КОНЦЕПЦИЯ ПРИСУТСТВИЯ
Концепция присутствия советского ВМФ в Мировом океане формировалась не один десяток лет. Еще в начале 50-х гг. начала изучаться обстановка, оперативное построение, формы и способы действий группировок ВМС США и их союзников на Атлантическом и Тихоокеанском театрах. Затем начиная с 1956 г. подводные лодки (ПЛ) Северного и Тихоокеанского флотов стали совершать дальние походы на полную автономность, выходя за пределы операционных зон своих флотов с целью "освоения" районов боевой подготовки ВМС вероятного противника.
Первый опыт создания военно-морской группировки СССР получил в 1958 г., когда с Балтики в Средиземное море (албанский залив Влера) поэтапно была переведена бригада из 12 подводных лодок. К сожалению, в 1961 г. из-за идеологических разногласий между Москвой и Тираной этот "объект" был утерян. В начале 1962 г. на основании постановления Совета Министров СССР от 26 октября 1961 г. бригада подводных лодок Тихоокеанского флота прибыла в главную военно-морскую базу Индонезии - Сурабайю. Руководство Индонезии приступило к осуществлению операции "Мандала" с целью овладения Западным Ирианом на острове Новая Гвинея, против чего резко выступила Голландия. По согласованию с советским руководством бригада подводных лодок должна была участвовать в боевых действиях на стороне индонезийцев - от главкома ВМФ было получено распоряжение - "в целях воспрепятствования вывозу (эвакуации) грузов и оборудования с острова уничтожать боевые корабли и суда, следующие через район под любым флагом". До боевых действий, к счастью, дело не дошло - голландцы согласились на мирные переговоры.
Подводная лодка 641 проекта в Индийском океане
В том же году в ответ на эскалацию антикубинских действий США была проведена операция "Анадырь" - в море вышли четыре подводные лодки 641-го проекта под командованием командира 211-й бригады СФ капитана 1 ранга Агафонова.
В августе 1967 г. вышла на боевую службу в Индийский океан 8-я эскадра кораблей специального назначения, а к январю 1968 г. были сформированы 7-я оперативная эскадра на Северном флоте и 10-я – на Тихоокеанском.
С конца 60-х годов, когда повысился удельный вес политических задач, решаемых силами боевой службы, в их состав стали включаться десантные корабли с частями морской пехоты и боевой техникой на борту.
В 1971 г. в связи с конфликтом между Индией и Пакистаном 8-я Индийская оперативная эскадра ВМФ СССР в составе группы подводных лодок и надводных кораблей направляется в Аравийское море с целью демонстрации присутствия и наблюдения за развитием событий в его акватории, а также в зоне Персидского залива.
Постоянным местом базирования эскадры стал о-в Сокотра. По договоренности с правительством Южного Йемена с аэродрома Аден противолодочное обеспечение кораблей эскадры стали осуществлять отдельные авиаотряды самолетов Ил-38 из состава ВВС Балтийского, Северного и Тихоокеанского флотов.
Присутствие в Индийском океане в конце 1971 – начале 1972 гг. отряда кораблей эскадры под командованием контр-адмирала В. Круглякова явилось сдерживающим фактором в разрастании индо-пакистанского конфликта.
Одним из показателей роста боевого потенциала ВМФ в мирное время, проверкой уровня оперативной и боевой подготовки, выучки личного состава всегда служили крупные учения и маневры, которые с конца 50-х и до начала 80-х годов в советском Военно-Морском Флоте проводились регулярно. В этой связи хотелось бы остановиться на маневрах "Океан-70", которые характеризовались поистине глобальным пространственным размахом (акватории всех океанов и большинства морей) и огромным составом участвующих сил и средств (собственно ВМФ, Войска ПВО страны, ВВС и РВСН).
Особенностью учений явилось и то, что они проводились в районах гипотетических боевых действий при непосредственном соприкосновении с основными группировками флотов вероятных противников. Их насыщенность боевыми упражнениями с фактическим применением различных видов оружия и боевых систем, выполнением учебных атак и ударов позволили максимально приблизить обстановку к реальным боевым условиям.
