совместно с эфиопскими войсками и находившимися там кубинцами и поддержанные 120 танками T-54 и T-62, сломили оборону и 4 марта сомалийцы начали беспорядочный отход из Джиджиги. На следующий день город был взят наступающими. Всего под Джиджигой были разгромлены три сомалийские бригады общей численностью 6 тысяч человек. В успех эфиопских войск значительный вклад внесли советские военные советники и специалисты. Генерал В.Петров и генерал-майор Н.Олещенко находились на командном пункте западнее Харэра и наблюдали за боем. В первые дни наступление осуществлялось низкими темпами главным образом из-за боязни минных полей (после боевых действий на основных направлениях эфиопские сапёры сняли около 5 тыс. сомалийских противопехотных мин). Только решительным воздействием на некоторых командиров и личным примером генералу армии В. Петрову удалось ускорить продвижение войск. В один из критических моментов ожесточенных боев под Харэром, например, Василий Иванович сел в бронетранспортёр и повёл за собой кубинскую бригаду в обход предполагаемого минного поля. К слову сказать, так же он действовал и при проведении операции по окружению сомалийцев под Дыре-Дауа, когда лично вывел ударную танковую и мотопехотную группировку эфиопских и кубинских войск в тыл противника.
     Не отставали от руководителя делегации и другие советские генералы и офицеры. В составе группировки действовали наши экипажи 12 радиостанций и аппаратуры ЗАС, бесперебойно обеспечивая закрытой связью не только руководство кубинцев и эфиопов, но и советский аппарат военных советников. Советские лётчики транспортной авиации осуществляли снабжение наступающих частей. С ноября 1977 г . по апрель 1978 г . советскими экипажами АН-12 был выполнен 2671 рейс и перевезено около 17 тысяч военнослужащих, более 1 тыс. раненых, 14363 тонны грузов, в том числе 4059 тонн боеприпасов. Наступление развивалось успешно. С падением Дхиджиги и Айши на Восточном фронте и выходом войск Южного фронта к государственной границе с Сомали в районе Доло освобождение Огадена было завершено. Сразу после падения Джиджиги Сиад Барре созвал заседание ЦК Сомалийской революционной социалистической партии, на котором было принято решение вывести сомалийские войска из Эфиопии, чтобы не допустить их полного уничтожения.
     Окончательная катастрофа для сомалийской армии произошла 2 марта 1978 г., когда генерал Петров начал большое наступление под Дыре-Дауа. Только за несколько утренних часов пилотируемые кубинцами эфиопские МиГ-21, МиГ-23, и Ми-24 выполнили не менее 140 боевых вылетов, нанося поражение сомалийцам тяжелее, чем когда-либо прежде. Развертывание эфиопской пехоты с 90 кубинскими танками Т-62 и поддержанное артиллерией лобовое наступление против пяти сомалийских бригад в Дыре-Дауа было отвлекающим ударом. Петров одновременно послал все доступные вертолёты Ми-6 и Ми-8 с эфиопскими и кубинскими солдатами вместе с тяжелым оружием и боевой техникой, в том числе танками ПТ-76, в тыл вражеских линий фронта, где их никто не ждал. Они поддерживались второй кубинской бронебригадой, которая зашла далеко во фланг сомалийцам. Сомалийцы сражались храбро, но они имели мало танков, никакого воздушного прикрытия, мало боеприпасов, и 5 марта разгром их был завершён. Одновременно эфиопские части при поддержке кубинских танков выбили сомалийцев с двух стратегических горных проходов Марда и Шеделе.
