Морские рассказы
начальника тыла 8-й Оперативной эскадры кораблей
Военно-Морского Флота СССР
Михайлов Юрий Георгиевич
Родился 03 марта 1946г. в г. Владивостоке.
В 1970 году закончил штурманский факультет ТОВВМУ им. С.О.Макарова.
В рядах ВМФ с августа 1965г.
С августа 1970г. по октябрь 1972г. – командир ЭНГ БЧ-1 пларк «К-23» 26 дивизии атомных подводных лодок.
С октября 1972г. по сентябрь 1976г. командир БЧ-1 пларк «К-23», «К-31» 26 дивизии атомных подводных лодок.
С сентября 1976г. по сентябрь 1978г. – старший помощник начальника штаба 26 дивизии подводных лодок по оперативной части и боевой подготовке.
С сентября 1978г. по июнь 1983г. – старший помощник начальника штаба 4 флотилии атомных подводных лодок по оперативной части и боевой подготовке.
С июня 1983г. по январь 1990г. – начальник штаба - 1-ый заместитель начальника тыла 4 флпл.
С января 1990г. по декабрь 1992г. – заместитель командира 8 оперативной эскадры по тылу – начальник тыла эскадры (Индийский океан).
С декабря 1992г. по август 1995г. – заместитель Командующего Приморской флотилии РС по тылу – начальник тыла флотилии.
Воинское звание контр-адмирал присвоено в декабре 1994 года.
С августа 1995г. по март 1997г. – начальник штаба – 1-ый заместитель начальника тыла Тихоокеанского флота.
С марта 1997г. по август 1999г. – заместитель Командующего Тихоокеанским флотом по тылу – начальник тыла флота.
С августа 1999г. по октябрь 2002г. – заместитель Главнокомандующего ВМФ по тылу – начальник тыла ВМФ.
В 1980г. окончил академические курсы ВМА им. А.А. Гречко.
В 1986г. окончил заочное отделение Командного факультета ВМА им. А.А. Гречко.
В 1992г. окончил академические курсы Военной академии тыла и транспорта.
С октября 2002г. в запасе.
Воинское звание «вице-адмирал» присвоено Указом Президента РФ от 12.06.1999г. №748.
Кандидат экономических наук.
Заслуженный военный специалист РФ.
Имеет более 50 опубликованных научных статей.
Уволен в запас по выслуге лет в Вооруженных Силах РФ указом Президента РФ в октябре 2002 года.
Автор морских рассказов – ветеран Военно-Морского Флота Советского Союза и России.
Его 37-летнее служение Отечеству протекало во время как бурного развития ВМФ, так и в период катастрофического сокращения корабельного состава. Он прошел нелегкий и трудный путь от курсанта штурманского факультета Тихоокеанского Высшего Военно-Морского училища им. С.О.Макарова до Заместителя Главнокомандующего Военно-Морским Флотом по тылу – начальника тыла ВМФ. За время своей службы он несколько раз пересекал четыре океана (Северный Ледовитый, Атлантический, Индийский, Тихий) и более двадцати морей, и у него накопилось очень много интересных впечатлений, некоторые из них предложны читателю в этой книге.
Содержание её богато просто замечательными историями из службы автора в 8 оперативной эскадре кораблей Военно-Морского Флота в Индийском океане, и они будут интересны широкому кругу читателей.
СОДЕРЖАНИЕ
Часть I. Первая боевая служба в Индийском океане…...……………….4
Введение……………………………………………………………………….5
1. Пополнение запасов продовольствия на ходу……………………………7
2. Ах, какая на море качка! ..............................................................................9
3. Встреча боевых товарищей в Средиземном море………………………12
4. Проход Суэцкого канала…………………………………………………14
5. Карась Мирроу……………………………………………………………18
6. Команда: «Форма одежды – разовая!»…………………………………..21
7. Меню кают-компании командования эскадры «по-михайловски»……24
8. Боевые будни 8 ОПЭСК ВМФ…..……………………………………….26
9. Морская рыбалка в Индийском океане………………………………….29
10. Снятие психологической нагрузки «по-сергеевски»…………………...35
11. Пилотажная группа 8 ОПЭСК ВМФ..…………………………………...38
12. Небесная помывка (баня)………………………………………………...41
Часть II. Вторая боевая служба в Индийском океане…………………44
13. Особенности второго перехода с Северного флота в Индийский океан.45
14. Охота на лангустов………………………………………………………..48
15. Иранская пресная вода…………………………………………………....52
16. Поход на тыловую разведку (Сейшельские острова)…………………..55
17. Первых заход советского судна в Оман (порт Кабус)………………….61
18. Последний официальный визит 8 ОПЭСК ВМФ..……………………...67
19. Умеющий бегать по воде…………………………………………………73
20. Сидение в Кам-Рани………………………………………………………75
Часть I.
Первая боевая служба в Индийском океане.
Введение
Меня часто спрашивают о том, какой из периодов в моей 37-летней военно-морской деятельности и где, считаю самым лучшим и запоминающимся, и всегда на этот вопрос я отвечал – служба в 8 оперативной эскадре кораблей Военно-Морского Флота (8 ОПЭСК) в Индийском океане. Рассказывая родным, близким и друзьям о том периоде пришёл к мысли, что об этом нужно написать и я приступаю к работе над циклом небольших рассказов о самых ярких впечатлениях о той службе, и начну с самого начала.
В январе 1990 года я был назначен на должность заместителя командира 8 ОПЭСК по тылу – начальника тыла эскадры и уже 6 марта с группой офицеров штаба, политического отдела и флагманских специалистов, находящихся в отпуске, вылетел на самолете из г. Владивосток в г.Мурманск.
В аэропорту нас встретили, посадили в Камаз-4310, это трёхосный тягач с утепленным, так называемым «кунгом», а поскольку на севере в это время ещё зима, то для поездки от Мурманска до п.Гаджиево лучшего транспорта и не придумаешь. К вечеру мы были на месте и нас сразу разместили на «ПМ-146» (плавмастерская), предназначенной для похода в Индийский океан.
ПМ-146
К 10 марта в п.Гаджиево собралась наша команда из 11 человек, так как мы должны были выйти в море для перехода в 8 ОПЭСК на ПМ-146 базирующейся в б.Гаджиево, для замены плавмастерской, отработавшей в Индийском океане уже более 6 месяцев, т.е. это была плановая замена. Офицеры нашей группы, старшим был назначен я, также следовали на замену своим товарищам уже длительное время находящимся на боевой службе. Это была проверенная практика замены, всё только зависело от того: кто, т.е. какой корабль, когда и откуда пойдет в Индийский океан, а это было или из Владивостока, или из Севастополя, или из Балтийска, или, как в нашем случае, с Северного флота.
По приказанию командира 8 ОПЭСК в то время контр-адмирала В.Н.Сергеева, мы начали, каждый по своей службе, проверку готовности ПМ к выходу на боевую службу в Индийский океан. Естественно я начал проверять состояние службы снабжения плавмастерской, а также наличие и качество загруженных материальных средств. В один из дней я добрался до холодильных камер где хранились запасы продовольствия, при проверке обнаружил отсутствие свежезамороженной рыбы и начал проводить разбирательство, в ходе которого было выявлено следующее. Оказывается, что все выходящие корабли и суда в зону действия 8 ОПЭСК не берут в запасы мороженную рыбу, а заменяют её по таблице замен на что-то другое, как правило, на какие-либо деликатесные консервы (красная икра, различные копчености и т.д.). Всё бы ничего, но рыба по норме снабжения и по типовой меню-раскладке должна присутствовать на столе моряков, в виде первого и второго блюда, каждый день, и естественно, что деликатесами её не заменишь, они могут присутствовать только в качестве закуски. Возникал вопрос, а как это можно обеспечить если рыбы на корабле нет? Всё оказалось просто, и об этом в моём первом рассказе и о многом другом в последующих.
I. Пополнение запасов продовольствия на ходу
За трое суток до выхода в море плавмастерскую проверил на готовность Командующий Северным флотом адмирал Ф.Н.Громов. Были выявлены замечания ещё и нашей группой о которых было доложено Командующему флотом, на всё были даны жёсткие указанию по их устранению. К назначенному сроку замечания были устранены и 15 марта наша «ПМ-146» вышла из базы (б.Гаджиева) и взял курс на Индийский океан. После прохода выходных мысов Кольского залива командир ПМ приступил к «пополнению запасов продовольствия» и на открытом канале №16 УКВ радиосвязи всех рыболовецких судов, буквально передал следующее: «Я, борт № такой-то, ширина и долгота места такие-то, нужно три тонны свежей рыбы, расчет стандартный». На этот призыв откликнулись несколько сейнеров, командир выбрал ближайший к нам и назначил с ним встречу. В надвигающихся сумерках к нашему борту подошёл мрс (малый рыболовный сейнер), мы выбросили кранцы, ход сбавили, не стопорили чтобы не было качки, пришвартованный сейнер подтянул и поднял своей стрелой наполненный только что выловленной рыбой трал (мешок), завел на кормовую площадку ПМ и высыпал всё содержимое на палубу. Я весь этот процесс наблюдал с командирского мостика. Расчёт за рыбу тоже был элементарный: к оконечности тралового мешка была прицеплена сетка в которой находилась 3-х литровая банка спирта, тщательно запечатанная. Получив расчет, отдав концы мрс отошёл от нас и направился дальше тралить море, а свободные от вахты матросы плавмастерской, под командой помощника командира по снабжению начали сортировку и раскладку рыбы по ящикам. Я спустился с мостика на корму, вся ютовая палуба была засыпана рыбой, которая ещё билась и шевелилась (когда всё разобрали и подсчитали её оказалось более трех тонн).
Рыбу отсортировали, а она была разная, треска, окунь, камбала и даже несколько крабов, но больше всего трески. Одновременно с разборкой, повара отобрали рыбу для приготовления ужина. Я тогда впервые попробовал, что такое жаренная парная мелкая треска, если кто когда-то ел свежую жареную корюшку, то он поймет меня. Рыба была ароматная, нежная и вкусная, все ели, как говорят «от пуза». Таким образом, или вернее методом, происходило обеспечение свежей рыбой уходящих на боевую службу кораблей, которая была заложена после переборки в холодильные камеры. Весь этот процесс происходил в наших территориальных водах, так как дальше по переходу, как говорят моряки, такой «лафы» больше не будет.
Ровно через год, 15 марта 1991 года, я опять возвращался в 8 ОПЭСК с Северного флота на «ПМ-64» из б.Западная Лица, и снова точно такая же история с пополнением запасов свежей рыбы на ходу. О том, как мы шли по 3-м океанам (Северный Ледовитый, Атлантический и Индийский) и 7-ми морям (Баренцево, Гренландское, Норвежское, Северное, Средиземное, Красное и Аравийское) к месту базирования кораблей 8 ОПЭСК в Оманском заливе, будет рассказано в последующих моих записках.
А этот эпизод стал для меня первым запомнившимся по своей необычности, простоте и оригинальности из периода моей службы в 8 ОПЭСК ВМФ.
Вообще-то улучшение питания за счёт лова рыбы на всех кораблях и судах эскадры если не обязательный процесс, то во всяком случае очень увлекательный, состязательный и, как наркотик, действующий на психику. Как только корабль (судно) где-то вставало на якорь, все пристрастившиеся к рыбалке, уже на юте со своими снастями.
При стоянке на якоре, процесс ловли рыбы прекращался только тогда, когда была какая-либо боевая работа, а если вечер свободный на юте толпа из рыбаков, помощников, товарищей, пришедших поболеть за друга и т.д.
В моих следующих заметках ещё будут описания различных видов рыбалок.
II. Ах, какая на море качка!
В должности начальника тыла 8 ОПЭСК мне пришлось дважды на плавмастерских Северного Флота (в 1990 году – на ПМ-146, в 1991 году на ПМ-64), добираться к месту службы в Индийский океан. Каждый раз на переход назначался приказом командующего флотом старший от флота. В 1990 году, старшим был назначен капитан 1 ранга Бражник А.И., а в 1991 – капитан 1 ранга Кондрашов В.А. От личной профессиональной подготовки моряка – командира зависит очень много в длительном походе. В первом походе качества капитана I ранга Бражник А.И. оказались не на высоте, и ПМ-146 за 30 суток перехода из бухты Гаджиева до Суэцкого канала, попала во все шторма которые были на нашем пути. Как это повлияло на экипаж ПМ-146 я и хочу рассказать.
Все плавмастерские плоскодонные, и при своем большом водоизмещении ведут себя на волне очень плохо, даже 3-х бальное море вызывало сильную бортовую и килевую качку. То, что мы собрали все шторма вина только старшего похода, т.к. у него не было большого опыта руководства кораблями во время длительных походов, когда от правильного анализа погоды зависит не только судьба корабля, но и здоровье членов экипажа. На ПМ-146 было много матросов, которые впервые вышли в такой длительный поход через штормовые моря. Оба раза мы выходили, так получилось, с Севера 15 марта, а в это время все моря по переходу (Баренцево, Норвежское, Гренландское, Северное, Бискайский залив, Средиземное) подвержены волнению. 15 марта 1990 года погода была солнечная, еще морозная, дул легкий ветер, на море волна – 2 балла, но уже на выходе из Кольского залива плавмастерскую так раскачало, что часть молодых матросов висела на леерном ограждении и пачкала борта. Организм человека вообще-то быстро приспосабливается к резким изменениям обычной жизни, но «морская болезнь» дело совсем другое. Здесь несколько вариантов: либо ты вообще не укачиваешься, таких меньшинство; либо укачиваешься, но быстро адаптируешься и привыкаешь, таких большинство; либо никогда не привыкаешь и укачиваешься постоянно, таких – остальная часть. Так как плавмастерскую двухбалльный Кольский залив раскачал, то 3-х бальное Баренцево море вообще для укачивающихся стало пыткой. И вот через 6 часов нашего плавания поступил доклад на КП, что у одного матроса острый приступ аппендицита. Собрался совет штаба эскадры, в котором было 11 человек, и среди нас находился флагманский врач подполковник Фурса П.И. Петр Иосифович был классным хирургом, и в этой ситуации мы выработали решение -не возвращаться в базу, а сделать операцию матросу на борту, которое старший на походе капитан 1 ранга Бражник и утвердил.
То, что операцию нужно было делать, не было сомнения, т.к. Фурса матроса обследовал и доложил о срочной ее необходимости. В медицинском блоке плавмастерской была развернута операционная и Петр Иосифович благополучно провел операцию по удалению аппендикса. Так как мы все 30 суток находились в состоянии качки, не умел капитан 1 ранга Бражник подбирать нужный курс и скорость, чтобы уменьшить качку, и командир ПМ-146 тоже был неопытный, то за это время Фурса сделал 9 операций по удалению аппендикса, которые воспалялись, и даже лопались, у молодых матросов с периодичностью по 2 случая в неделю. Как оказалось, от постоянных приступов тошноты, вызываемой "морской болезнью» у не опытных матросов, не привыкших к качке, плюс плохое качество питьевой воды из-за болтанки её в цистернах, происходит воспаление аппендикса. В нашем случае плавмастерской просто повезло в том, что на борту оказался такой классный хирург как подполковник Фурса П.И., иначе с такими больными ПМ-146 пришлось бы возвращаться в базу, а это всегда позор для моряков.