Учитывая, что успех решения боевых задач во многом обеспечивается своевременным, скрытным развертыванием и сосредоточением мощных группировок разнородных сил на важнейших операционных направлениях, замыслом маневров предусматривалось скрытное развертывание подводных лодок, надводных кораблей и авиации и создание необходимых группировок в назначенных районах.
Всего было развернуто в удаленных районах морей и океанов до 80 подводных лодок (в том числе 15 атомных), 84 надводных корабля и 45 вспомогательных судов.
К участию в маневрах были привлечены более 20 полков авиации и 2 полка морской пехоты.
От Войск ПВО страны – 3 корпуса и 3 дивизии ПВО общим составом: зенитных ракетных бригад и полков – 14, истребительных авиаполков – 13, радиотехнических бригад и полков - 7, авиаэскадрилья самолетов радиолокационного дозора.
От дальней авиации – 8 полков стратегических самолетов с ресурсом 14 полковых вылетов.
Для управления силами была впервые развернута глобальная система управления. С переходом на повышенную готовность штабы флотов организовали разведку и за короткое время вскрыли обстановку практически во всех своих операционных зонах.
Одновременно на Атлантическом и Тихоокеанском театрах, в Баренцевом, Норвежском, Балтийском, Средиземном, Японском, Филиппинском и других морях обследованы огромные районы, что позволило вскрыть наличие и направление движения авианосных ударных групп "противника", установить за ним систематическое наблюдение и обеспечить своевременное переразвертывание своих подводных лодок и надводных кораблей.
Морская пехота осуществила высадки морских десантов практически на всех флотах и отработала организацию высадки морских десантов силами боевой службы.
За время маневров "Океан-70" было проведено 31 тактическое и командно-штабное учение. Подводными лодками и надводными кораблями было выполнено около 1 тыс. боевых упражнений: ракетных, артиллерийских и торпедных стрельб, глубинных бомбометаний и минных постановок.
В начале 1970-х гг. Военно-Морской Флот начал выполнять специфические задачи, связанные с последствиями локальных войн. В них, как правило, принимали участие специально создаваемые соединения.
Так, в 1972 г. правительство Бангладеш обратилось к СССР с просьбой: ввести в строй главный порт – Читтагонг, акватория которого была заминирована, а фарватер и гавань загромождены затонувшими судами.
Распоряжением Совета Министров СССР № 906 от 30 апреля 1972 г. с Тихоокеанского флота в Бангладеш была направлена "спасательная экспедиция" и первая группа советских военных специалистов из 12 офицеров.Ее формирование проходило в сжатые сроки, а в комплектовании участвовали все силы флота: соединения и объединения подводных лодок, дивизий надводных кораблей, кораблей охраны водного района, соединения вспомогательных судов и аварийно-спасательной службы.Всего в состав экспедиции вошло 26 кораблей и судов. Ее возглавил заместитель начальника аварийно-спасательной службы флота контр-адмирал С. Зуенко.
Первая радиограмма в Москву сообщала: экипажи стойко преодолевают неимоверные трудности. Температура воздуха до 45° С, влажность почти 100%. Водолазы работают в мутной воде, где ничего не видно, – но они успешно поднимают суда, тралят фарватер.
27 месяцев более 1 тыс. моряков-тихоокеанцев трудились в порту Читтагонг.
В 1974 г. сложная операция успешно завершилась. Были протралены фарватер длиной 30 миль, а вся акватория порта и подходов к нему – более 1 тыс. кв. миль; поднято 26 судов общим водоизмещением около 100 тыс. т., из них вне плана 6 судов, за счет сэкономленного времени; поднято 1800 т. первоклассного кровельного железа; обучены аварийно-спасательному делу 44 курсанта.
В качестве дара советского правительства местной стороне были переданы 3 аварийно-спасательных судна, большое количество техники и аварийно-спасательного имущества. Более 250 человек – членов экспедиции были награждены орденами и медалями.