     Когда сообщение о поражении достигло Могадишо, Сиад Баре собрал руководство страны и в ходе двадцатичасового совещания было принято решение о прекращении войны. Но объявлено об этом было только через три дня, чтобы иметь возможность подготовить к этой новости население. 15 марта правительство Сомали объявило о полном выводе своих войск из Эфиопии. В результате успешных действий эфиопских войск уже к 16 марта вся территория Огадена, оккупированная сомалийцами, была освобождена.
     В результате войны Эфиопия потеряла 40 000 человек (15000 военнослужащих и 25000 мирных жителей), свыше 600000 жителей страны стали беженцами. По заявлениям, сделанным руководством Сомали и WSLF в ходе боевых действий ими было уничтожено более 50 эфиопских самолётов, из которых 10 истребителей F-5 и МиГ-21 были сбиты сомалийскими МиГ-21 в воздушных боях (предположительно 4 на счету пакистанских пилотов), а остальные   средствами ПВО Сомали. В ходе боевых действий 1977-1978 гг. погибло 160 кубинцев. Сомалийская армия потерпела сокрушительное поражение, были разгромлены 12 бригад, потеряно 20000 человек убитыми, 250 танков (три четверти от довоенного парка), свыше 200 орудий и миномётов, большое количество транспортных средств. Сомали фактически лишилось своих ВВС. К концу войны в их строю числилось всего 12 самолётов МиГ-21 и несколько МиГ-17.
     Кубинские части после окончания войны встали гарнизонами в Хараре и центральной части Эфиопии невдалеке от столицы Аддис-Абебы., Кубинцы больше не участвовали ни в боевых действиях в Эритрее, ни в пограничных стычках с Сомали, которые продолжались вплоть до 1984 г, хотя публикации в западной прессе об этом появлялись. Численность кубинского контингента неуклонно сокращалась с 18 000 человек в 1978 г. до 3 000 человек в 1984 г.
     В начале мая 1978 г. военная делегация под командованием генерала армии В.Петрова в полном составе вернулась в Москву, выполнив свою задачу. Изгнанием регулярных вооружённых сил Сомали из Огадена завершился сомалийско-эфиопский конфликт. В то же время оставшиеся боевые организации Фронта освобождения Западного Сомали не прекратили сопротивления и перешли к партизанским методам борьбы. Однако ни по своей численности, ни по количеству и составу вооружения оппозиционные силы в Восточной Эфиопии уже не представляли существенной опасности для Аддис-Абебы. Но диверсионные группы "сомалийского фронта" периодически совершали рейды на эфиопскую территорию. 16 июня 1978 г. в одну из их засад (у деревни Дакэта провинции Огаден) попала группа советских военных специалистов из состава отдельного медицинского батальона: подполковник Н. Удалов, капитаны В. Князев, В. Филиппов, сержант Н. Горелов, рядовые С. Дулов и Н. Козлов. Военнослужащие были пленены и в дальнейшем при попытке к бегству пятеро из них были убиты. Подполковник Н. Удалов был вывезен на территорию Сомали и пропал без вести.
     Немаловажную роль в сдерживании действий флотов западных стран во время войны между Эфиопией и Сомали в 1977-1978 годах сыграл ВМФ СССР. Так в январе-феврале 1978 г. в результате осложнения ситуации после нанесения ударов по частям сомалийской армии, французский флот, опасаясь за свою заморскую территорию, развернул боевую группу с авианосцем «Клемансо» у побережья Джибути, чтобы иметь возможность отразить любое возможное нападение на их колонию.
 