В те времена походы кораблей в Индийский океан для несения боевой службы уже стали редкостью, и пойти в длительный, до 6-8 месяцев, поход было очень почётно для любого корабля или судна. Досрочное возвращение в базу из любого похода всегда оценивалось командованием, как чрезвычайное происшествие, на флоте командиры таких кораблей в почете не были. И совершенно другим оказался мой поход в Индийский океан в 1991 году на ПМ-64. Мы также 15 марта вышли в море, из б.Западная Лица и направились в Индийский океан, старшим на борту был назначен капитан 1 ранга Кондрашов В.А., который в отличии от капитана 1 ранга Бражника, проявил себя прекрасным моряком. Он чувствовал море, как самого себя. За все 45 суток похода мы не попали ни в один шторм, плавмастерская шла как по зеркальному морю, качка практически отсутствовала. Причина такой благодати проста – Вячеслав Александрович грамотно анализировал гидрометеоусловия, правильно подбирал курс и скорость плавмастерской, и самое главное - мы просто обходили те районы моря, где бушевали шторма, а не лезли напролом через них. И как результат – ни одного случая аппендицита, может быть это ещё из-за того, что в этом походе с нами не было Петра Фурсы, и делать операции как он, никто не мог.
Подчеркиваю, что условия погодные в этом походе были не лучше, чем в предыдущем, но умение грамотно руководить движением корабля дало такие прекрасные результаты.
Каждый вечер, к вечернему чаю, мы, а это флагманский РО капитан 1 ранга Миславский С.Н., заместитель начальника штаба эскадры по авиации полковник Ковдеев В.В. и я, собирались во флагманской каюте у капитана 1 ранга Кондрашова для подведения итогов дня. Наши, так называемые посиделки, иногда продолжались до полуночи, и Вячеслав Александрович каждый раз, когда плавмастерская начинала раскачиваться выбегал на мостик и корректировал путь корабля до полного исчезновения (прекращения) качки. За 30 суток он, таким образом оттренировал всех вахтенных офицеров и командование ПМ-64. Мне пришлось за 3 года службы в 8-ой оперативной эскадре походить на кораблях и судах различного класса через 4 океана и 17 морей, таких как: крейсер, эсминец, БПК, СКР, тральщик, танкер, сухогруз, рефсудно, буксир, плавмастерская, корабль управления и др., а свою службу я начал на атомной подводной лодке, и могу с полной ответственностью заявить, что тот командир или капитан, который делает всё чтобы его корабль, или судно не попали в шторм, это настоящий моряк и командир (капитан), заботящийся о состоянии корабля (судна) и здоровье членов своего экипажа (команды). И когда я вижу на экране ТВ репортажи о том, как наши корабли с геройством преодолевают штормовые моря, то делаю вывод о профессиональной непригодности командира и старшего на борту. Современные средства навигации и наблюдения позволяют заблаговременно знать погодные условия по курсу своего корабля (судна) и успешно от них уклоняться. Все опытные моряки знают, что основные тяжелые повреждения корабль (судно) получает только попав в сложные метеорологические условия. И когда в компании моряков, якобы опытный и отважный рассказывает о том, как он успешно где-то штормовал, у настоящих опытных мореманов это вызывает скептическую улыбку.
А я, как начальник тыла эскадры в те времена, требовал от командиров кораблей и капитанов судов обеспечить сохранность здоровья членов экипажа, целостность посуды, высокое качество питьевой воды, которая имеет способность становиться плохой от сильной качки, а также соблюдение качества приготовляемой пищи, способной стать совершенно непригодной в условиях штормовой болтанки.
Кто испытал на себе все «прелести» морской жизни согласятся со мной на 100 процентов.
Путь наш продолжался, впереди было Средиземное море.
III. Встреча боевых товарищей в Средиземном море
Планом перехода нашей плавмастерской предусматривался проход Гибралтарского пролива днём, и нам очень повезло, т.к. день был ясный, море спокойное и нас встретили весёлые дельфины, которые сопровождали нас несколько часов. Мне пришлось форсировать этот пролив дважды в надводном положении и у меня остались прекрасные воспоминания об этих моментах. Справа виден в дымке берег Африки, а слева отвесные скалы мыса Марроку, справа туманные очертания марокканского порта Танжер, а через час пути, слева на вершине отвесной скалы Английская ВМБ – Гибралтар на испанском берегу. По всему проливу между Европой и Африкой туда и сюда снуют паромы, пароходы, катера и всякие другие морские суда, а нас в течении часа облетел вертолёт с ВМБ и несколько часов сопровождал патрульный катер. После, почти пустынных морей по переходу, видеть такое многообразие и жуткую морскую суетливость было очень даже интересно. Пройдя траверз п. Гибралтар и мыса Альмина мы вышли в открытое Средиземное море; после северных морей воздух в этом, практически закрытом море, был наполнен какими-то странными ароматами, тогда для меня незнакомыми. Потом я уже к ним привык, и даже могу каждому морю, где был, дать определение по запаху воздуха. Однако дальнейший путь наш лежал к о.Мальта, где на боевой службе находился разведывательный корабль, на борту которого был больной матрос; сначала заболел зуб, потом раздулась щека, далее заплыл один глаз и опухоль полезла дальше. Вблизи, с доктором-хирургом была только наша «ПМ-146» и мы получили приказ максимально возможным ходом идти навстречу. Встреча произошла ночью, как назло разыгралась волна и мы не могли взять на швартовы РЗК. Пришлось организовывать передачу траверзным способом, т.е. между кораблями протягивался трос и по нему, в специальной люльке, к нам на борт передали больного матроса. В нашем лазарете уже была развёрнута хирургическая операционная, и наш флагманский врач эскадры подполковник медицинской службы Пётр Иосифович Фурса по рекомендациям, по радио из Москвы, ведущих хирургов-стоматологов Военно-Морского Флота провёл блестящую стоматологическую-мозговую операцию. Так как матроса после операции нельзя было транспортировать, он остался у нас на борту, а РЗК и мы каждый по своему плану, отправились дальше. Мы примчались к острову Крит, где у нас была назначена встреча с госпитальным судном (ГС) «Енисей», который возвращался из Индийского океана и шёл к месту своей приписки в п. Севастополь. Нам предстояло передать прооперированного матроса на борт ГС, заправиться от него водой и дальше следовать к Суэцкому каналу. Через двое суток мы пришли к южной оконечности острова Карпатос, где на якоре стояло госпитальное судно «Енисей» и дожидалось нас. В сумерках пришвартовались к борту ГС, началась процедура передачи больного, а я пошёл на встречу с капитаном судна и начальником госпиталя. Времени у нас было достаточно для приёма воды и дружеских встреч с товарищами, т.к. на «Енисее» с боевой службы возвращались домой, т.е. в п. Севастополь, те кто уже был в море более 6 месяцев. Естественно было много разговоров, их интересовало то, что происходит дома, а нас какая ситуация в Индийском океане. Офицеры и мичманы нашей эскадры отличались тем, что на 50% это были заядлые рыбаки, а поскольку мы стояли на якоре, т.е. стоял «Енисей», мы у его борта, на глубине 50 метров, то тут же была организована рыбалка. Все кто мог, с удочками собрались на корме плавмастерской и начали в свете прожектора ловить рыбу, а это была ставрида, её ещё называли «ставридкой», т.к. она была мелкая. Кто когда-нибудь ловил корюшку, то будет понятно как цеплялась ставридка на крючки удочек, т.е. по несколько штук. Таким образом, к вечернему чаю уже была нажарена свежая рыбка. О рыбалке, разнообразной, я ещё напишу, а пока мы готовились к переходу, с утра следующих суток, на рейд п. Порт-Саида для следования дальше по Суэцкому каналу. Обменявшись мнениями, впечатлениями и наговорившись за чашкой чая или кофе, с боевыми друзьями, немного поспав, мы утром отшвартовались от ГС «Енисей» и взяли курс к Суэцкому каналу. Поскольку проход этого канала имеет свои особенности, то об этом будет отдельный рассказ.
IV. Проход Суэцкого канала
Итак, 16 апреля 1990 года, ровно через месяц, после выхода, в середине дня, согласно плану мы встали к стенке порта «Порт-Саид». Вообще-то Порт-Саид это город, разделенный каналом на две части: правая – «Порт-Саид», левая – «Порт-Фуад». Так как проход начинается, всегда, в 01 час ночи, у нас было время на пополнение запасов воды и свежего продовольствия (картофель, огурцы, помидоры, перец и арбузы), поскольку у нас был запланирован заход на наше ПМТО (пункт материально-технического обеспечения) на архипелаге Дахлак, где нам предстояло эти свежести передать нашему личному составу ПМТО. Одновременно с этим наша ПМ дооборудовалась командой египетской портовой службы специальными фонарями для обозначения контуров судна. Этой процедуре подвергаются все военные и гражданские суда для обеспечения безопасного прохода по каналу, т.к. всё ещё сохранялась минная опасность. Кроме того на борт прибыли два лоцмана для проводки по пути следования всего каравана. Как правило, все военные суда (корабли) ставились во главе каравана, а это до 30 единиц, и, поскольку, в нашем случае ПМ-146 была единственным военным кораблем, нас поставили во главе и дали 2-х лоцманов, один главный – караванный, второй – наш. Всю эту команду, т.е. 6 фонарщиков и 2-х лоцманов, мы обязаны были кормить, и вдобавок каждому дать подарок (что-нибудь из еды). Фонарщики обладали феноменальными способностями по воровству всего, что где-то плохо было прикручено или привязано. Особенно их интересовали различные заглушки и пробки из меди и латуни, т.к. на берегу из них делалось всё, в том числе и «золото», которое они всучивали туристам. Если заглушка или пробка была закручена (вкручена) слабо, то вставший на неё пяткой этот «специалист», при отсутствии контроля со стороны экипажа, выкручивал её этой частью ноги мгновенно. Поэтому весь свободный от обязанностей личный состав был приписан к каждому фонарщику как бы для помощи, а на самом деле – для контроля.
Приготовившись и собравшись воедино, караван в 01 час начал медленное, не более 6 миль в час, движение по Суэцкому каналу. Канал длинный 160 км.: слева – Синайская пустыня, справа – ухоженные берега Египетской стороны.
К 10 часам утра мы вышли в Горькое озеро, оно в 2/3 пути от Порт-Саида, и весь караван встал на якоря, т.к. из Красного моря шёл встречный. Пропустив его, и высадив в подошедший катер фонарщиков, мы продолжили свой путь дальше. На Синайском берегу видны были остовы сгоревших боевых машин (танки, бронетранспортеры, грузовики и др.), результат предыдущей арабо-израильской войны, а правый берег весь зеленый и очень красивый. Конечной точкой Суэцкого канала был порт «Суэц», мы прошли от его стенки, она же набережная города, в расстоянии 50-ти метров. Пройдя канал, мы сбавили ход, к борту подошёл лоцманский катер, и наши лоцманы с подарками сошли с плавмастерской и все пошли дальше своим путём: они в п.Суэц, а мы через Суэцкий залив в Красное море. Залив встретил нас летающими рыбками и тёплым сухим ветерком с египетского берега.
Командир плавмастерской планировал за время перехода до ПМТО, а это 2-е суток, покрасить всю надстройку корабля и верхнюю часть бортов, но шедшие опытные, т.е. не первый раз, офицеры штаба эскадры посоветовали все работы отложить до прихода на Дахлак. Причина этого была проста, если дул сухой жаркий ветер с египетской стороны, то жди песчаной бури, и если ты покрасился, вся надстройка станет желтовато-серого цвета и шершавая, т.к. мелкий песок просто прилипнет к свежей краске. Прогноз полностью оправдался, через сутки, днём мы вошли как бы в туман, но это были тучи мелкого песка, принесённого с африканского берега, а конкретно с суданской пустыни. Поскольку мы не покрасились, то весь песок ссыпался на палубу, и его потом просто смели за борт. Естественно, всё было задраено, т.к. этот песок был такой мелкий, что проникал через любую щель. Благополучно преодолев песчаную бурю мы уже спокойно пошли дальше. На следующий год, я шёл в зону на другой плавмастерской Северного флота точно в такое же время, и погода была похожая, командир тоже решил покраситься, чтобы войти в Индийский океан в чистоте и порядке. Я его просил этого не делать, старший на борту капитан 1 ранга Кондрашов В.А. занял нейтральную позицию, поскольку ничто не предсказывало песчаную бурю. На мои возражения, что она, буря, на метеорологических картах не отмечается, и налетает неизвестно когда, реакции не было. Меня не послушали и сразу же после, выхода из Суэцкого залива начались авральные работы по покраске надстройки.
Через сутки, ночью, на нас обрушилась песчаная буря. Когда мы из неё вышли, картина была безрадостная, вся покрашенная надстройка имела безобразный вид. Результат: опять аврал, отдирание, соскрёбывание и т.д. и т.п., и вновь покраска. Резюме: нужно прислушиваться к опыту, а не к прогнозу, ещё лучше совмещать и то и другое. Я из той истории всё равно был в выигрыше, т.к. было заключено пари, и выигрыш достался мне, на флоте он, выигрыш, всегда стандартный. Итак, в первый раз моего похода мы этой напасти избежали и уже к вечеру 20 апреля 1990 года пришли в точку встречи, где нас ждали МТЩ «Запал» Тихоокеанского флота и АК-312 Черноморского флота. Построившись в колонну: впереди артиллерийский катер, мы – вторые, замыкающий – морской тральщик, двинулись к проходу в бухту Мофетт-Филд острова Нокра, где располагался наш ПМТО. Такие предосторожности были связаны с тем, что в это время шла война между правительственными войсками Эфиопии и сепаратистами Эритреи, а так как архипелаг Дахлак был как бы между противоборствующими сторонами, и СССР тогда поддерживал Менгисту Хайле Мариама – Президента Эфиопии, то наши корабли и суда постоянно в этом районе подвергались нападениям. Нас, т.е. караван, как он тогда назывался, тоже обстреляли, но всё обошлось благополучно и мы вошли уже в полной темноте в бухту. Под впечатлением от этого путешествия по Красному морю я тогда сочинил эти стихи.
Берег правый – Порт Саид.
Берег левый – Порт Фуад.
Между ними гладь канала
И повсюду фейерверк рамадана.
Фрукты, овощи на борт.
Лоцман уже в рубке.
Постояли, и вперед.
А в памяти – зарубки.
Суэцкий залив – жемчужина Красного моря.
Ночь, вышек огни и вокруг корабли.
Двое стоят на спардеке и спорят,
Что лучше, запах моря или земли.
А небо звёздное и воздух морской
Спорящих надолго примиряет.
Каждый подумал о жизни земной
И о тех, кто там остался, вспоминает.
В Красном море всё не так.
Ветер не оттуда и вода солонее.
А ночи, так сплошной мрак.
Зато утро ясное и небо голубее.
Рыбы крылатые тихо порхают.
Жарко, полуденный зной.
Все потеют и просто мечтают
Где-нибудь найти покой.
Мокрый весь, как в жаркой бане,
И морская вода не спасает.
Хочется просто полежать в ванне.
Без жары и волны, что качает.
Тихое море Красное.
Звезды, луна, небо ясное.
Через Баб-Эль-Мандебский пролив,
Входим мы в Аденский залив.
В заливе тишь да гладь,
И прохлада легла ночная.
Берегов нигде не видать.
Атмосфера – почти не земная.
Справа и слева огни кораблей.
Светит Луна и след за кормой.
Нам идти по заливу всегда веселей.
Потому-что в этот раз – весной.
Отражается в море Луна,
И корабль бежит по волне.
В мыслях моих ты всегда,
И я скучаю по тебе.
Эти стихи я написал моей жене Ларисе и отправил их первой же почтой, а это было уже в конце апреля 1990 года.