Кроме того, с 1972 по 1990 гг. в Бангладеш побывало 202 военных специалиста СА и ВМФ (в том числе 115 офицеров, 3 прапорщика и мичмана и 84 рабочих и служащих).
В этот период корабли 8-й эскадры (а также ЧФ) принимали участие в ликвидации минной угрозы в Красном море, Суэцком канале и Суэцком заливе. До этого они нередко выступали в качестве спасателей.
Дело в том, что в ходе арабо-израильского конфликта некоторые советские военные летчики, воевавшие на стороне египтян, сбивались противником. Были случаи, когда они погибали не от пуль и осколков, а от нападения... акул, так как Красное море находится на одном из первых мест в мире по их количеству.У сбитого в этих местах пилота, даже с учетом того, что его немедленно начинали искать спасатели, шансов выжить практически не было. Опыт пришел позже, и экипажам стали выдавать специальный состав, который, растворяясь в воде, окрашивал ее в фиолетовый цвет, отпугивал запахом акул и позволял вертолетам и кораблям быстрее обнаружить места падения летчиков.
В 1974 г. после завершения боевого траления в Суэцком канале (был открыт для безопасного плавания район общей площадью свыше 1200 кв. миль) отряд советских кораблей под командованием капитана 1-го ранга А. Аполлонова вошел в акваторию Красного моря, точнее в небольшой египетский порт Хургада.
До этого египетское правительство просило о разминировании порта американцев, французов и англичан, но получило отказ. Военное командование этих государств не захотело высаживать своих подчиненных на необжитом берегу Красного моря, где были большие проблемы с питьевой водой.
Взамен американцы, французы и англичане взяли на себя задачу полегче – они начали траление в оживленном и более цивилизованном Средиземном море. Советский Союз же восстанавливал судоходство в Суэцком заливе, впервые в истории отечественного ВМФ проводя боевое траление в чужих водах "родных" мин сложнейших модификаций.
Советским кораблям у единственного 150-метрового причала порта Хургада был выделен участок в 30 м. Здесь могла разместиться лишь плавмастерская, к которой по графику швартовались тральщики для ремонта.
Все остальные корабли стояли на рейде или же находились в районе боевого траления. А из-за отсутствия на причале каких-либо более-менее пригодных помещений под склады тысячи тонн грузов, гидрографическое оборудование лежали прямо под открытым небом, накаляясь на солнце и подвергаясь заносам песка из-за постоянных песчаных бурь.
Все же советским морякам удалось успешно выполнить задачу: тральщики прошли с тралами 17 тыс. миль, очистили судоходный фарватер, обнаружив и уничтожив при этом несколько сот боевых мин. В общей сложности было протралено 1250 кв. миль минных полей с весьма приблизительными данными об их расположении.
К этому следует добавить исключительно сложный рельеф дна, примитивное навигационное оборудование района, постоянное угрожающее курсирование израильских военных кораблей.Ведь в ходе проведения работ Египет и Израиль находились еще в состоянии войны и боевое траление часто велось в районах, не контролируемых египетскими ВМС. Поэтому советским тральным силам приходилось самим организовывать охрану и оборону кораблей: противовоздушную, противокатерную, противодиверсионную. Все провокационные облеты авиации и "набеги" сторожевых катеров израильтян наталкивались на жесткую оборону нашего отряда. Со временем этот Богом и людьми забытый уголок превратился в красочный и цветущий оазис, один из международно признанных туристических центров.
Проведение таких чисто практических мероприятий, как боевое траление, преследовало и решение ряда задач военно-политического характера.
Это, прежде всего, демонстрация Военно-морского флага на морях и океанах и осуществление присутствия кораблей советского флота в кризисных районах. Важное значение имели показ оружия и технических средств в действии, а также пропаганда отечественной системы подготовки офицеров, мичманов, матросов и их высокого профессионализма.
Кроме того, в ходе длительной боевой работы развивались и укреплялись многосторонние связи командиров советских кораблей с различными категориями местных руководителей.
Все это работало на авторитет и значимость Военно-Морского Флота СССР на мировой арене, а накопленный боевой опыт позволял разрабатывать конкретные технические рекомендации по совершенствованию имевшихся и созданию перспективных образцов трального оборудования, вносить изменения в организацию противоминной борьбы на морских ТВД.