 
авианосец «Клемансо»
 
     Кроме того, активизировались флоты Великобритании и США, особенно после истерических заявлений египетского руководства. В начале 1978 г. египетские газеты заявили, что СССР, помогая Эфиопии, стремится  установить своё «господство над южными воротами Красного моря и оказать тем самым давление на Судан и Египет, а также создать угрозу для нефтедобывающих  стран в районе Персидского залива». Кроме этого, по словам газет, действия Советского Союза в районе Африканского Рога направлены на то, чтобы «оторвать от Сомали его северную часть с портом Бербера». 27 ноября 1977 г., пройдя Суэцкий канал, в Красное море прибыл эсминец «DAVIS» DD-937, сменивший в порту Акаба (Иордания) ракетный эсминец «Sellers» DDG-11 и ставший частью Ближневосточного отряда кораблей США (MidEastFor). До середины декабря он находился в Красном море, совершая заходы в Джибути (5 и 8 декабря) и в Ходейду (ЙАР) (10-12 декабря). После третьего посещения Джибути для приема топлива (14 декабря), «DAVIS» направился в Момбасу (Кения) куда прибыл 20 декабря и находился там более двух недель. После этого он вновь действовал в Красном море и Аденском заливе до конца февраля 1978 г., заходя время от времени в Джибути и посетив порт Маскат в Омане (25-28 января). После стоянки в Бахрейне эсминец был сменен 9 апреля ракетным эсминцем «Barney» DDG-6 и фрегатом «Glover» FF-1098 в порту Джидда (Саудовская Аравия) и 13 апреля убыл через Суэцкий канал. 2 февраля 1978 г. из состава Шестого флота в район конфликта через Суэцкий канал сюда прошёл фрегат «Truett» (FF-1095) который также вошёл в состав MidEastFor и в течение 56 дней непрерывно находился там до своего возвращения в апреле в Средиземное море. В середине февраля 1978 г., усиливая свое военное присутствие в Индийском океане, США перебросили туда из Тихого океана отряд из четырёх кораблей - ракетный крейсер «Fox» CG-33, фрегаты «Ouellet» FF-1077, «Stein» FF-1065 и танкер «Hassayampa» T-AO 145. Эти корабли дополнили отряд американских кораблей, в составе которого эсминец «DAVIS» DD-937 и фрегаты  «Julius A. Furer» FFG-6 и «Truett» FF-1095 уже курсировали вдоль северо-восточного побережья Африки. В дополнение к ранее направленным кораблям в конце февраля 1978 г. в виду краха армии Сомали в Огаден, США решили направить в район АУГ во главе с авианосцем «Kitty Hawk» CVA-63 из района Сингапура.
 
 
авианосец «Kitty Hawk» CV-63
 
      Но уже 15 марта правительство Сомали объявило о полном выводе своих войск из Эфиопии. В результате успешных действий эфиопских войск уже к 16 марта вся территория Огадена, оккупированная сомалийцами, была освобождена. 23 марта 1978 г. решение послать туда «Kitty Hawk» CVA-63 было отменено. Тем не менее, фактическое развертывание группы из 14 боевых кораблей ВМС США, Великобритании и Франции в Красном море являлось выразительной демонстрации силы. Военно-морские силы Эфиопии состояли из нескольких устаревших катеров и судов американской постройки. Поэтому именно боевые советские корабли сковывали военно-морские силы США, Великобритании и Франции в Красном море.
     Как только боевые действия в Огадене были закончены, в середине марта 1978 г. эфиопское руководство, используя советские и эфиопские транспортные самолёты, начали перемещать войска в Эритрею. В течение апреля 2-ая эфиопская армия была собрана в Асмэре и Асэбе в составе приблизительно 75000 солдат и оснащена дополнительным количеством танков T-55, бронемашинами БТР-50 и БТР-152, артиллерийскими орудиями - советскими Д-30 122-мм и американскими М. 46 130-мм, установками залпового огня БМ-21 и сотнями грузовиков. Наступление было начато 15 мая 1978 г., когда четыре пехотных дивизии по 12000 солдат в каждой, поддержанные 300 танками, начали продвигаться от порта Асэб к северу. В южной Эритрее подразделения ELF в течение нескольких недель потеряли большинство контролируемых городов. На севере части EPLF просто ушли в горный район вокруг города Накфа. Эфиопская армия вновь занимала территорию Эритреи - в августе 1978 г. они заняли Акордат, в октябре   Тийо, Эдд и Бейлуль на побережье, а в ноябре   Керен. Успехи эфиопской армии позволили правительственным войскам снять осаду порта Массауа. Эритрейские мятежники оказались плохо подготовленными и не могли противостоять воздушным налётам после того как ВВС Эфиопии были укреплены поставками советских самолётов и новыми пилотами, подготовленными кубинцами. Скоро всё, что завоевали сепаратисты в 1977 г., было вновь под контролем эфиопских войск. Наибольшие потери понёс Фронт Освобождения Эритреи (ELF). Правительственные войска разгромили большинство подразделений ELF, вынудив оставшихся бежать в восточный Судан, где многие из них и остались. В 1981 г. остатки подразделений ELF ушли в Судан, где правительственные силы разоружили его последних борцов.
     Помимо силовых действий, Советский Союз старался содействовать решению эритрейской проблемы и политическими средствами. Так, в июне 1978 г. главу организации Фронта освобождения Эритреи пригласили в Москву. Ему предложили создать в районе Красного моря федерацию африканских государств, но этот проект реализован не был.
 