V. Карась Мирроу
Как читатель помнит, группа штаба и политотдела 8 ОПЭСК под моим командованием на ПМ-146 прибыла на архипелаг Дахлак, где на одном из островов располагался наш ПМТО.
о-в Нокра. Архипелаг Дахлак
933 ПМТО «образца» 1984г.
Снимок сделан с вертолета авиагруппы.
Фотоархив к-на Беляева
Поскольку мы зашли в бухту Мофетт-Филд уже в сумерках и встали на якорь, то на берег из-за ночных обстрелов сходить не стали и остались на борту плавмастерской. Бухта славилась очень большим разнообразием рыб и очень хорошо ловилась на донки. Офицеры моей группы на 50% были заядлыми рыболовами, естественно, как только улеглись якорные авральные страсти, все, кто готов был к рыбалке (наличие снастей и др.) уже стояли по бортам ПМ и вглядываясь в темные воды бухты поддёргивали леску донок. В южных широтах темнеет очень быстро, как только солнце уходит за горизонт, мгновенно все погружается в темно-фиолетовую тьму. По бортам ПМ огней не было, так как мы соблюдали светомаскировку и в этой обстановке происходил таинственный процесс рыбалки. В нашей группе был офицер гидрометеорологической службы флота капитан-лейтенант Андрей Губанов, который шёл в свою первую командировку на эскадру, но рыболов был страстный и удачливый. Так как время было вечернее, команда плавмастерской и часть офицеров нашего штаба, не участвующих в рыбалке, пребывала в ожидании ужина. И вот в этой благостной тишине, никто ещё не стрелял, мы после 30 суточного перехода из б. Гаджиева Северного флота, находились в расслабляющей южной благодати, раздался душераздирающий крик. Все кто его услышал бросились туда, где истошно вопил, как оказалось Губанов, и рукой показывал за борт, по планширю которого уходя вниз скользила леска удочки. Первые подбежавшие к Андрею схватили леску и стали её выбирать, леска была прочная – диаметром в 1 мм и из глубины вытаскивалась с трудом. Место где всё это происходило было освещено слабо, только светом из приоткрытого иллюминатора каюты, но и в этом свете, то что показалось из-за борта, у всех присутствующих, в том числе и у меня вызвало невольные вскрики. На конце поводка с крючком было, что-то очень похожее на лицо человека! Общими усилиями что-то было вытащено на палубу и перед изумленными офицерами оказалась большая рыбина, это был карась Мирроу, у него очень большая голова с плоской мордой, на которой были два больших глаза, носовые отверстия и широкий рот с толстыми губами очень напоминавшие человеческое лицо. Естественно в слабом свете эта голова кого угодно могла привести в ужас, так что причина истошного вопля Губанова всем стала понятна. После того как утих смех и закончились различные рыбацкие приколы, было принято решение пустить Карася в дело. Из его головы было сварено ведро прекрасной ухи, которая вместе с жаренным нежным мясом карася с превеликим удовольствием одиннадцатью офицерами нашей группы была съедена во время ужина, который мы перенесли на 1,5 часа, пока готовилась эта вкуснятина.
Справка: Карась-Мирроу – крупная, до 15 кг. весом рыба светло-серого цвета, полосатая, обитает в морях Индийского океана.
О ещё одном приключении с офицерами 8 ОПЭСК я Вам уважаемый читатель расскажу в последующем рассказе, а сейчас поведаю о продолжении нашего пребывания на ПМТО.
На следующий день ПМ поставили к пирсу и я, командир плавмастерской и старший на переходе, после встречи на берегу, пошли в штаб пункта материально-технического обеспечения нашей эскадры. В то время командиром 933 ПМТО был капитан 1 ранга Б. Пленков, бывший командир 202 бригады противолодочных кораблей Приморской флотилии разнородных сил, и мой хороший знакомый по службе на Тихоокеанском флоте. Обстановка, если читатель помнит, была сложная: к этому времени все семьи военнослужащих и гражданских служащих, вместе с ними, были эвакуированы; остались только военнослужащие; ситуация не позволяла к расслаблению, но я всё таки, поучаствовал в двух неординарных, и очень мне запомнившихся событиях.
Первое наступило в день схода на берег; после недолгих переговоров, мы, т.е. наша группа командования корабля и эскадры, попросили командира ПМТО свозить нас куда-нибудь к морю, чтобы искупаться. Пленков нам говорит, что ещё холодно, море 25 °С и они не купаются, на это мы отвечали – ты что, мы с Севера, там вообще море +4 °С и мы от жары уже ошалели. Короче, мы сели в Уазик и поехали на так называемый у них пляж «Детский». Это оказалась небольшая бухточка с мелким белоснежным песком: как только автомобиль остановился, мы сбросили верхнюю одежду и бегом бросились в тёплые, для нас, воды Красного моря. Ощущения были непередаваемые, бухточка была мелководная, вода прозрачная – голубая, дно песчаное, просто красота!
Командир ПМТО, не раздеваясь, зашёл в воду по колено, сказал: «вода холодная» и пошёл в машину. Нам это было совершенно непонятно; жарко, море тёплое, а он говорит, что вода холодная. Как оказалось нужно прослужить 3-4 месяца, чтобы понять это противоречие, и об этом я ещё напишу.
Второе яркое впечатление от этого посещения Дахлака заключалось в том, что там, один или два года не было дождей и когда мы сошли на берег, то увидели торчащие из земли голые деревья и какие-то стебли, земля была рыхлая и пыльная, и вот ночью пошёл дождь, который шёл два дня. Нам сказали все, кто там был: Командованием ПМТО; командование ВМС Эфиопии, которое базировалось вместе с нашей базой, что такое событие похоже на дар небес. Я такое видел, вообще, впервые: утром, все деревья и кустарники покрылись листьями, сухая и пыльная земля стала зелёной от проросшей из ниоткуда травы. Самое поразительное, всё к вечеру начало цвести, картина была фантастическая. Через 3 дня мы покинули бухту Нокра; при заходе в неё, ночью мы ничего не видели, но утром всё было серое, а при выходе все берега со всех сторон были зелёные. Мне больше такого не пришлось наблюдать нигде, но пойдём дальше по переходу и другим впечатлениям, т.к. их было много. Кстати, через месяц, в июне, я на ТН «Печенга» пошёл на Дахлак, об этом будет отдельный рассказ, и после нашего захода в бухту Мофетт-Филд и высадки на берег, на остров обрушился ливень. Дождь шёл целые сутки, а командир ПМТО мне сказал, чтобы я почаще приходил к ним, т.к. я всегда привожу им дождь.
Но это был мой второй и последний заход на ПМТО, обстоятельства резко менялись и приходилось заниматься другими делами.
VI. Команда: «Форма одежды – разовая!»
Из сборника командных слов 8 ОПЭСК ВМФ (Индийский океан)
20 апреля 1990 года наша «ПМ-146» по команде командира 8 ОПЭСК контр-адмирала Сергеева В.Н. зашла на ПМТО (пункт материально-технического обеспечения), расположенного на одном из островов архипелага Дахлак в Южной части Красного моря. Плавмастерская встала на якорь в бухте Мофетт-Филд на расстоянии 3 кабельтова от берега, поскольку причальная стенка (плавпричал) были заняты эфиопскими кораблями, и рядом на якорях стояла большая баржа с артиллерийским боезапасом. Поэтому стоянка рядом с ними была не безопасна по причине, о которой я скажу ниже. Группе под моим командованием была поставлена задача провести зачетное учение по курсовой задаче № 1. С прибытием в ПМТО, ознакомившись с обстановкой; а она была довольно сложной и опасной, так как в этом время в Эфиопии (архипелаг Дахлак принадлежал ей) шла гражданская война между правительством и восставшей и бившейся за независимость провинцией Эритрея, мы начали проверку. Ежесуточно архипелаг подвергался артиллерийскому и реактивному обстрелу, в том числе и ПМТО, т.к. на его территории и акватории располагались части Эфиопской Армии и её Военно-морские силы, и в этих не простых условиях шла комплексная проверка. В составе ПМТО находился плавучий склад хранения (ПСКЛ) на котором, в основном, хранилось вещевое имуществом, в том числе и для экипажей атомных подводных лодок. В ходе проверки я обнаружил на складе несколько тысяч комплектов разового белья для экипажей атомных подводных лодок, которые до конца 8-десятых годов были частыми гостями в Индийском океане. С началом 90-тых годов походы наших подводных лодок в эту часть мирового океана прекратились. Разовое белье (в комплект входило: рубашка с короткими рукавами, трусы с карманом, 2 простыни, наволочка, 2 полотенца и 2 салфетки – все из 100% хлопка) уже хранилось более двух лет в сложных климатических условиях (на ПСКЛ не было установки кондиционирования), перепады температур от +60 днем до +20 ночью, вызывали повышенную влажность и не способствовали сохранности белья.
Встал вопрос что с ним делать, так как его уже нужно было списывать из-за развивавшегося процесса гниения.
По ТЛФ ЗАС я доложил обстановку тогдашнему заместителю Главнокомандующего ВМФ по тылу – начальнику тыла ВМФ адмиралу И.Г.Махонину и попросил его разрешения на выдачу этого разового белья личному составу кораблей 8 ОПЭСК со сроком носки 0,5 года. Игорь Георгиевич Махонин быстро вник в суть вопроса, проконсультировался с Центральным вещевым управлением МО СССР, ещё в те времена, и дал мне телеграммой разрешение на выдачу каждому военнослужащему эскадры по 2 комплекта разового белья. Все, кто морячил в южных широтах, знают, что такое плавание на наших боевых кораблях, совершенно для этого климата не приспособленных, в тропических водах. К тому же наша, так называемая, тропическая форма одежды не отвечала не только своему названию, но и предназначению. Это были синего цвета куртка, шорты и брюки из плотной хлопчатобумажной ткани, которые совершенно не испаряли воду (пот). Итак, в этих условиях, погрузив около 10 тысяч комплектов разового белья на «ПМ-146» и находившийся в это время на ПМТО танкер «Шексна» мы двинулись в точку №1 Оманского залива, где на якорях стояла наша 8 ОПЭСК.
Прибыли в эскадру 29 апреля и уже 30 апреля, со всех кораблей к плавмастерской и танкеру, согласно графика, двинулись катера для получения разового белья. Радости у членов экипажей кораблей не было предела, т.к. командир эскадры дал разрешение в свободное от вахт время находиться в кубриках в разовом белье, т.е. в рубашке с коротким рукавом и трусах. Со временем разрешено было в такой форме находиться всему личному составу БЧ-5, стоявшему на вахте у котлов и турбин. Всем остальным на боевых постах разрешено было находиться в разовой рубахе и тропических синих шортах. Эту же форму одежды + синяя защитная кепка установили и на все повседневные построения и разводы вахт. Так как разовое белье стиралось элементарно просто и сохло под тропическим солнцем практически мгновенно, проблемы стоять в строю в чистой разовой рубахе не было. И вот тогда-то на всех кораблях появилась эта команда: « На построение форма одежды – разовая». Это значило, что вместо плотной синей куртки все моряки были в разовой голубой, а после нескольких стирок – почти белой, рубахе. Все кто служил в 1990-1992 годах на 8 ОПЭСК, в Индийском океане, а потом, после расформирования 17 ОПЭСК, в Камрани (Вьетнам), с благодарностью вспоминают, как разовое белье помогало им переносить тяготы службы в тропической зоне Мирового океана.
Разовое полотенце постоянно висело на шее и плечах моряков, стоящих на вахтах, удобно было вытирать пот. А разовые простыни использовались вместо махровых банных полотенец, так как очень хорошо вытиралось ими тело после душа, а простынь, после стирки, на солнце высыхала очень быстро. А что творили корабельные художники на разовых рубахах!
Здесь особенно отличались подчиненные капитана 1 ранга Колодкина Бориса Николаевича – флагманского связиста эскадры. Все моряки эскадры стояли в очереди к умельцам – связистам, чтобы хотя бы одну разовую рубаху украсить цветными эмблемами, показывающих принадлежность к индийской оперативной эскадре ВМФ.
В те времена в Персидском и Оманском заливах находились боевые группировки ВМС США, Англии, Франции, Греции и др. стран, осуществлявших морскую блокаду Ирака и готовящихся к операции « Буря в пустыне». И часто бывало, что во время построений по форме одежды –разовая, мимо наших кораблей проходили корабли антииракской коалиции, и все иностранные моряки с удивлением рассматривали нашу «новую» форму, которая стала мало отличаться от их тропической одежды.
Естественно, на главные построения, такие как – подъем Военно-морского флага, или какие-то официальные другие мероприятия, форма одежды была стандартная – все в тёмно-синем.
При встречах с ветеранами 8 ОПЭСК, мы часто вспоминаем нашу форму одежды – разовую, которая ласкала тело и радовала душу моряков в жарком тропическом климате.
VII. Меню кают-компании командования эскадры «по-михайловски»
Через неделю моего пребывания на новом месте службы и питания в кают-компании командования эскадры, я понял, что нужно срочно заняться организацией приготовления пищи.
Изначально для этой цели на корабле управления был специальный повар, т.к. командование эскадры – это, в основном, пожилые люди, моложе 40 лет никого не было, и у всех в наличии набор всяких болячек, таких как гастриты, колиты и пр. Естественно питание должно было быть сбалансированным, и самое главное – не вредным! Для начала я сам лично разработал меню-раскладку на неделю учитывая наличие продовольствия на корабле. Потом провёл несколько учебно-методических занятий на матчасти, т.е. на камбузе, по-другому – просто проверил способности нашего персонального матроса-повара. И начался процесс внедрения новой меню-раскладки.
Во-первых, каждый день на завтрак готовилась жидкая каша на молоке (манная, пшеничная, рисовая, овсяная, перловая, пшённая и гречневая).
Во-вторых, второе горячее блюдо готовилось отварным, или на пару и запечённым. Жареное мясо практически было исключено из меню.
В-третьих, полностью попало под запрет приготовление соусов и подливок на жирах. То есть пища, в максимально возможной мере, приготовлялась диетической.
В-четвёртых, уже через неделю я организовал у себя в каюте непрерывный процесс приготовления хлебного кваса.
Вообще-то, если кто захочет это сделать, то рецепт элементарный, важно только к этому делу относиться с любовью и творчески.
Сначала нужно было найти двадцатилитровую стеклянную бутыль, суточные поиски принесли результат положительный. У химиков корабля нашлась такая ёмкость в которой ранее хранились какие-то реактивы. Бутыль была отмыта, пропарена и приготовлена к процессу. На камбузе вскипятили воду, остудили; на плите подсушили корабельный хлеб разрезанный на мелкие кусочки, на 20 литров воды – 4 буханки; приготовили дрожжи и сахар. Всё это засыпано в ёмкость и залито водой, закрыто пробкой и оставлено на трое суток для созревания. К моменту готовности были приготовлены пустые пластмассовые бутылки 1,5 и 2,0 литра вместимостью; найден шланг диаметром 10 мм и длиной 1,5 метра; создан запас изюма. После готовности кваса, бутыль ставилась на стол; в пустые бутылки засыпался изюм, по 10-15 штук в каждую; один конец шланга опускался в бутыль, а другой в пустую бутылку; и начинался процесс скачки. К этому времени уже была приготовлена вторая порция кипячёной воды, поджарены до черноты сухарики, которые были загружены в опустевшую бутыль, туда же брошена горсть пшена (для резкости) и залита водой. Откачанный квас в закрытых бутылках отправлялся на сутки в холодильник для окончательного созревания.
Процесс был запущен, и это позволило нам два раза в неделю готовить окрошку. Кроме того, всегда в наличии был прохладный вкусный освежающий напиток.