С уходом в 1974 г. американских войск из Вьетнама для военно-морского присутствия в южных морях Тихого океана в составе ВМФ формируется 17-я оперативная эскадра с базированием в порту Камрань (Вьетнам).
В нее вошли: дивизия подводных лодок, бригада надводных кораблей, дивизион судов обеспечения, смешанный авиационный полк, ряд других подразделений. Эскадра просуществовала до начала 90-х годов. Затем в связи с перестройкой советское присутствие во Вьетнаме было фактически ликвидировано.
Практически во все регионы и страны, где возникали кризисные ситуации, направлялись советские боевые корабли с морскими пехотинцами на борту. Так было в Анголе, Гвинее, Вьетнаме, Йемене, Эфиопии, Сирии, Египте и т. д.
Первоначально на Средиземноморском ТВД, а затем и в зоне Индийского океана, была отработана практика высадки морских десантов на побережье дружественных стран.
Так, в ходе совместного учения Черноморского флота, ВМС Сирии и Египта на Средиземном море (кодовое название "Броня") в августе-сентябре 1969 г. была проведена морская десантная операция в районе порта Латакия с последующей отработкой ведения боевых действий сил морской пехоты в условиях пустыни.
В сентябре-октябре 1972 г. было проведено совместное учение сил Тихоокеанского флота и вооруженных сил Сомали западнее порта Бербера, в ходе которого морская пехота высаживалась на берег с подготовленной сомалийской армией противодесантной обороной.После "боя за высадку" подразделения пехотинцев совершили марш в условиях пустыни и, пройдя более 80 км, вышли к порту Бербера, где и совершили обратную посадку на десантные корабли.
Усилению военно-политического влияния отечественного флота служили и заходы кораблей с морской пехотой на борту в иностранные порты.
В конце 60-х – начале 70-х годов советские корабли совершили заходы в порты Средиземноморья, Республики Гвинея, Сирии, Анголы, Кубы, Йемена, Сомали, Ирака, Эфиопии, Сейшельских о-вов, Кампучии, Мозамбика, Вьетнама, о-вов Сокотра, Маврикий и др.
Мало кто знает сегодня, что группировка кораблей ВМФ СССР в Индийском океане, Красном и Средиземном морях, включавшая в себя и десантные корабли с морскими пехотинцами ТОФ и ЧФ, обеспечивала ввод советских войск в Афганистан.
Тогда, на рубеже 70-х – 80-х годов, в состав 8-й оперативной эскадры были введены несколько десантных кораблей, включая БДК "Николай Рогов", способный брать на борт 500 морских пехотинцев с вооружением, экипировкой и штатной техникой. В ответ на активизацию американских морских пехотинцев в Индийском океане сразу же после начала ввода советских войск в Афганистан командующий эскадрой контр-адмирал М. Хронопуло получил указание из Москвы провести совместные учения с йеменскими ВМС по высадке десанта на о-ве Сокотра.
Учение само по себе явилось уникальным, так как впервые за всю историю существования советской морской пехоты около 1 тыс. морских пехотинцев участвовали в совместных учениях, проведя в кратчайшие сроки подготовку непосредственно на десантных кораблях.
Для высадки тактического воздушного десанта использовались 8 вертолетов Ка-25, а высадка групп разграждения с передовыми подразделениями десанта проводилась с двух ДКВП. 100% имеющейся плавающей техники на удалении от берега от 500 м до 1 км с десантом было высажено на плав, и только второй эшелон (два взвода средних танков, взвод БМ-21 и артиллерия) должны были высаживаться на упор.
Однако из-за малых глубин средние танки пришлось высаживать на воду, предварительно установив на них специальное оборудование (ОПВТ). Откачав полностью балласт и высадив танки, корабль смог подойти на меньшую глубину и высадить БМ-21 и другую колесную боевую технику. Стремительность, организованность и четкое взаимодействие десантников двух стран возымели успех — американцы несколько снизили морскую активность в акватории.