«Контр-адмирал Першин» (к-л. Капустинский)
 
     Летом 1978 г. совершавший переход с БФ на ТОФ через Суэцкий канал МТЩ «Контр-адмирал Першин» (к-л. Капустинский) был послан на о. Дахлак,
 
«Контр-адмирал Хорошкин» (к-л. Ю.М.Лапардин)
 
     второй МТЩ «Контр-адмирал Хорошкин» (к-л. Ю.М.Лапардин) был направлен в район о. Пирим в Баб-эль-Мандебском проливе для ведения разведки и обеспечения безопасности наших судов. Они находились там до декабря, а в январе 1979 г. пришли во Владивосток.
     Командир 8-й эскадры   контр-адмирал Ясаков Н.Я., штаб эскадры  размещался на «Даурии».
 
Корабль управления «Даурия»
 
      20 ноября 1978 г. в ходе визита в Москву председателя Временного военного административного совета и Совета министров Эфиопии Менгисту Хайле Мариама был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и социалистической Эфиопией. В статье 10 этого договора прямо говорилось, что «в интересах обеспечения обороноспособности Высоких Договаривающихся Сторон они будут продолжать сотрудничество в военной области».
     Единственным районом, оставшимся под контролем EPLF, был район города Накфа, который стал символом сопротивления эритрейцев правительственному контролю. Отступившие подразделения EPLF создали в городе Накфа систему укреплений, включая защитную траншею длинной в сорок километров, уходящей в ближайшие горы. Несмотря на несколько атак, эфиопская армия оказалась неспособной установить контроль над районом и разгромить там подразделения сепаратистов. В 1978-1981 гг. правительственные войска провели здесь ещё пять крупномасштабных военных кампаний против EPLF, но ни одна из них не привела победе. Проведенная осенью 1978 г. кампания была не в состоянии уничтожить EPLF в его цитадели Накфа, не удалось этого сделать и в двух последующих наступлениях в декабре 1978г. и январе 1979г. Не желая отступать, эфиопская армия с 16 по 31 июля 1979 г. провела очередную операцию, спланированную с участием советских советников, в которой участвовало 40000 бойцов. В этой операции основной удар наносился с юга, в то же время одна дивизия была высажена на побережье Красного моря позади Эритреи. В боях эфиопская армия потеряла 6000 человек убитыми и ранеными. Заключительное сражение этой первой эфиопской кампании в Эритрее было с 1 по 15 декабря 1979 г. в области Накфа, и привело к большим потерям эфиопских сил – по эритрейским данным более 15000 человек было убито или ранено. Кроме того, сепаратистам достались десяток танков и сотни транспортных средств. К середине января 1980 г. правительственные силы отступили к оборонительным линиям около Асмэры. В 1979 г. СССР продолжал оказывать значительную военную помощь и поддержку эфиопской армии, которая в этот период вела интенсивные боевые действия в Эритрее. В июле 1979 г. Советский Союз при наступления Эфиопии против Эритреи отгружал военное снаряжение эфиопским армейским гарнизонам в Мэрса Тэклай и Асмэра. Однако партизанская борьба сепаратистских «фронтов», втянувшая в вооружённый конфликт почти все население Эритреи, привела лишь к затяжному кровопролитию. Учитывая создавшиеся условия, Советский Союз официально заявил, что участие во внутренних конфликтах не входит в сферу деятельности советских военных советников и специалистов, и отозвал их из Эфиопии, но потом вновь вернул.