Вот такими организационными мерами было произведено улучшение питания в кают-компании командования эскадры. Кроме того, были ещё и другие способы улучшения нашего пищевого рациона, такие как: засолка свежевыловленной рыбы, в основном барракуды; приготовление горячих блюд из свежей рыбы (уха, рыба жареная и тушённая), как этот делалось, я напишу в следующем рассказе. Каждый раз при смене кораблей управления отслеживался процесс отбора подготовленного матроса-повара из выпускников военной учебной школы поваров. За этим следили наши товарищи находящиеся на берегу после отпуска и ожидавшие перехода в зону через Организационно-мобилизационное управления флота.
Таким образом был запущен этот режим питания, и он не прекращался с моим убытием в отпуск. Ещё об одном деликатесе, изготовляемого нашим поваром. На корабль управления всегда загружались, при подготовке к выходу на боевую службу, свиные туши с головами, и никто не знал что с ними (головами) делать. С моим прибытием на КУ я произвёл тщательное обследование провизионных кладовых и холодильных камер, и обнаружил целый мешок свиных голов. Одна голова была извлечена и отправлена на камбуз, куда уже прибыл и наш повар. В ходе произведённого допроса – умеет ли он (повар) что-то делать из этой головы, выяснилось, что не умеет. Было срочно организовано показное приготовление блюда под названием «сальтисон». Готовится оно следующим образом: отваривается голова в подсоленной воде до готовности, когда мясо и другое содержимое головы начинает отделяться от всех костей; отварная, разварившаяся на отдельные части, голова выкладывается на разделочный стол и всё содержимое отделяется от кости и косточек; затем эта вся масса мелко шинкуется и охлаждается; после этого в неё добавляются различные специи, всё перемешивается и формируются толстые колбаски, которые заворачиваются в марлю и закладываются в холодильник дня на два. После чего блюдо готово.
Подаётся нарезанное кружочками с горчицей, как закуска. Опять же повторюсь, весь процесс требует терпения и внимания, только тогда сальтисон будет очень вкусный. В качестве короткого итога: даже в непростых бытовых условиях и отсутствия поваров высшей категории, можно готовить отличную пищу; хорошая еда благоприятно влияет на весь организм и создаёт нормальный психологический комфорт. Корабельный доктор отметил: что сократилось количество жалоб на всякие желудочно-кишечные проблемы; а также заметное улучшение общего здоровья и настроения. В длительном отрыве от родных и близких, да ещё и в сложных условиях, это значительно облегчает службу вдали от родных берегов.
VIII. Боевые будни 8 ОПЭСК ВМФ
Читатель помнит из предыдущих рассказов о ПМТО ВМФ Советского Союза на архипелаге Дахлак. История его такова. После установления проамериканского режима Сиад Баре в Сомали, наши дружественные связи с этой страной прекратились и по этой причине мы вынуждены были ликвидировать наш ПМТО, который располагался в те времена в п. Бербера. Поскольку в Индийском океане на постоянной основе находилась 8 оперативная эскадра ВМФ, то она, естественно, не могла там существовать без пункта материально-технического обеспечения. Вот тогда-то по соглашению между Эфиопией и СССР нам был передан для обустройства под ПМТО один из островов архипелага Дахлак. Место, с точки зрения военных специалистов, было совершенно не годное для размещения там пункта обеспечения эскадры по следующим причинам.
Во-первых, там был очень сложный в навигационном отношении заход в бухту Мофетт-Филд, из-за узкого пролива с быстрым течением (до 3-х узлов), и поэтому наши корабли и суда вынуждены были заходить в бухту только в светлое время суток, а это было опасно по причине постоянных обстрелов.
Во-вторых, на острове не было пресной воды, а суточный её расход составлял 100 тонн, так как кроме обеспечения водой личного состава ПМТО, мы давали её и эфиопским военнослужащим, расположенным там же. По этой причине мы вынуждены были через каждые 10 суток направлять на ПМТО танкер с водой. Вот как это было я и хочу рассказать, т.к. был свидетелем этой проводки каравана. В июне 1990 года на ПМТО из состава 8 ОПЭСК, с целью доставки воды, был отправлен танкер «Печенга», старшим на переходе был назначен я. За водой мы зашли в п.Аден, где взяли на борт 900 тонн пресной воды и пошли в Красное море.
После прохода Баб-Эль Мандебского пролива мы встретились с кораблями спопровождения, тогда это был МТЩ «Разведчик» Черноморского флота и «АК-310» Тихоокеанского флота, в мае произошла смена кораблей.
МТЩ «Разведчик»
Красное море, 1990г.
Я в предыдущих рассказах писал, что шла война и поскольку мы поддерживали Правительство Хайле Менгисту Мариама, то сепаратисты всяческие препятствовали оказанию нашей помощи. Переход каравана, так мы его называли в наших переговорах и донесениях, происходил так, чтобы пролив в бухту Мофетт-Филд пройти в сумерках, сепаратисты днём не нападали на нас, а внутри острова мы уже находились в безопасности, т.к. остров был в руках правительственных войск. Итак, зашли мы в бухту благополучно, встали на якорь, а утром пришвартовались к плавпричалу. Когда танкер заходил на ПМТО там был праздник, т.к. кроме воды мы доставляли и свежее продовольствие (овощи, фрукты, мясо и др.) Картина с утра была просто поразительная. Так как эфиопские военнослужащие несли оборону острова в опорных точках, а это вырытый в песке окоп, бруствер из мешков с песком, какое-то подобие блиндажа, как правило, там было до 10 солдат. И вот от каждой такой точки, а их было более 50, на склоне холма, у которого стоял плавпричал, сидел боец с канистрами под воду, в ожидании момента выдачи её на руки. За сутки мы раскачали воду на берег, выдали свежее продовольствие и через день, в вечерние сумерки начали выход из бухты. Сепаратисты занимали материковый берег и у них там были артиллерийские и реактивные установки из которых они обстреливали наши караваны. Но главная опасность была в другом. У них было более 2-х десятков быстроходных малых катеров, как правило шведского производства, на которых были установлены безоткатные 100 мм. орудия или 2-е направляющих от установок «Град». Катера двигались под двумя двигателями т. «Ямаха», и ночью догоняя нас по кильватерной струе последнего корабля сопровождения, обстреливали наш караван. К тому времени от этих обстрелов у нас уже были потери, как убитыми, так и ранеными. Нужно было что-то предпринимать в этой обстановке, и наш штаб эскадры придумал как это сделать. В нашем случае, на МТ «Разведчик» села группа минеров эскадры под руководством флагманского специалиста капитана 1 ранга В.Каюрова, и тральщик в караване шел концевым. На нем кипела работа, минеры снаряжали к сбросу в воду большую мину, поверь читатель, это была очень большая и хорошая мина. Она была приготовлена к взрыву с таким временным интервалом после сброса, чтобы эта волчья стая из катеров наскочила как бы на нее. После выхода из бухты, с окончанием коротких сумерек, наступила южная темнота, и радиометристы доложили, что наблюдают 15 малых целей, которые с кормовых углов начинают с нами сближаться. И вот, дождавшись момента, когда они сгруппировались, мина была сброшена с тральщика. По истечении расчетного времени раздался оглушительный взрыв, кормовой сектор вспыхнул ярким светом и настала тишина. Через несколько минут с тральщика поступил доклад о том, что радиометристы на экране РЛС, наблюдают несколько надводных малоразмерных целей, которые находятся без движения и несколько целей уходящих на большой скорости в сторону берега. Операция прошли успешно, обстрел прекратился. Мы благополучно подошли к точке, где пересадили на танкер нашу группу минеров и расстались с тральщиком и артиллерийским катером, они пошли на ПМТО, а мы в п.Аден за водой и свежим продовольствием для эскадры.
Утром мы получили информацию от командования ПМТО, так как только они непосредственно контактировали с эфиопским начальством, о том, что случилось с катерами сепаратистов. Из 15, девять были выведены из строя, при этом, 5 катеров утонули, а 4 катера были подобраны эфиопским сторожевым кораблем и отбуксированы на ПМТО. Нашему командованию, после этой операции, сепаратисты, через эфиопскую сторону, передали предложение, чтобы наши караваны ходили только днем и они не будут их обстреливать, мы это приняли, но лучше от этого не стало, так как они усилили обстрел непосредственно ПМТО. И, в конце концов, мы фактических под огнем эвакуировали наш ПМТО в начале 1991 года. В середине этого же года, также была свернута деятельность наших узла связи и авиакомендатуры в п.Эль-Анат (Аден), в августе 1991 8 ОПЭСК ушла из Индийского Океана в п. Камрань (Вьетнам). На этом постоянная боевая служба ВМФ Советского Союза в Индийском океане закончилась, СССР прекратил свое существование и наступила эпоха ВМФ России.
IX. Морская рыбалка в Индийском океане
Штаб 8 ОПЭСК в Индийском океане располагался на одном из 3-х кораблей управления (КУ) специального дивизиона Черноморского флота, базирующегося на п.Донузлав.
Корабли управления 8 ОПЭСК
«Баскунчак»
«Даурия»
«Тамань»
Изначально это были транспорты-лесовозы, переоборудованные на заре космической эры под суда обеспечения связи с космическими аппаратами. В последствии, с постройкой современных специальных судов для этих целей, бывшие лесовозы дооборудовали и передали Военно-Морскому Флоту (ВМФ) для обеспечения функций управления 8 ОПЭСК. В море постоянно находился один КУ из 3-х («Даурия», «Тамань», «Баскунчак»), другой готовился к выходу на боевую службу (БС) на замену, и третий проходил плановый ремонт. Боевая служба у КУ была, как правило, 6 месяцев и по этому циклу они постоянно работали. Корабли управления, так как были постройки 60-х годов, к длительному проживанию на них большого количества военнослужащих, совершенно не были приспособлены. Одновременно на КУ находилось до 250 человек: экипаж корабля, подразделения связи, офицеры и мичманы штаба и политотдела эскадры, и другие обеспечивающие команды. Матросы и старшины жили в грузовых трюмах, переоборудованных под кубрики, мичманы в каютах по 4-6 человек, офицеры штаба и политотдела по 2-3 человека, командование эскадры располагалось в одноместных каютах. В целом, условия жизнеобитания на КУ не соответствовали требованиям, предъявляемым к судам, находящихся в южных тропических морях. Боевая службы офицеров и мичманов штаба эскадры менее 6 месяцев не была, а как правило, от 8 до 12 месяцев. На кораблях Англии, США, Франции и др. стран НАТО боевая служба более 4-х месяцев не бывает. Они считают, что после такой продолжительной службы, в организме человека развиваются необратимые процессы, особенно в области психики. Мне приходилось бывать на КУ Англии и США, условия у них гораздо лучше, чем у нас. И вот в такой непростой обстановке (жаркий климат, плохие условиях по обитаемости, большая продолжительность плавания и др.), чтобы не повредиться здоровьем, требовались какие-то мероприятия для снятия больших физических, моральных и психологических нагрузок. Кое-что на КУ было для этого: на спардеке с деревянной палубой находилась волейбольная площадка; на сигнальном мостике – различные гимнастические снаряды; на средней палубе – бассейн с проточной морской водой, представляющий из себя 4х3х3 метра железный ящик.
«Волейбольная площадка на спардеке КУ»
Ю.Г.Михайлов в правом нижнем углу
При смене КУ этот ящик передавался на прибывший на боевую службу корабль. Как видите набор не богатый. Очень весомым разгрузочным мероприятием на всех кораблях и судах эскадры была рыбная ловля. Ловили рыбу практически каждый вечер, если позволяла обстановка (спокойное море, не было длительных боевых мероприятий и т.д.). Так как в этот период (1990-1991гг.) в Персидском заливе готовилась, а потом и проводилась операция «Буря в пустыне», эскадра стояла на якорях в Оманском заливе на глубинах около 90 метров, и вот с этой глубины наши умельцы-рыболовы таскали разную рыбу.
Рыбалка начиналась сразу же после ужина на юте (корме), так как там было много места и невысоко от воды, и продолжалась до вечернего чая. Нужно иметь в виду то, что офицеры и мичманы ужин и вечерний чай никогда не пропускали. Питание на кораблях и судах эскадры было очень хорошим, но приготовленную различными способами рыбу в промежутке между ужином и вечерним чаем, ели все. И она не надоедала! Организация рыбной ловли и её приготовления на КУ была очень четкая. Все офицеры и мичманы размещались в 2-х и 4-х местных каютах соответственно, а для работы, назовем ее бригадой, требовалось 4 человека, поэтому офицеры объединялись по 2 каюты, а мичманы селились по 4 человека так, чтобы была полноценная бригада, и в одной каюте был полный набор кухонной посуды. В бригаде один из 4-х должен быть обязательно удачливым рыбаком, другой – уметь быстро и правильно почистить и разделать рыбу, третий – отменным поваром, четвертый – чистка и приготовление овощей и зелени. Рыба в Оманском заливе ловилась разная (барракуда, тунец, караси, окуни, макрель и т.д.), и от того какая рыба попадалась на крючок зависело название блюда. Самым нежным мясом обладал Карась-Мирроу, он самый большой из всех карасей, о нем я уже писал, и его поимка была удачей для бригады. Из головы карася варилась уха, а нежное бело мясо шло на жарку; горячее, тающее во рту кушанье из этой рыбы было восхитительным, Тунца лучше всего было тушить, но и жаренный он тоже был хорош, барракуда шла на жарку и на соление. Самым удачным днём у всех рыбаков эскадры, был тот, когда удавалось поймать марлина.
Справка. Марлин – рыба отряда окунеобразных, длинной до 5 метров, весом до 750 кг. Есть три вида, водятся в открытых тропических и субтропических водах всех океанов.
Если с одного из кораблей или судов эскадры видели в море марлина, а у него острый высокий вертикальный плавник и по этому признаку его определяют, то сразу же объявлялся малый аврал, готовился и спускался быстроходный катер, в него садились самые опытные рыболовы со специальными снастями, и начиналась охота.
Марлин
Дело в том, что марлин тоже охотник и бросается только на быстродвижущуюся малую рыбёшку. Поэтому на скорости катер кружил по кругу вокруг охотившегося на что-то марлина и рыбаки пытались его заманить на свою приманку. Рыбалка на марлина не всегда заканчивалась успешно, примерно 50 на 50, но если его поймали, то радости было немерено. С ним фотографировались отдельно рыбаки его поймавшие, группа обеспечения и вообще все желающие. Как правило он было не менее одного метра в длину и весом более 50 кг. Еды из него хватало всем, кто его поймал и обеспечивал. Я могу сказать только, что жареный марлин – это фантастика!