В дальнейшем оперативных группировок в российском ВМФ уже не создавалось, а ранее созданные – расформировывались или сокращались в составе, хотя отдельные корабли и по сегодняшний день выполняют учебно-боевые задачи в том или ином регионе мира, где существует угроза возникновения вооруженных конфликтов. Зачастую их экипажи занимаются эвакуацией граждан РФ (и других государств) из стран, где обостряется военно-политическая обстановка, а также переброской миротворческих контингентов.
Считается, что одним из элементов морской мощи того или иного государства, кроме кораблей и личного состава, являются военно-морские базы. С формированием оперативных эскадр и выходом ВМФ СССР в океанские акватории особую остроту приобрели вопросы тылового обеспечения флота.
В этой связи на правительственном уровне было принято решение о создании в океанской зоне так называемой системы маневренного тыла, состоящей из соединений (дивизионов) эскадренных судов снабжения, судов хранения и судов технического обеспечения.
С 1964 г. и вплоть до конца 70-х годов маневренное базирование сил боевой службы в Мировом океане постоянно наращивалось. С этой целью использовались дипломатические, политические, экономические и чисто военные методы.
Начиная с 1971 г. отряд кораблей ВМФ стал постоянно базироваться в Конакри, с 1972 г. начали совершаться систематические заходы кораблей и судов боевой службы в порты Сомали, в 1977 г. было подписано соглашение о военно-морском сотрудничестве с Бенином, в 1978 г. – с Республикой Сан-Томе и Принсипи и т. д.
В некоторых портах были созданы пункты материально-технического обеспечения: для сил ВМФ, действовавших в Восточной Атлантике – в порту Луанда (Ангола); для сил, развернутых в районе Красного моря – на о-ве Дахлак (Эфиопия); для сил 8-й оперативной эскадры – в Бербере (Сомали) и на рейде о-ва Сокотра (НДРЙ). В Средиземном море нашими силами использовались ПМТО в Мерса-Матрух и Порт-Саиде (Египет), Тартус и Латакия (Сирия). Кроме того, для тылового обеспечения и судоремонта использовались порты Камрань (Вьетнам), Сплит и Тиват (Югославия), Александрия (Египет), Триполи и Тобрук (Ливия), Бизерта и Сфакс (Тунис).
Однако нестабильность политических режимов в странах, с которыми Советский Союз имел договоренности о заходах кораблей, их довольно частая переориентация во внешнеполитическом курсе на другие страны, в том числе и США, зачастую приводили к потере не только арендованной стоянки, но и большей части созданной СССР береговой инфраструктуры.
Так, в ноябре 1977 г. сомалийское правительство денонсировало договор с Москвой и обязало 2-тысячную советскую колонию в трехдневный срок покинуть страну. В этих условиях силам ВМФ пришлось решать одну из специфических задач – "эвакуацию советских и кубинских граждан".
С этой целью из порта Бербера в столицу страны Могадишо прибыл большой десантный корабль с батальоном морской пехоты на борту. Отходя, десантники увели с собой принадлежащие СССР плавмастерскую и плавучий док. Но все эвакуировать было невозможно.
Подобные эпизоды с ускоренной эвакуацией личного состава и техники были не единичны. Поэтому Советский Союз практически постоянно наращивал потенциал плавучего тыла. Если в начале 60-х годов ВМФ имел лишь 7 судов обеспечения суммарным тоннажем 48 тыс. т., то в конце 70-х годов он уже располагал 38 судами тоннажем 332 тыс. т.В их число входили танкеры, корабли комплексного снабжения, транспорты – ракетовозы, плавмастерские, плавбазы и другие суда. Начали функционировать так называемые подвижные (дрейфовые) пункты базирования с использованием плавучих баз и других судов снабжения в зонах со слабым волнением и зыбью, а также у кромки льдов, а также рейдовые – с использованием кораблями и судами глубоководных якорей или тяжелого рейдового оборудования в районах с глубинами до 300 м.