Но вернемся к нашему процессу; уже часам к 20.00 по коридорам 2-х офицерских палуб начинал струиться вечерний зефир, наполненный запахами рыбных кушаний. Я обходил каюты и органолептическим способом определял у кого сегодня получилось лучше всех для доклада командиру эскадры вице-адмиралу В.Н.Сергееву и последующей дегустации выбранного рыбного блюда. При этом соблюдался принцип – в неделю одна и та же каюта могла посещаться только один раз. За нашу совместную службу выявилось всего несколько бригад, у которых всегда было вкусно. Первыми среди всех была бригада, в которую входили капитаны 2 ранга А.Поваляев, В.Рожанский, В. Фадеев и В.Шуляр. Особенно, если они на боевой службе все собирались вместе. Лучше всего у них получался тушеный тунец, а готовился он так: на дно кастрюли укладывался слой картофеля, нарезанного кружками, на него укладывался слой рыбы; на нее – кольцами репчатый лук; на лук – нарезанные кружками помидоры, на помидоры – снова слой картофеля, на него – рыба и так до 4-х раз под крышку. На каждый слой добавлялись специи, и все это на медленном огне тушилось в собственном соку минут 40-50. Я уже отмечал, что у каждой бригады имелся полный комплект для приготовления рыбы и в него входили: небольшая электроплитка, 1-2 кастрюли, 1-2 сковороды, тарелки, ложки, вилки, ножи и разделочные доски. Конечно, электроприборы еженедельно проверялись корабельным электриком, флагманский врач постоянно следил за чистотой посуды. Питание на КУ было организовано очень хорошо, но процесс приготовления рыбы в каютах запретить ни одному командиру эскадры не удалось, да к этому никто и не стремился, и они только постоянно контролировали безопасность проведения этого мероприятия. Политотдел эскадры принимал в этом деле постоянное участие и здесь нужно отметить, что бригада, которую возглавлял офицер политотдела капитан 2 ранга Петр Гриценко, также отличалась большой удачливостью в ловле рыбы и отличными гастрономическими качествами. У Гриценко было свое фирменное долгоиграющее блюдо – рулет из просоленной, перченной и другими пряностями сдобренной барракуды. Блюдо готовилось так: филе рыбы отделялось на всю ее длину, освобождалось от костей и кожи, пластина посыпалась солью, молотым перцем (черным и красным), крошенным лавровым листом и другими пряностями, если они были, затем она сворачивалась в рулет, заворачивалась в кусок марли (бинта), перевязывалась ниткой и укладывалась на 2-3 дня в холодильник. К столу подавалась холодной, разрезанной на круглые дольки посыпанные нарезанным луком, и с отварным картофелем. И вот так каждый вечер мы с комэском где-то производили дегустацию рыбных блюд, а потом шли в кают-компанию пить вечерний чай.
Читатель может задать вопрос, а где же они брали свежие овощи, приправы и все нужное для готовки? Отвечу: мы ведь находились в Индийском океане, каждые полмесяца одно из судов эскадры или боевой корабль, по графику, заходили в порты Аравийского моря (Абу-Даби, Дубай, Шарджа, Маскат, Аден, Джибути и др.).
Там закупались все необходимые овощи, фрукты и приправы для всей эскадры, нам на боевой службе в тропической зоне, дополнительно к морскому пайку, разрешалось закупать овощи и фрукты на один валютный рубль в день. В те времена за него давали 1,4 доллара США, т.е. прибавка была солидная. Таким образом у «команд» офицеров и мичманов, занимающихся ловлей рыбы и ее приготовлением проблем не было. В особо удачные дни, когда рыбалка была особенно богатая, на юте собирались все рыболовы КУ, и рыба вытаскивалась из морских глубин про запас, на стол для всей команды корабля управления, т.е. шла на заморозку в холодильные камеры. Для команд снабжения не только КУ, но и всех других кораблей и судов эскадры, эта рыбная прибавка к столу матросов, старшин, мичманов и офицеров экипажей, была очень существенной в экономической работе. Иногда рыбы вылавливалось на кораблях сотнями килограммов, она учитывалась, как поступившая на продовольственное снабжение подсобным способом. Вообще рыбная ловля в тех суровых условиях: я имею в виду боевое напряжение, т.к. шла операция «Буря в пустыне», жаркий климат, ограничения в потреблении пресной воды, не самые лучшие условия для проживания и многие другие факторы, не способствующие психологической устойчивости, очень помогала всем морякам более спокойно переносить все трудности длительной боевой службы. Поэтому-то политический отдел и медицинская служба эскадры рекомендовала не накладывать ограничений на это мероприятие, если его позволяла проводить боевая обстановка. И я с уверенностью утверждаю, что рыбалка, процесс приготовления рыбных блюд, если хотите, и социалистическое соревнование в этом деле (кто больше, кто крупнее, кто ценнее, кто вкуснее и т.д.), сохранили здоровье и психическую устойчивость многим морякам 8 ОПЭСК. Спасибо рыбалка!
Ещё об одном способе снятия психологической нагрузки в следующем рассказе.
X. Снятие психологической нагрузки «по-сергеевски»
Одной из задач 8 ОПЭСК было поддержание и обеспечение контроля за безопасностью морских коммуникаций отечественного морского флота (торгового, рыболовного, научного, океанографического и др.) в зоне Индийского океана. На командном пункте эскадры постоянно велась обстановка по местонахождению и направлению движения всех находящихся в море судов и кораблей разных государств, и мы оповещали наших о всех непредвиденных или неблагоприятных, в т.ч. и метеорологических ситуациях в регионе. Кроме того, все проходящие мимо нас советские суда и направляющиеся в Персидский залив, останавливались в расположении эскадры и к ним на борт отправлялась группа офицеров штаба (штурман, оператор и минёр) для инструктажа командования судна, т.к. в заливе были выставлены мины, которые не удалось вытралить, а также затонувшие подорвавшиеся на них суда, что создавало помехи для судоходства.
На группу возлагалась еще одна задача – произвести обмен кинофильмами и видеокассетами, т.к. общение с Родиной было не частым, всё было уже пересмотрено, и мы отдавали на пришедшее судно свои фильмы, а они нам свои.
Как правило, цикл составлял до 10 суток от нас в порт назначения и обратно к нам, за это время фильмы просматривала вся эскадра, что-то копировалось (видеофильмы) и на обратном пути производился обмен. Естественно мы у них и они у нас брали только те фильмы, которых не было у договаривающихся сторон, всё это предварительно согласовывалось по радио. На боевой службе фильмы демонстрировались для экипажа каждый день после ужина на всех кораблях и судах. На корабле управления это происходило на верхней палубе перед надстройкой, она была деревянная и на ней мы играли в волейбол. Назначенные матросы расставляли стулья и баночки, и свободные от вахты, накинув на плечи одеяла, после захода солнца в тропиках заметно холодает, рассаживались по заранее расписанным местам. Командование эскадры и корабля управления сидели в первом ряду, т.к. часто, по разным причинам, кого-то вызывали на командный пункт, и нужно было уйти не помешав остальным смотреть фильм. Если кино было новое, то комэск всегда выходил его смотреть, с его приходом начиналась демонстрация фильма. В случае, когда вице-адмирал В.Н.Сергеев уже видел это, то он назначал кого-то из своих заместителей старшим на этом мероприятии и по уже его команде происходил просмотр фильма. Кто не хотел смотреть кинофильм, занимались просмотром видеофильмов в каютах, т.к. видеомагнитофоны были у всех.
В конце 80-х годов появилось много отечественных фильмов в которых по-разному отображалась реальная жизнь нашей страны, и как правило, в своём большинстве, в них было много инсинуаций, похабщины и извращений. Может быть на материке это воспринималось более или менее спокойно, но у нас, находящихся по 6-12 месяцев на боевой службе и не имеющих полной картины происходящего в государстве, такие фильмы вызывали стойкую неприязнь и отторжение. Обстановка в 1990-1991 годах в зоне ответственности эскадры была очень беспокойной: в Эфиопии шла гражданская война; в Йемене постоянно были стычки между югом и севером; НАТО готовилось к войне против садамовского Ирака, поэтому на КП постоянно находилась боевая смена наблюдающая за изменениями в положении сторон. Поскольку это было нашей повседневной деятельность, то частые негативы в окружающей среде создавали определенную психологическую нагрузку. Учитывая данный фактор, политотдел старался для демонстрации выбирать легкие фильмы (комедии, музыкальные мелодрамы и т.д.), дабы не усугублять ситуацию. Однако нельзя было и полностью изолировать личный состав от реальной жизни, поэтому и смотрели фильмы с очень эмоциональными сюжетами, вызывающие, иногда, полное потрясение.
Может быть это тоже нужно в такой обстановке, для этого нужны серьёзные медицинские наблюдения, и они у нас не велись, но эффект от таких фильмов был отрицательным. Когда на боевой службе, у нас говорили «в зоне», я был с Валерием Николаевичем, то на все фильмы мы ходили вместе, а видеофильмы смотрели у меня в каюте, то после негативного фильма комэск вызывал старшего помощника КУ и давал ему команду «Расчёт на ют!» Это значило следующее – на кормовую часть выносились: автомат, пулемёт, пистолеты, гранатомёт и боезапас с ним. По докладу- все готово, комэск мне говорил: «Юра, пойдём снимем психическое напряжение». Мы шли на ют, по команде сбрасывались за борт пустые коробки, и по ним начиналась стрельба из всех видов оружия. Завершалось это запуском сигнальной ракеты, по которой палили из гранатометов. На КУ, слышав эту стрельбу, знали: командир эскадры снимает психологический стресс.
Один комэск никогда не стрелял, если я по какой-то причине не мог пойти с ним, то он приглашал кого-то из офицеров штаба, совершенно точно зная, что этому человеку тоже нужно разрядиться. Боезапас списывали как израсходованный на тренировке по обороне КУ от нападения. За две боевые службы я настрелялся на всю оставшуюся жизнь, и в дальнейшем, очень редко участвовал в различных стрельбовых мероприятиях, т.к. мне это уже было не интересно. Даже бывая в Чечне во время войны, по долгу службы, как Заместитель Главнокомандующего ВМФ по тылу, я никогда не носил с собой оружия, возлагая эту необходимость на сопровождающих, некоторым из них очень это нравилось. На всю жизнь у меня осталось острое воспоминание о таком способе снятия психологической нагрузки, так как в нынешней ситуации часто бывают моменты, когда хочется по-серьёзному разгрузить накопленный негатив на что-то не затрагивающее других людей. Ведь сейчас столько всего гадостного в повседневной жизни (произвол чиновников, беспредел криминала, жуткое хулиганство, уличный вандализм и др.), что всё время руки чешутся. Вот тогда-то я и вспоминаю разгрузку по-сергеевски. Может быть такой способ не дал повредиться нашей психике от долгого нахождения в море в отрыве от родных и близких. В морской державе Великобритании есть закон по которому моряк, находившийся в море более 4-х месяцев, при совершении на берегу какого-либо преступления, освобождался от наказания, т.к. он считался человеком с ненормальной психикой. Так что делай вывод дорогой читатель: или быть в море не более 4-х месяцев, или искать способ снятия психологических нагрузок непосредственно на борту корабля или судна. Я не претендую на новизну способа «по-сергеевски», т.к. по такому методу наверное уже где-то и кто-то следует, но и у нас это было только при вице-адмирале В.Н.Сергееве.
XI. Пилотажная группа 8 ОПЭСК ВМФ
В обычной обстановке, без обострения каких-либо региональных отношений, в зоне ответственности 8 ОПЭСК ВМФ постоянно находилось 2-3 больших надводных корабля (ЭМ, БПК) на борту которых находился один (ЭМ) или два (БПК) вертолёта КА-25 или КА-27. Ещё один вертолёт базировался на корабле управления – КА-25 ПС, т.е. поисково-спасательный.
Корабль управления «Даурия»
Каждый из них выполнял свои специфические задачи; на БПК вертолёт был противолодочный, а на ЭМ-обнаружения надводных целей и выдачи целеуказания т.е. КА-25 ПЛ и Ка-25 ДЦ соответственно. При нахождении в точке №1 Оманского залива кораблей эскадры, недалеко от нас располагались корабли объединенной группировки стран НАТО, которые готовились к участию в операции «Буря в пустыне» против саддамовского Ирака.
У них вертолётов было намного больше чем у нас, и они очень часто, пролетая мимо нас, изображали подобие каких-то пилотажных пируэтов с очень понятной нам целью. На КУ всегда базировался вертолет КА-25ПС и его экипаж был очень хорошо подготовлен во всех отношениях, в том числе и в выполнении фигур высшего пилотажа. Зная об этом, наши соседи, особенно американцы, постоянно вызывали на «бой» КА-25 ПС. Командир эскадры вице-адмирал В.Н.Сергеев не часто позволял себя провоцировать на это дело, причин было несколько: лимит горючего, экономия моторесурса, расход спирта и т.д., поэтому такой «бой» был не частым.
Натовцы о способностях наших вертолетов узнали давно и передавали свои знания сменяющим их кораблям постоянно. А узнали они об этом впервые в 1990 году во время празднования «Дня ВМФ». В этот день, последний выходной в июле, на всех кораблях и судах эскадры поднимались флаги расцвечивания, личный состав в парадной форме выстраивался на верхней палубе, производился торжественный подъем военно-морского флага, а командир эскадры с начальником политического отдела обходил на катере, стоящие на якорях корабли и суда, поздравляя их экипажи. После построения везде начались спортивные мероприятия: волейбол, перетягивание каната, различные силовые упражнения и т.д. и т.п. с выявлением победителей и вручением призов. У меня была своя задача, выявление самого лучшего праздничного торта эскадры, и с этой целью я на катере посещал все камбуза. После праздничного обеда и адмиральского часа все экипажи собирались наверху, так как начиналось главное мероприятие дня – воздушный парад корабельной авиации эскадры. В зависимости от типа и количества авианесущих кораблей, эта группа состояла из 3-4 вертолетов.
В общем строю различной конфигурации они несколько раз проходили между кораблями и судами эскадры каждый раз на разной высоте. Потом начиналось главное: КА-25 ПС корабля управления начинал выполнять различные фигуры высшего пилотажа вплоть до мёртвой петли. Это конечно не «МАКС» и Фарнборо, или Ле-Буржье, но для нас вполне пристойно и достаточно красиво. Зная об этом, кто-то из состава группировки НАТО подходил к нам на разрешённое морским правом расстояние и наблюдал за нашим праздником.
То, что делал в небе КА-25 ПС их просто удивило, и весть об этом мгновенно разнеслась среди экипажей кораблей НАТО. Вот поэтому, пришедшие на замену, а натовские корабли менялись через 4 месяца в зоне Индийского океана, у нас минимальный срок был 6 месяцев, пытались всячески вызвать наш вертолет, как бы на показательное выступление. Как всегда кто-то из прибывших на эскадру недавно, и зная об этом умении экипажа нашего вертолёта, присоединялись к необычной форме вызова натовцев и просили комэска разрешить вертолётчикам полетать. Не часто, но такое разрешение поступало и подготовившись КА-25ПС поднимался в воздух. Размявшись в простых фигурах экипаж начинал высший пилотаж, который натовцы снимали на видеокамеры и передавали в режиме «on-line» на свои корабли. Такое в отрытом море увидишь очень редко, и поэтому мне особенно запомнилось, да и не только мне. Уже будучи заместителем Главнокомандующего ВМФ по тылу, я встретился в Сирии в п.Тартус, где был с проверкой нашего единственного на сегодняшний день ПМТО, с командующим группы кораблей Франции, и в ходе нашей беседы выяснилось, что он был в Оманском заливе командиром фрегата и видел работу нашего КА-25 ПС от которой до сих пор находится в восхищении.
Пролив Босфор. Борт «ПМ-56» Черноморского флота.
Переход из Севастополя в п.Тартус
Пилотажные виражи этого юркого поисково-спасательного вертолёта помнят многие моряки прошедшие нелёгкую боевую службу в составе 8 ОПЭСК ВМФ. Последний такой пилотаж выполнял КА-25 ПС с КУ «Тамань» во время празднования Дня ВМФ в Аденском заливе у о.Сокотра в июле 1991 года.
Сразу после этого события корабли эскадры покинули воды Индийского океана и перешли в Южно-Китайское море в п. Кам-Рань.