В ходе локальных войн и вооруженных конфликтов группировки сил ВМФ кроме крупных военно-политических задач решали и ряд частных (конкретных) задач. К таковым следует отнести, прежде всего, обеспечение доставки оружия, военной техники, продовольствия и других грузов в страны – участницы локальных войн и вооруженных конфликтов, на чьей стороне выступал Советский Союз; подготовка кадров для ВМС дружественных государств в военно-морских училищах, академиях и центрах подготовки на территории СССР, а также в странах пребывания; передача военно-политическому руководству стран-союзников разведывательной информации или ведение разведки (воздушной и радиотехнической) в их интересах и т. д.
Одной из частных задач, решаемых советскими кораблями в кризисных ситуациях, являлась защита (сопровождение) своих и "чужих" торговых судов и транспортов с различными грузами на переходе морем и на якорных стоянках в портах зарубежных государств.Так, в 1975 г. в ходе боевых действий в Анголе с Кубы морем перебрасывались кубинские войска, сопровождение которых осуществляли корабли советского ВМФ. Позже, в 1980-е – начале 90-х гг., масштабы подобной "работы" наиболее внушительно проявились в акватории Индийского океана, в Красном море и Персидском заливе. К примеру, в ходе и после окончания ирано-иракской войны советские боевые корабли без потерь и повреждений в 178 конвоях провели через зону боевых действий в Персидском заливе 374 торговых судна. При этом особо отличились экипажи кораблей "Стойкий" (86 судов в 44 конвоях), "Порывистый" (67 судов в 30 конвоях) и "Боевой (50 судов в 29 конвоях).
Иногда корабли охраны вынуждены были применять оружие.
Так, морской тральщик "Разведчик" из состава ЧФ 14 мая 1990 г. вступил в бой по защите транспорта "Интернационал" от нападения боевых катеров эритрейских "пиратов" в Красном море. Мощным артиллерийским огнем противник был остановлен. Всего с января по август тральщик провел 52 судна в 29 конвоях.
А вот эпизод из боевой службы артиллерийского катера АК-213, который находился в Красном море с ноября 1989 г. по май 1990 г.
Командир корабля капитан-лейтенант Н. Белый получил задачу доставить с о-ва Дахлак на гражданский корабль, следовавший через Красное море на родину, 70 уволенных в запас матросов. На переходе корабль был неожиданно атакован четырьмя эритрейскими боевыми катерами типа "Ягуар", которые открыли пулеметный и артиллерийский огонь и потребовали от командира сдаться.
В ответ экипаж АК-213 вынужден был применить глубинные бомбы, которые сбрасывались впереди по курсу преследователей с установкой различного времени замедления их подрыва. В результате головной катер эритрейцев был "разнесен в клочья", остальные возвратились на свои базы. За инициативу и мужество командиру корабля было досрочно присвоено воинское звание "капитан 3-го ранга".
Здесь следует подчеркнуть, что Советский Союз продолжительное время оснащал военно-морские силы многих государств необходимой техникой и вооружением. Поражает их номенклатура. В частности, союзники получали подводные лодки проектов 613, 633, 641, 877экм, большие ракетные корабли проекта 61мэ, малые ракетные корабли проекта 1234, ракетные катера проектов 205, 205у, 183р, 1241.1, эскадренные миноносцы проекта З0бис, артиллерийские катера проектов 191м, 368рс, 368п, торпедные катера проектов 123, 183, 206, сторожевые корабли проектов 50 и 159, малые противолодочные корабли проектов 122 бис и 204, тральщики проектов 254, 266, 255к, 257дм, 1265, 1258, десантные корабли различных модификаций и т. д. Всего из состава ВМФ было поставлено на экспорт более 40 подводных лодок, свыше 900 надводных кораблей и катеров, а вместе с поставками непосредственно с предприятий судостроительной промышленности Военно-Морской Флот обеспечил продажу за рубеж более 110 подводных лодок и около 1600 надводных кораблей и катеров.
Нельзя не отметить, что для "повышения эффективности политического и военного влияния" советских военно-морских группировок, находившихся в различных районах Мирового океана, на развитие событий в прилегающих к ним странах способствовало строительство в СССР океанского ракетного ядерного флота.
В начале 70-х годов главнокомандующий ВМФ адмирал флота С. Горшков неоднократно подчеркивал роль флота в сдерживании агрессии западных стран против государств "третьего мира" и его способность выступать в качестве средства "устрашения" в отношении к различного рода военным авантюрам западных держав. Он характеризовал флот как посланника социалистического государства, демонстрирующего достижения Советского Союза и укрепляющего его международное влияние.
К 1986 г. это был самый мощный в истории Российского государства флот, в составе которого имелось более 1 тыс. надводных кораблей и подводных лодок, в том числе 76 атомных подводных лодок с баллистическими ракетами. Организационно он включал: 4 флота, 6 флотилий разнородных сил, 5 флотилий атомных подводных лодок, 6 эскадр, свыше 1 тыс. дивизий и бригад боевых кораблей, мощную морскую авиацию, береговые войска и другие элементы.
Таким образом, отечественные Вооруженные Силы получили достаточный опыт создания оперативных группировок различных видов ВС. Их состав всегда зависел от многих военно-политических, военно-технических и даже географических условий. Руководством СССР необходимость создания и применения оперативных группировок в локальных войнах и вооруженных конфликтах обосновывалась, как правило, "важностью достижения" определенных стратегических, политических и идеологических целей.
События начала 90-х годов поставили Военно-Морской Флот в чрезвычайное положение. Безвозвратно утеряна большая часть корабельного состава и авиации, значительные изменения произошли в самой инфраструктуре флотов. Так, на Балтике с 1991 г. ВМФ потерял 80% военно-морских баз и 60% причального фронта; морская авиация лишилась третьей части своих аэродромов.
На юге Россия оказалась отброшенной к рубежам, с которых когда-то начиналась ее борьба за выход в Черное море. Не хватает топлива для плановой боевой учебы, не говоря уже о продолжительных морских походах. И этот печальный перечень можно продолжить.
По своей сути Военно-Морской Флот стал флотом прибрежного действия. Только из-за отсутствия финансирования судоремонта боевые корабли, которые могли бы послужить стране еще не менее 10 лет, выводятся из строя. За сотню перевалило количество подводных лодок с ядерными реакторами, требующими утилизации.
К сегодняшнему дню российский ВМФ лишился и почти всех зарубежных пунктов постоянного базирования, имевшихся в распоряжении советского флота. Больше не используются крупнейшие пункты материально-технического обеспечения Сьенфуэгос (Куба), Свиноустье (Польша), Росток (Германия), базы ударных сил флота в Египте, Ливии, Йемене, Эфиопии и Сомали.
Ныне за пределами национальных границ РФ Военно-Морской Флот располагает двумя пунктами материально-технического обеспечения – Тартус (Сирия) и частично Камрань (Вьетнам), испытательным пунктом базирования на оз. Иссык-Куль (Киргизия), а также тремя зарубежными узлами связи – Вилейки (Белоруссия), Бишкек (Киргизия) и Гавана (Куба), которые обеспечивают связь Главного штаба ВМФ с кораблями, находящимися в океане на боевой службе.
Как уже отмечалось, крупнейшей российской зарубежной базой ВМФ до последнего времени оставалась Камрань, По условиям соглашения, заключенного между Москвой и Ханоем в 1981 г. (его действие продлено до 2004 г. уже в новейшие российские времена – в 1993 г.), флот получил в аренду 2 мощных причала для кораблей и подлодок, около 30 береговых складских помещений с полной инфраструктурой жизнеобеспечения – электроподстанцией, установкой водоснабжения и т. д., а также взлетно-посадочную полосу для любых типов самолетов и систему ее радиотехнического обеспечения.
Несмотря на то, что в последние годы персонал базы был сокращен почти на порядок – до 500 человек, Камрань продолжает играть ключевую роль в стратегических планах командования российского ВМФ, поскольку эта база обеспечивает возможность присутствия отечественных боевых кораблей в Индийском океане и зоне Персидского залива.