XII. Небесная помывка (баня)
Осенью акватория Индийского океана успокаивается от всех штормов и устанавливается благоприятная погода для переходов кораблей и судов через Аравийское море. Этими погодными условиями воспользовался Главный штаб ВМФ и в первых числах октября 1990 года в Аденском заливе встретились отряд боевых кораблей (ОБК), состоящий из ракетного крейсера (РКР) «Червона Украина" и эсминца (ЭМ) «Быстрый», которые после постройки переходили на Тихоокеанский флот, и большой морской танкер (БМТ) «Печенга» на борту которого находился я. Целью нашего рандеву была заправка кораблей топливом и пресной водой, а также пересадка на РКР группы офицеров 8 ОПЭСК, которые после длительной боевой службы возвращались в г.Владивосток в отпуск. После заправки, наша группа, которую возглавлял я, одновременно назначенный на переход до Владивостока, старшим тыловым начальником, пересела на крейсер, который сейчас называется «Варяг». Старшим ОБК был капитан 1 ранга Темерев Н.И., его КП располагался на крейсере, поэтому мы там и разместились. Вместе со мной следовали помощник флагманского штурмана эскадры капитана 2 ранга Петеримов Николай и пропагандист политотдела Гриценко Петр. Погода была прекрасная и мы, попрощавшись с танкером «Печенга», направились прямым курсом через Аравийское море мимо Мальдивских островов к рейду п. Коломбо, где у нас была назначена встреча с фрахтованным танкером «Интернационал» Приморского пароходства для заправки. У всех, в те времена советских, а сейчас российских военных кораблей, есть один существенный недостаток, очень влияющий на быт моряков, это малый запас пресной воды. Существующие на РКР и ЭМ опреснители, как правило, в тропических условиях не справлялись с задачей обеспечения личного состава пресной водой. Запасов воды, с жесткими ограничениями, такими как - помывка в бане, а на кораблях это, как правило, душевые – один раз в неделю, ежедневный душ – только забортной водой, подача воды на умывание строго по распорядку на несколько (10-15) минут и т.д., хватало суток на 6-7. Погода была во время нашего перехода спокойная, солнечная и жаркая; естественно, что в таких условиях запасы пресной воды таяли очень быстро, а заправка водой была ещё не скоро. Дней через 5 нашего совместного похода во время завтрака Николай Иванович Темерев спросил меня, что будем делать с пресной водой, до встречи с танкером ещё 3-ое суток, а воды осталось очень мало, практически только для питья и приготовления пищи. Мы и так на всём экономили, но личному составу БЧ-5, который работал в тяжелейших условиях, температура у котлов была более 60°, необходимо было после вахты принимать душ, терпел лишения, которые вызывали у него постоянный зуд и опрелости. Я ему ответил, что нам бы здорово помог в этой ситуации тропический дождь, но погода как я уже отметил была солнечная, ни одного облачка. На мою реплику среагировал капитан 2 ранга Петеримов, наш старший на походе штурман, сказавший, что если дождя нет, но очень нужен, то его нужно найти. Переглянувшись друг с другом, Николай Иванович вызвал по прямой связи ходовой мостик и приказал вахтенному офицеру организовать поиск тропического дождя, тот ответил «есть» и замолк. Мы ещё пили чай, как в салон зашел командир крейсера и обратившись к Темереву доложил ему, что он и его личный состав не знают как найти дождь если его нет. Мы рассмеялись и Петеримов стал объяснять, как это нужно сделать. Всё было банально просто; специалистам РТС давалась команда на поиск загоризонтной РЛС чего-то похожего на горы, холмы и т.д. Находясь в центре Индийского океана, такая команда выглядела абсурдной, но опытные моряки знали, что в таких условиях это может быть только скопление тяжёлых дождевых облаков над поверхностью воды. Получив разъяснение командир крейсера радостный бегом убыл на ходовой мостик руководить поиском дождя. Примерно через час он доложил Темереву, что такие образования есть на расстоянии 90 миль, но немного в стороне от нашего курса. Оценив обстановку и выяснив, что отклонение от генерального курса на 5 часов, не помешает нашему рандеву с танкером, Темерев приказал ОБК изменить курс и идти прямо на эти образования. Через три часа 18 узловым ходом мы увидели, что горизонт прямо по курсу почернел. По кораблям была дана команда всем свободным от вахты приготовиться к помывке на верхней палубе. Естественно, что к этому времени все уже были проинструктированы, приготовлены различные ёмкости для сбора воды и т.д. Часа через полтора, на тихом ходу ОБК вошел в сплошную стену теплого тропического дождя, кто был в морях, поймет какое это наслаждение – принимать дождевой тропический душ. Через дождь мы шли часа 2, за это время успели помыться все, сменяя друг друга на вахте, а также и постираться. Хочу отметить, что корабли пресной водой практически не обмывались с момента выхода из баз, и какая это была картинка, когда мы вышли из дождя на яркое тропическое солнце. Обмытые крейсер и эсминец просто сверкали в лучах закатного солнца, а вблизи экватора ночь наступает быстро. Все моряки повеселели, по случаю этот день совпал с субботой и у нас получилось, как повелось на флоте, после большой приборки на больших кораблях раздавалась команда «Команде в бане мыться, песни петь и веселиться!» Эта история мне очень запомнилась и я её много раз рассказывал своим друзьям и знакомым, кто не попадал в такие ситуации.
Этот рассказ я хочу дополнить ещё одним запомнившимся мне эпизодом. Встретившись с танкером «Интернационал» в районе п. Коломбо, мы построившись в кильватерную колонну: первый – крейсер, второй – танкер, замыкающий – эсминец и закрепившись друг к другу буксирными тросами, а по ним были пропущены топливные и водяные шланги, мы начали заправку. Такое расположение и такой вид заправки был определён объективными причинами: танкер не был оборудован траверсной системой подачи топлива и воды, а также у него в носовой части располагались танки с дизельным топливом, в кормовой – мазутные. У крейсера горючим было дизельное топливо, а у эсминца – мазут. В течении 6 часов мы произвели заправку от танкера горючим и водой, отдали концы, подобрали шланги и разошлись: мы в Камрань, а танкер в Коломбо за водой и свежим продовольствием для эскадры, т.к. он шёл в точку №1.
За 3,5 суток мы пересекли Бенгальский залив в его южной части, и Андаманское море крейсерской скоростью – 18 узлов и вошли в середине дня в Малаккский пролив. В широкой части пролив до 150 миль, а в самой узкой – до 30 миль, но главной особенностью его является то, что он самый длинный пролив – более 420 миль.
Мы шли так, чтобы самую узкую часть пролива начать форсировать с рассветом, т.к. он кроме того что самый длинный, ещё и очень опасен в плане судоходства из-за большого количества рыбацких судов. Благополучно форсировав опасную часть пролива, наш ОБК (впереди – ЭМ «Быстрый», за ним РКР «Червона Украина») в закатных лучах солнца, сверкая промытыми тропическими дождями надстройками, на скорости 25 узлов промчался мимо п.Сингапур, распугивая всех, кто был впереди. Я стоял с Н.И.Темеревым на ходовом мостике крейсера и от этой картины в уголках глаз кипели слёзы восторга и гордости за наш Военно-Морской Флот.
Прибыв в п. Кам-Рань наши корабли получили недельный отдых: провели ППО и ППР всех механизмов; заправились топливом, водой и свежим продовольствием с ПМТО; личный состав, по сменам побывал на берегу. За это время мы получили новый приказ по дальнейшим действиям: по предыдущему плану оба корабля должны были прибыть в п. Владивосток; по новому – крейсер в п.Петропавловск-Камчатский, а эсминец во Владивосток. Получив это распоряжение наша группа перебралась с крейсера на эсминец, и по истечении недельного отдыха оба корабля отправились каждый в свой пункт назначения.
Через 7 суток, 06 ноября 1990 года наш эсминец «Быстрый» прибыл в порт Владивосток, нас торжественно встретили, корабль вошёл в состав 10 ОПЭСК, а я отправился в отпуск.
Так закончилась моя первая боевая служба в Индийском океане. О запомнившихся интересных событиях своей второй экспедиции в так называемой «зоне», в следующих рассказах.
ЧАСТЬ II.
Вторая боевая служба в Индийском океане.
XIII. Особенности второго перехода с Северного флота в Индийский океан
Из предыдущих рассказов читатель знает, что на следующий 1991 год 15 марта я вновь отправился на вторую боевую службу в Индийский океан на «ПМ-64» из б.Западная Лица. Плавмастерская по своим тактико-техническим характеристикам (ТТХ) была точно такая же, как и «ПМ-146». Этот переход в зону, так в обиходе называли район несения боевой службы нашей эскадры, имел некоторые отличия.
Во-первых, он проходил намного спокойнее, чем первый раз, причину я объяснил во втором рассказе.
Во-вторых, в этот раз мы шли не вокруг Англии, а через Северное море.
В-третьих, захода на Дахлак не было, т.к. к этому времени из-за постоянных обстрелов наш ПМТО был эвакуирован с острова Нокра в течении трех суток и расформирован.
В-четвёртых, нам разрешили заход в п. Аден, Народной Демократической Республики Йемен, так она тогда называлась. Немного подробнее об этом. Я уже написал, что в Красном море бывает очень опасное явление, как песчаная буря, вернее отголоски этой бури в суданской пустыне.
Поскольку командир плавмастерской и старший на борту не послушались моего совета не начинать покраску пока не пересечём этот опасный участок, то с последствиями бури пришлось долго бороться. Нам повезло, что мы, т.е. плавмастерская справилась с этой бедой до входа в океан, следующе обстоятельство. Ещё при переходе Красного моря мы получили приказание от 8 ОПЭСК зайти в п. Аден и взять на борт командира эскадры вице-адмирала В.Н.Сергеева, который должен был прилететь в этот город-порт на рейсовом самолете Аэрофлота из Москвы, где он принимал участие в совещании у Главкома ВМФ адмирала флота Чернавина В.Н. Так как из плана исключился эпизод – заход на Дахлак, у нас образовался резерв времени – 2 суток. Я запросил КП эскадры дать нам на эти двое суток возможность постоять на банке Араб, что находилась в западной части Аденского залива.
Справка: банка – участок морского дна, глубина над которым значительно меньше окружающих глубин. На банке Араб наименьшая глубина была 8 метров, и она отличалась тем, что на ней было много кораллов и разнообразных рыб.
Свою просьбу я обосновал тем, что плавмастерской нужно в спокойной обстановке закончить покрасочные работы, дабы прийти в зону в полном порядке. Добро было получено, и мы после прохода Баб-Эль-Мандебского полива помчались (12 узлов!) к банке.
Все корабли и суда, находящиеся на боевой службе в эскадре, при её завершении, по возможности запрашивали у командира эскадры «добро» на стоянку на этой банке хотя бы в течении суток. Причиной этого было то, что там можно было очень легко набрать кораллов для сувениров и наловить хорошей рыбы, в изобилии находившейся на этой рифовой банке, обросшей кораллами. Как правило, если это было по пути, разрешение такое давалось. Добытые кораллы травились (очищались) добела хлоркой, а выловленная рыба замораживалась, и самые лучшие экземпляры привозились домой, как океанский гостинец. Встав на якорь, личный состав занялся покраской надстройки и бортов плавмастерской, а свободные от вахты офицеры и мичманы с удочками и распущенными на концах канатами занялись процессом рыбалки и траления кораллов. Как ловить рыбу все знают, а вот как добыть кораллы, это отдельная история. Заранее готовилось несколько канатов, один конец которого распускался, т.е. растрёпывался; если погода была хорошая, и море спокойное, то спускался баркас с матросами и старшим, загружался канат с распущенным концом, другой закреплялся на борту плавмастерской к лебедке. По команде с мостика канат оттягивался от борта метров на 40-50 и сбрасывался за борт. С прикреплённой тяжестью канат опускался на дно, распущенные нити (до 2-х метров длиной) цеплялись за кораллы; это всё было видно с борта баркаса, т.к. прозрачность воды на банке была до 50 метров, настолько она была чистая, и, как только это становилось ясно, т.е. нити захватывали кораллы, по команде старшего давалась отмашка на вытягивание каната лебёдкой. Этот процесс продолжался несколько раз, пока с конца первого каната выпутывали кораллы, заводился другой канат, вот почему их готовилось несколько. Нужно было делать всё быстро, т.к. в этом районе погода менялась внезапно, с берега подул ветер и уже волна, и баркас не спустишь на воду. В этот раз всё обошлось благополучно и «отоварившись» плавмастерская снялась с якоря и направилась в п. Аден к назначенному нам времени захода в порт. Посещение Адена прошло без особенностей; к вечеру мы уже стояли у стенки, на борт прибыли представители нашего посольства и шипшандлерской компании. С посольскими согласовали программу нашего визита (3 суток), а с «торгашами» ассортимент и количество закупаемого свежего продовольствия, заявка поступила с КП эскадры. Утром прибыли представители торгпредства СССР, выдали валюту (тогда риал), у меня до сих пор хранится дома одна купюра денежной единицы НДРЙ, подъехали фургоны с продовольствием, начали подключать водяную систему к приёму воды, т.е. все начали заниматься своим делом. После обеда первая группа моряков сошла на берег и на автобусе торгпредства отправилась на экскурсию по городу, а я на посольской машине поехал в международный аэропорт встречать комэска. Три дня пролетели быстро; забрав накопившуюся почту в нашем посольстве для личного состава эскадры (письма), заправившись всем необходимым по заявке эскадры, мы вышли из Адена и направились в точку №1 в Оманском заливе. Для меня это уже был третий или четвёртый переход от Аденского залива в Оманский и обратно и только в этом переходе я увидел китов, и не двух, а около десятка. Старожилы мне рассказали, что это очень редкое явление, чтобы мы так близко их наблюдали, и не только, т.к. примерно в течении 2-х часов мы шли параллельными курсами. Картина была просто великолепная; одно дело видеть это в кино, или на экранах ТВ, другое наблюдать их на расстоянии не более 5-10 кабельтов, ближе они нас не подпускали. Море было спокойное, и с периодичностью в несколько минут они всплывали с шумом и фонтанами, и снова погружались. Больше я такого за свою флотскую жизнь нигде не видел, и это событие запомнилось мне навсегда.
С прибытием в точку №1 у меня началась уже другая жизнь; заботы о заправке топливом, водой, пополнении свежим продовольствием и другие.
Как это было в моём втором пребывании в Индийском океане в последующих рассказах.
XIV. Охота на лангустов
В июне 1991 года эскадра получила приказ на перебазирование с точки №1 Оманского залива на рейд о.Сокотра, принадлежащего тогда Народно-Демократической Республике Йемен. Причина нашей передислокации была совершенно банальная. СССР ещё не распался, но происходящие в Советском Союзе процессы мгновенно отразились на международных отношениях и, в первую очередь, на экономических. Вдруг как-то в наших торговых представительствах, а финансирование пополнения запасов пресной воды и свежего продовольствия на кораблях эскадры, осуществлялась ими, не оказалось денег. Мы воду покупали, в основном, в Объединенных Арабских Эмиратах, она там стоила 90 американских центов за тонну, в п.Адене уже 1,5 $, в п.Джибутти – до 2-х $. Когда мы не смогли покупать пресную воду в зоне Персидского залива, несмотря на военно-политическую ситуацию в том районе, нам приказали перейти к о. Сокотра. Этот остров располагался на выходе из Аденского залива, очень важное место, так как мимо проходят торговые суда из Средиземного моря в Индийский океан и далее.