Между тем, в конце 90-х годов вьетнамская сторона выдвинула требования об изменении условий аренды. Визит министра обороны РФ во Вьетнам в октябре 1998 г. и его переговоры по вопросам военного сотрудничества пока что привели лишь к частичному урегулированию проблемы.
Зато американцы – наш недавний вероятный противник – уделяют повышенное внимание и заботу собственному флоту. К началу XXI в. в его составе сохранились 12 авианосных группировок и 12 десантных боеготовых групп. При этом сократилась численность основных боевых кораблей (со 128 до 116) за счет введения в эксплуатацию новых систем вооружений с более широкими боевыми возможностями. Число ударных подводных лодок сократилось с 73 до 50. Часть из них значительно изменила боевые задачи.
Если ранее подлодки типа "Лос-Анджелес" охотились за советскими атомными подводными лодками, оснащенными баллистическими ракетами, то сейчас их цель – дизельные подлодки третьих стран, электронная и визуальная разведка, поиск мест, где можно заложить мины. Экипажи таких лодок учатся высаживать на берег десант, запускать зенитные ракеты из глубины, координировать свои действия с помощью современных средств связи с другими подлодками, армейскими подразделениями на берегу и самолетами ВВС над головой. В перспективе Пентагон планирует произвести также некоторые изменения в авиационной группировке ВМС.
Так, с 1000 до 548 будет сокращено число самолетов палубной авиации F/A-18E/F. Предусмотрен переход к использованию на флоте "единого истребителя-штурмовика", который разрабатывается для ВВС, ВМС и корпуса морской пехоты. Производство таких самолетов для ВМС должно начаться в 2008 г.
Корпус морской пехоты, согласно основным направлениям военного строительства США на ближайшие четыре года, сохранит все 3 ныне действующие экспедиционные группы МП, несколько сократив подразделения поддержки. Главным техническим приобретением корпуса станет самолет V-22 "Оспри" с изменяемой плоскостью вращения винтов. 360 таких самолетов, по мнению американских военных, должны удовлетворить потребности пехотинцев в транспортных средствах средней дальности.
Оценивая работу Военно-Морского Флота в кризисных ситуациях после второй мировой войны и в ходе боевой службы можно с уверенностью сказать, что он овладел искусством защиты национально-государственных интересов своей страны специфическими методами, характерными для мирного времени, обеспечивая тем самым поддержание благоприятного оперативного режима в стратегически важных регионах мира. Главное же в том, что Военно-Морской Флот обладал реальной мощью, он был способен выполнить любую из поставленных задач.
Одной из острейших проблем XXI в., требующей решения в интересах настоящего и будущего благополучия и безопасности России, является защита и реализация ее национальных и государственных интересов в Мировом океане. Эти задачи может выполнить Военно-Морской Флот, обладающий практически всеми существующими средствами вооруженной борьбы и способный решать их в любых геофизических средах, географических районах и погодных условиях.
Готовностью флота шагнуть в XXI в. – век Мирового океана и обеспокоено его нынешнее руководство. Однако будет ли выполняться Федеральная целевая программа "Мировой океан", будет ли утвержден проект военно-морской стратегии России как самостоятельный раздел новой военной доктрины РФ, будет ли осуществляться строительство ВМФ с учетом возможного характера нарастания военной угрозы, зависит прежде всего от государственной политики в интересах сохранения и развития военно-морского потенциала государства, а также его применения для обеспечения обороноспособности страны.
Реальной основой воссоздания морской силы Отечества, залогом практического перехода к строительству качественно нового Военно-Морского Флота как военно-политического компонента государства должны стать два Указа: "О совершенствовании морской деятельности Российской Федерации" и "Основы политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2010 года", утвержденные главой государства 4 марта 2000 г. Документы определяют основные направления морской политики РФ, ставя задачи по разработке и принятию Морской доктрины России, единой государственной программы военного кораблестроения и судостроения, приданию федеральной программе "Мировой океан" статуса Президентской, разработке судоходной политики, а также содержат ряд важных положений о развитии морских стратегических ядерных сил в рамках системы национальной безопасности Российской Федерации и развития инфраструктуры флота.