Советскому Союзу Йеменское правительство в начале 1990 года предлагало этот остров взять нам в аренду на 99 лет в счёт погашения их долга перед СССР, но уже механизм распада был запущен и предложение так и осталось предложением. Климатические условия у о.Сокотра отличаются от климата Оманского и Персидского заливов; если в них температура воды +30°С, то в Аденском заливе +27 – 28 °С, а кто длительное время находился в южных морях понимает толк в этой разнице.
Мы осуществили переход и бросили якоря на расстоянии от 5 до 10 кабельтовых (1Кбт-1852м.) от берега с северной стороны острова, глубина была 50 метров. Я в предыдущих очерках писал, что на корабле управления был металлический бассейн, на переходе он был пустой, и с постановкой на якорь его заполнили забортной водой. Так вот, первые смельчаки забрались в этот бассейн только через сутки, т.к. для нас разница температуры воды в 2 градуса была столь существенная, что нам было холодно в ней. Эскадра разместилась как бы на внутренней части изгиба берега, середина его – большой песчаный пляж, и на левой оконечности этого изгиба начинался большой коралловый риф, который и стал местом моей охоты на лангустов.
Справка: лангусты, семейство беспозвоночных десятиногих ракообразных, длиной до 60 см. Самые большие и красивые лангусты с длинными усами как раз и живут на коралловых островах о.Сокотра.
С приходом на рейд острова на корабле управления был введен новый распорядок дня, одним из нововведений было ежедневное, для желающих, купание в море с берега. Для этого подъем осуществлялся на 1 час раньше, за борт спускался баркас, назначался старший группы, садились два вооруженных автоматами матроса, на случай если заглянут на пляж акулы, и отправлялись на берег.
Я всегда увлекался подводным плаванием, в училище был капитаном сборной по этому виду спорта и имею звание «мастер спорта»; и в первые же походы на риф стал изучать подводную флору и фауну. Картина там была просто восхитительная: различной формы и разного цвета кораллы, многообразие водорослей и плавающих тут и там разноцветных рыбок, всё это поражало воображение. Я довольно быстро обнаружил лангустов, но поймать их без специальных приспособлений оказалось нельзя, т.к. при приближении опасности они заползали в свои норы – убежища в кораллах и снаружи торчали только их длинные усы, которые тут же рвались если за них начинать тащить. Пришлось срочно заказывать специалистам плавмастерской сделать мне гарпун с тремя зазубренными наконечниками. Вооруженный до зубов: ласты, маска с трубкой, перчатки, гарпун и нательное белье (для безопасности от плавающих ядовитых водорослей и чтобы не пораниться о рифы), я погружался и начинал свою охоту. Лангуст в своей норе живёт один и в светлое время из неё торчат только его усы и глаза, внимательно наблюдающие за всем происходящим. Кормится он только ночью, когда меньше естественных врагов. При виде опасности лангуст пятился и исчезал в своём убежище, а когда он видел её близко, то даже усов не оставлял снаружи, и если ты не заметил его до исчезновения, то значит и не обнаружишь. Таким образом поиск не был лёгким, нужно было применять какую-то тактику в этом деле. Я её с успехом для себя создал, она заключалась в следующем: нужно было подплыть к месту убежища как-бы сзади и сверху чтобы видеть торчащие усы.
Обнаружив их, оставалось очень быстро изготовиться и нанести удар гарпуном в глубь норы куда исчезал лангуст. Дело в том, что нора – убежище, могла быть до 1,5 метра в длину, естественно на такое расстояние у меня гарпун не был рассчитан из-за того, что с длинным гарпуном под водой особенно не наплаваешься. Мой гарпун – это 50-ти сантиметровый деревянный черенок с насаженным металлическим трехзубцовым наконечником, в конце черенка было сделано отверстие через которое пропускалась капроновая бечёвка и она закреплялась на кисти руки, чтобы не потерять его. Вот почему всё нужно было делать очень быстро. При удачном стечении всех обстоятельств лангуст оказывался на конце гарпуна. Из нескольких десятков таких охот более двух особей за один раз мне изловить никогда не удавалось по причине недостатка времени, нашей смене давалось на купание 30 минут, и на такую охоту я выходил не более двух раз в неделю, так как мы все были в составе расчётов боевых смен, а совпадение «свободный от смены – время утреннего купания» и было 2 раза. Когда лангуст вытаскивался из норы не сильно повреждённым, он после освобождения от своей вкусной внутренности, передавался корабельным умельцам, и они делали красивый из него сувенир. Ну, а мясо лангуста (от 300 до 400 грамм) отваривалось в кипящей подсоленной воде в течении 3-х минут и подавалось на закуску к обеду в кают-компанию командования эскадры (7-8 человек) в охлаждённом виде с майонезом.
Справка. В состав командования эскадры входили: командир эскадры, начальник штаба эскадры, заместитель командира эскадры, заместитель начальника штаба эскадры – начальник оперативного отдела, начальник политического отдела и его заместитель, заместитель командира эскадры по ЭМС и его зам, заместитель командира эскадры по тылу и его зам, начальник оперативного отдела и его зам, начальник особого отдела эскадры и его зам сдобренной , а также заместитель начальника штаба – начальник командного пункта эскадры. Всего – 13 человек. Одновременно на эскадре весь состав командования никогда не находился, половина – в отпуске, вторая часть – на боевой службе. Вот почему в кают-компании находилось не более 8 человек.
Структура мяса лангуста была как-бы из толстеньких белых чешуек, на вкус чрезвычайно нежнейшее, буквально таяло во рту.
Таким образом я два раза в неделю своим сослуживцам делал небольшой праздничный обед; когда по 8-10 месяцев не бываешь на берегу, это небольшое по количеству угощение делало всех хоть ненадолго счастливыми, и каждый раз кто-нибудь начинал: «А вот мы с женой, или ещё с кем, были там-то и этих лангустов и т.д. и т.п.».
Сувениры из лангустов получались очень красивые, т.к. он имеет разноцветную окраску в живом виде, а покрытый бесцветным лаком сверкал всеми цветами радуги, и поэтому считались шикарным подарком из Индийского океана.
Еще об одном интересном случае, связанным с моей охотой на лангустов в этом же рассказе.
Как я уже писал, каждое утро, для любителей купания, в 6.00 от борта корабля управления «Тамань» на пляж отходил баркас, в котором располагалось до 15 человек.
Пляж острова Сокотра
Иногда ходил с ними и я, но у меня было другое хобби – ловля лангустов, скажу Вам, очень непростое дело, т.к. лангуст прячется в норах рифовых отложений и оттуда торчат только длинные усы, за которые вытащить его невозможно, поскольку они тут же обрываются. И вот как-то в один из наших утренних походов мои друзья, офицеры штаба эскадры полковник В.Ковдеев, капитаны 2 ранга В.Поваляев и П.Гриценко позвали меня с собой искупаться в открытой ими уютной бухточке, в воды которой можно было нырять с обрывистого берега. Я согласился и мы, выйдя из баркаса, направились к этой бухточке. Идти было трудно, так как ноги утопали в мелком белом сыпучем песке, а поскольку я нёс в руках сумку, в которой были мои рыбацкие приспособления для ловли лангустов, то от ребят немного отстал, метров на 20. Как только мы подошли к бухточке, мои друзья, на ходу сняв шорты и футболки, дружно с разбега нырнули с обрыва в воду. Через несколько секунд, раздался их дружный дикий крик, естественно я бегом бросился к обрыву и увидел странную картину. Офицеры буквально бежали по воде к берегу, отталкиваясь от её поверхности руками и ногами. Такое чудо видели наверное только ученики Христа и я. Добравшись до берега, они с ужасной мимикой стали мне показывать руками на воду. Ничего, не понимая, удивленный их бегом по морю, я стал сверху вглядываться в воды бухточки. Утро было солнечное, вода прозрачная, бухточка действительно выглядела прекрасно, небольшая, от мыса до мыса метров 200, а дно этой бухты покрывали сотни разного размера акулы. У меня невольно вырвался крик удивления и ужаса.
Такого я никогда не видел и мне стало понятно почему ребята бежали по воде к берегу. Нырнув и открыв в воде глаза они увидели акул и конечно их вынесло мгновенно на поверхность. Отдышавшись и насмотревшись на начавших шевелиться от причиненного им беспокойства, этих прекрасных рыб, а смотрелись они, после всего пережитого, очень красиво, мордами в море и хвостами к берегу; наполненные разными впечатлениями, офицеры начали со мной разговаривать минут через 5 после того, как выбежали на берег, направились к баркасу и вернулись на корабль управления.
Разговоров хватило на несколько дней, каждый раз рассказы об увиденном украшались новыми красочными подробностями. Как мы потом выяснили, у акул бывают такие дни, когда они в укромном тихом месте собираются в большую стаю и спят на неглубоком месте. У берега этой бухточки глубина была метра 2.
У акул есть одно качество которое позволяет им без движения лежать на дне – это практически нулевая плавучесть, т.е. она в спокойном состоянии не всплывает на поверхность.
Бегущего по воде человека я видел ещё один раз, но это уже другой рассказ.
XV. Иранская пресная вода
В предыдущем рассказе я написал по какой причине наша 8 ОпЭск перебазировалась из Оманского залива на рейд о. Сокорта. Так как я был начальником тыла эскадры, то все вопросы снабжения относились к сфере моей ответственности, поэтому после длительных переговоров с Москвой удалось выяснить, что на оставшиеся финансовые средства воду можно было купить только в Исламской республике Иран. Там, в портовом городе, Бендер-Аббасе, он же и военно-морская база, в нашем торговом представительстве на счету ещё были деньги, и нам их разрешили использовать на закупку воды.
В то время в составе бригады вспомогательных судов эскадры на боевой службе находился морской танкер «Печенга» вспомогательного флота Тихоокеанского флота водоизмещением 12 тысяч тонн, и у него были цистерны для пресной воды на 1000 м3. Вот на нём я и отправился за водой в Бендер-Аббас, который находился в излучине Ормузского пролива.
Движение началось одновременно: ТН «Пченга» пошёл за водой, а вся эскадра снялась с якоря и двинулась на рейд о. Сокорта. Обстановка с питьевой водой всегда была очень напряжённая: по суточной норме, при нахождении в тропических морях, одному человеку полагалось 70 литров пресной воды, в эту норму входило: умывание, приготовление пищи, питьё, ежедневный душ, а это обеспечить было трудно из-за небольших объемов цистерн для хранения воды.
Поскольку танкер с водой по плану должен был подойти на рейд о. Сокорта через 10 суток после начала движения из точки №1, то в сутки пресная вода подавалась только три раза на умывание в течении 15 минут, питьевой режим тоже был ограничен, а суммарно весь расход составлял 10 литров в сутки. В душевые кабины подавалась забортная вода, так что ситуация была очень непростая. В этих условиях требовались быстрые действия, но танкер мог развить скорость только 11 узлов, вот почему на всё у нас и планировалось затратить 10 суток. Учитывая все эти обстоятельства я заранее связался по радио с нашим торговым представителем в Бандер-Аббасе и попросил его содействия в скорейшем получении воды. Однако всё оказалось не так-то просто; в то время США и НАТО планировали решающее сражение с Ираком Саддама Хусейна под кодовым названием «Буря в пустыне», а СССР, тогда ещё, но уже ослабленный, занял нейтральную позицию в этом военном конфликте, и это оказалось одним из препятствий не позволившим нам быстро заправиться водой. С прибытием танкера на рейд порта Бендер-Аббаса на борт прибыл наш консул и проинформировал нас о том, что есть проблемы, а именно: вода стала очень вдруг дорогая, 1 тонна – 9 $, к причалу нас ставить не будут, если воду купим, то её будут подавать к борту танкера на рейде баржами по 100 тонн воды каждая.
Условия были, по тем временам, драконовские, но делать было нечего и мы начали обсуждать проблему. Главное было: это запредельная цена за 1 тонну воды, и малый тоннаж водяных барж. В ходе обсуждения выработалось следующее решение: денег хватало только на 600 тонн воды, согласовали поставку сразу двух барж с каждого борта танкера, чтобы сократить время приёма воды на борт. Когда мы всё подсчитали, то оказалось, что в общем-то ничего не потеряли, т.к. подход к пирсу, а потом и отход после всех портовых процедур, т.е. оплата услуг лоцмана, подключение к пирсовым энергоносителям и т.д. суммарно укладываются в отпущенное нам время и назначенный, т.е. наличествующий денежный ресурс. Подсчитано, утверждено, согласовано, команда танкера проинструктирована и мы были готовы к приёму воды с барж. Поскольку нам не дали подхода к пирсу и запретили сход личного состава на берег, при том, что ТН «Печенга» был краснофлажным, т.е. полностью гражданский экипаж, а руководство бригады вспомогательных судов имело паспорт моряка и оно в это время находилось на танкере. У меня также был такой паспорт, единственного из руководства эскадры, так как мне часто приходилось заходить в иностранные порты на различных вспомогательных судах (танкера, рефрижераторные суда, буксиры и транспорты) для заупки продовольствия и воды, то мы договорились с портовыми властями на подачу воды ночью чтобы утром начать переход к о. Сокотра. Ещё засветло к борту танкера пришвартовалась первая самоходная баржа, были поданы два шланга и мы начали приём воды с неё. Следом, к другому борту, подошла вторая баржа и начался процесс. Баржи имели собственные насосы и их производительность была 20 тонн в час по одному шлангу, а так как с каждой баржи было вооружено по два шланга, то мы за час принимали 80 тонн воды. Цикл, состоящий из: подхода к борту, швартовки, подачи шлангов, проверки качества воды, подключения шлангов к приёмным кингстонам водопроводов танкера, проверки системы приёмки воды, окончания приёма воды с одной баржи, отдачи шлангов и швартовых концов с отходом баржи, составлял 3 часа. Таким образом мы за три часа принимали 200 тонн воды. К чести портовой службы подход барж к борту танкера был очень хорошо организован и у нас на всю операцию ушло 10 часов.
Утром на борт прибыл представитель шипшандлерской (агентской) компании, продавшей нам воду, капитан танкера подписал приёмный акт и поставил судовую печать на чек, такая в советские времена была процедура расчета за поставленную воду и другие виды снабжения, далее денежный расчёт производило наше торговое представительство, и мы были свободны. Так как мы стояли на якоре почти на внешнем рейде порта, то проблем с отходом и началом перехода у нас не было. Доложив на КП эскадры об окончании работы и получив координаты места стоянки кораблей, мы на всех парах помчались, если так можно сказать, к нашим боевым товарищам терпящих страдания от нехватки пресной воды. Погода была хорошая, море не более 2-х балов, и ветер попутный создали нам хорошую дорогу, так что мы чётко уложились в планируемый график и ровно через 10 суток были на рейде о. Сокотра. Ещё на переходе штаб эскадры дал нам график очерёдности пополнения запасов на кораблях и судах; танкер сразу же подошёл к кораблю управления, в то время это была «Даурия», пришвартовались и сразу начался процесс подачи воды на КУ. К другому борту танкера подошёл большой противолодочный корабль «Адмирал Спиридонов» под командованием капитана 3 ранга В.Чиркова, в настоящее время – адмирал, Главнокомандующий ВМФ России, и на него начали подавать воду. С пополнением запасов воды на КУ и БПК танкер отошел от «Даурии» и встав в назначенной точке на якорь начал по графику раздавать воду другим кораблям и судам эскадры.
Я после швартовки ТН к кораблю управления перешёл на него и прибыл на доклад к командиру эскадры вице-адмиралу В.Н.Сергееву. После моего доклада мы начали оценивать весьма сложную ситуацию сложившуюся на это время с нашим присутствием в Индийском океане. Ситуация осложнилась ещё и потому, что мы привезли не 1000 тонн воды, а 600. Суточный расход пресной воды, по минимуму, на эскадре составлял 40 тонн, и простой расчёт говорил нам, что воды хватит на 15 суток. Нужно было что-то делать. Командир эскадры поручил мне срочно связаться с тылом ВМФ, доложить обстановку и попросить помощи по вопросу обеспечения пресной водой.
Я сел за телефон ЗАС и начал длительные переговоры с Москвой. В ходе почти суточных, с перерывами, переговоров выяснилось, что ещё деньги есть в нашем торговом представительстве в Республике Сейшельские острова. После короткого совещания у комэска, мне был приказано пересесть на морской буксир «МБ-61» и отправится в п. Виктория – столицу Республики Сейшельские острова на тыловую разведку. Что мною и было сделано; я перебрался на подошедший к борту КУ буксир, и буквально через трое суток после моего возвращения из п. Бендер-Аббаса, отправился почти через весь Индийский океан строго на юг. Как проходил переход и осуществлялась тыловая разведка на Сейшелах в следующем рассказе.
XVI. Поход на тыловую разведку (Сейшельские острова)
В предыдущем рассказе я написал, что, получив приказание командира эскадры, отправился в тыловую разведку на остров МАЭ в порт Виктория, он же столица Республики Сейшельские острова на морском буксире «МБ-61».
Справка. Сейшельские острова, группа из 85 островов и скал в южной части Индийского океана, входящая в состав государства – Республика Сейшельские Острова (РСО). Остров МАЭ самый крупный из них и самый высокий – 915 метров. Население – около 80 тысяч человек, столица – Виктория, она же единственный оборудованный порт.
Наш «МБ-61», водоизмещением около 1000 тонн, резво помчался прямо на юг от о. Сократа со скоростью 10 узлов, это его крейсерский ход. Погода была хорошая, ходу до о. МАЭ было около 5 суток и мы с капитаном буксира рассчитывали дойти до него за это время, однако нам крупно не повезло на этом пути. До экватора мы дошли без проблем, его переход сопровождался традиционным праздником, особенно для тех, кто впервые пересекал его. Это было так: под руководством старпома на юте был сооружен из парусины бассейн с морской водой, старпом же и стал Нептуном, часть матросов нарядилась пиратами, бесами (чертенятами) и русалками.
Индийский океан, экватор,
борт «МБ-61», 21 июня 1991 года
На буксире была всего одна женщина – повариха, но у неё было особое задание – готовить праздничный ужин. Так получилось, что экватор мы пересекали к вечеру; по команде главного беса, чертенята ловили по всему буксиру матросов, кто впервые был на экваторе, тащили с криками в одежде к бассейну и под дружные вопли всех присутствующих бросали их по одному в бассейн. Кто стоял на вахте из новичков, был подменён и также искупан в бассейне. Каждого искупанного ласковые русалки вытаскивали из воды и поили из кружки забортной чистой экваториальной солёной водой. Затем весь экипаж во главе с капитаном был построен и Морской царь произнес своё грозное и одновременно ласковое напутственное слово, вручил капитану свидетельство о прохождении буксиром экватора, а каждому искупанному – диплом с печатью Нептуна.
Отмечу, что я также был изловлен, и несмотря на мои утверждения, что экватор пересекал неоднократно, но подтвердить этого не мог по причине отсутствия у меня диплома о прохождении, то под приветственные крики, что старший на борту новичок, брошен в солёные воды бассейна. Этой участи были подвергнуты все, кто не смог предъявить диплом о своём предыдущем посещении экватора. Поэтому все бывалые не держат его дома, как реликвию, а всегда берут с собой в море, так как ситуации бывают разные, планируешь одно, получается другое.
Искупанные и обласканные русалками все уселись за праздничный стол, который по такому случаю был организован на корме около бассейна. Вот так мы пересекли экватор, а к утру на нас обрушился тропический шторм, мы как могли от него уклонялись, но всё равно нас целые сутки так трепало, что мне запомнилось на всю жизнь. Все буксиры подводную часть корпуса имеют овальной формы, и при бортовой качке они буквально ложатся на борт, касаясь воды мачтами, но благодаря низкой метацентрической высоте (возвышение метацентра над центром тяжести судна) возвращаются в вертикальное положение, как «Ванька-Встанька». В нашем случае волна шла параллельно нашему курсу, мы как можно круче пытались пересекать эти волны, но курс наш был на юг, вот почему у нас вышла задержка почти на 1,5 суток. В конечном итоге отштормовали без серьезных повреждений и дальше уже спокойно дошли до о.МАЭ. С подходом к бухте, в которой располагался порт, нас сразу же поставили к стенке на которой встречали представители посольства СССР, подали трап и я с капитаном буксира сошли на берег. После взаимных представлений нас посадили в машину и повезли в посольство на беседу к Чрезвычайному и полномочному послу в РСО, в то время это был Сергей Борисович Киселёв.
В ходе беседы мы выяснили, что деньги в торговом представительстве есть и их хватит на 2 тысячи тонн, представитель от торгпредства присутствовал на нашей встрече. После согласования всех наших просьб: пополнение собственных запасов воды и свежих продуктов ( в основном овощи и фрукты), организации отдыха моряков буксира, наш заход должен был продлиться 4 суток, Посол обратился к нам с просьбой от принимающей стороны, т.е. Правительства РСО, её суть была в следующем: 28 июня республика праздновала 15-летие провозглашения своей независимости (1976г.) и должен пройти морской парад кораблей ВМС государства, но из 6 катеров, а это были ракетные и артиллерийские корабли советской постройки 205 проекта, в строю и на ходу был только один, естественно возникал вопрос, как можно провести парад из одного корабля? На то время наших специалистов на Сейшелах было всего три человека: врач-хирург, специалист по РТВ и ещё один по радиоэлектронике, а неисправности, в основном, были технические и корпусные. Поэтому Правительство республики просит, по возможности, ввести в строй хотя бы два катера.
У советских было правило, никогда не отказывать в помощи, поэтому мы запросили несколько часов на проработку этого вопроса с представителями ВМС республики. Я сразу же от посла послал телеграмму в штаб эскадры о том, что вода есть и деньги есть и попросил отправить на Сейшелы ТН «Иркут», он в это время был в составе нашей бригады вспомогательных судов. После всех переговоров мы с капитаном буксира в сопровождении консула, он же переводчик, отправились в штаб ВМС для уточнения задач.
В штабе нас встретил Командующий ВМС, тогда это был капитан 1 ранга Поль Одуль, который хорошо говорил по-русски, оказалось, что он учился в нашей Военно-Морской Академии. В ходе переговоров выяснилось следующее: один катер был практически исправен, но он стоял на пирсе, а спустить его на воду было невозможно, так как портовый кран был неисправен, второй имел течь в корме, а так как кран был не в строю, поднять корму было нечем чтобы заварить трещину. Таким образом обрисовалась главная задача – ввести в строй портовый кран, согласитесь задача для экипажа буксира почти невыполнимая. Но раз обещали, нужно было что-то делать.
В ходе переговоров мы согласовали, что за нашу помощь принимающая сторона организует и проведёт для всех членов экипажа буксира, по сменам, экскурсии по острову, что впоследствии и было сделано. С приездом на МБ, мы с капитаном собрали «производственное» совещание на котором обсудили стоящую перед нами задачу. В ходе его было установлено, что
её - задачу, способны выполнить 4 человека: старший механик, радист, электромеханик и как ни странно наш боцман, который оказался хорошим слесарем и сварщиком. Определились с исполнителями, вызвали специалистов от ВМС и они отправились дефектовать портовый кран.
К концу дня наши специалисты определились с перечнем работ, подобрали себе помощников и с утра следующих суток отправились ремонтировать кран. Мы пришли в порт 23 июня 1991 года, и, с учётом уже прошедших суток, на ремонт крана и ввод в строй двух катеров оставалось трое суток, так как нам разрешили этот деловой заход на четыре дня. Таким образом времени было в обрез. К общей радости двух сторон наши умельцы довольно быстро справились с поставленной задачей; к концу дня они доложили об устранении поломок и о готовности к проведению испытаний. Поскольку в экваториальной зоне темнота наступает мгновенно с заходом солнца, а оно всходит там и заходит вертикально, и поэтому отсутствует такое понятие как вечерние или утренние сумерки и рассвет соответственно, то испытание крана отложили на утро следующего дня. Мы с капитаном в этот день вели переговоры с шипшандлерской компанией о закупке и поставке на буксир пресной воды в собственные запасы, свежего продовольствия, овощей и фруктов для экипажа буксира и для кораблей и судов эскадры, а также о плане закупок воды другими судами эскадры.
Утром 25 июня большая группа представителей первой и второй сторон собрались у портового крана, где всё уже было готово к началу испытаний. Под дружные аплодисменты кран поднял испытательный груз, повращал своей стрелой с нагрузкой и опустил на землю. После короткого совещания было принято решение на подъем и спуск исправного боевого катера на воду в обеспечении ещё двух 40-тонных автокранов. Со всеми приготовлениями и удачным спуском на воду катера управились до обеда, и после часового перерыва начали операцию по подъему кормы второго катера. К чести всех принимающих в этом деле участников ещё до наступления темноты корма была поднята из воды и там закипела работа по герметизации кормового отсека.
Наши ребята прекрасно справились с порученной работой, все они были награждены командованием ВМС ценными подарками, а команде буксира, в кают-компанию, подарили большой цветной телевизор и видеомагнитофон. Таким образом мы свою задачу выполнили; на 26 июня с утра планировалась загрузка закупленного продовольствия, экскурсия для тех, кто ещё не был на берегу, и вечером отход от пирса и переход к эскадре. Всё с утра закрутилось: побывавшие в экскурсии занялись погрузкой, для последних экскурсантов подошёл автобус и они отправились путешествовать по о. МАЭ. Экскурсии, их было 3, проходили по четыре часа, сейчас-то все знают об этом шикарном туристическом рае, а сами сейшельцы, смесь всех народов Земли, называющие себя креолами, считают свой остров Эдемом, т.е. раем, а в то время для нас этот курорт был в диковинку. На Сейшелах самая низкая температура воздуха +25˚С, а самая высокая +30˚С, каждый день проливается короткий проливной дождь (либо утром, или днём, когда вечером и ночью), везде отличные 5-звездочные отели, шикарные пляжи и т.д. Наших моряков везли на автобусе с кондиционером по круговой дороге по всему острову, обязательно с заездом на самый лучший пляж «Бувалон», где накрывалась «поляна» с угощениями от ВМС. Мы с капитаном буксира также приняли участие в экскурсии, но только накануне, во второй смене.
У всех нас были самые хорошие впечатления от этих экскурсий, и от отношения к нам принимающей стороны. Но история с тыловой разведкой ещё не закончилась. Одновременно с прибытием экскурсионного автобуса к трапу буксира подъехала посольская машина, из неё вышел консул, подошёл к нам, а мы с капитаном стояли на пирсе, провожали экскурсантов, и сказал, что нас посол просит прибыть в посольство на переговоры. Мы без разговоров поехали к С.Б.Киселёву, с приездом консул проводил нас к послу и он нас озадачил непростой просьбой руководства Республики Сейшельские острова.
Экскурсия по острову МАЭ с капитаном МБ-61.
Съемку ведёт консул посольства СССР
Суть её была в следующем: 28 июня было не только Днём Независимости РСО, но ещё и 15-летием установления дипломатических отношений с СССР, и Посольство Советского Союза по этому поводу устраивало официальный приём для руководства РСО и всех послов других государств. Обе стороны решили, что командование «МБ-61» должны присутствовать на этом мероприятии, т.к. наша 8 ОПЭСК за эти 15 лет дважды спасала республику от нашествия различных бандитских группировок посылкой к о. МАЭ большого десантного корабля с ротой морской пехоты на борту. Причина была уважительная, но у нас был согласованный с МИД СССР 4-х суточный деловой заход и мы должны уже сегодня, т.е. 26 июня отправится к о. Сокотра, о чём я и доложил послу. На это он мне ответил, что уже послал телеграмму в МИД и положительный ответ с продолжением нашего захода на четверо суток получен. Нам с капитаном оставалось только развести руками и попросить расширить культурно-познавательную программу нашего пребывания на Сейшелах. Сказано, сделано! Я позвонил по телефону через спутниковую связь командиру эскадры о полученном приглашении и добро на это от Мида, на что он мне ответил о получении такого уведомления от Главного штаба ВМФ и пожелал удачи нам.
Получив от всех разрешение, мы начали готовиться к отдыху на Сейшелах. Экипажу спланировали ещё экскурсии по историческим местам острова, моряки получили возможность ещё потратить свою заработанную валюту, а мы с капитаном начали готовиться к приёму у советского посла. Приём был вечером в резиденции нашего посла, она была в другом месте, где было посольство, на высоком холме, и на поляне перед зданием был организован фуршет.
На приёме были все послы государств, чьи посольства были в Виктории (Китай, Индия, Великобритания, Франция, США, Германия, Испания, Бразилия, Африканских государств и д.р.). Днём был сухопутный и Военно-морской парад, и мы с удовольствием наблюдали за тремя ракетными катерами прошедшими в кильватерном строю перед городской набережной. Миссия наша была выполнена, тыловая разведка проведена, согласован план захода в Викторию ещё нескольких кораблей и судов эскадры. Танкер «Иркут» уже шёл на Сейшелы и мы с ним должны были встретиться на выходе из порта.
30 июня 1991 года, вечером, мы отдали швартовы и под напутствующие прощальные пожелания Посла и Командующего ВМС РСО направились строго уже на север к своей эскадре. На следующий день утром мы встретились на встречных курсах с ТН «Иркут», по радио я переговорил со старшим по борту и капитаном танкера, дал рекомендации и наставления по заходу. Посигналив друг другу гудками и сигнальными флагами мы пошли каждый по своему пути. Через 10 суток «Иркут» вернулся на рейд о. Сокотра, а поскольку он был точно такого же проекта как ТН «Печенга», то он привёз нам 1000 тонн пресной воды, и ещё на месяц отодвинул водяную проблему.
Что было дальше, другой рассказ.
XVII. Первый заход советского судна в Оман (порт Кабус)
Соблюдая последовательность событий приступаю к последующему рассказу. 5 июля 1991 года я на буксире «МБ-61» пришёл на рейд о.Сокотра, где на якорях стояли корабли и суда 8 ОпЭск ВМФ в ожидании дальнейших событий, т.к. наше присутствие в зоне Индийского океана становилось всё более стеснённым. Кроме того у нас был запланирован официальный визит в Индию, в главный морской порт западного побережья – Бомбей, сейчас он называется Мумбай, на 15 августа. Это был день установления дипломатических отношений между Индией и СССР в 1947 году. Визит должен наносить Командир 8 ОПЭСК вице-адмирал Сергеев В.Н., поэтому с моим приходом с Сейшел мне было поручено готовить по вопросам тыла БПК «Адмирал Спиридонов» к выходу и переходу в п. Бомбей. Я перебрался на корабль и занялся проверкой хода подготовки к визиту. Командир БПК капитан 3 ранга Виктор Чирков опыта захода с официальными визитами не имел, и это создавало определённые трудности. Кроме того, помощник командира по снабжению вообще впервые был на боевой службе. Кто хотя бы один раз заходил в порты иностранных государств с официальным визитом, знает, сколько это создаёт сложностей: подготовка формы одежды для вестовых-официантов и барменов и их самих, т.к. это были обычные матросы и мичманы, подбор столовой и другой посуды, разработка специальных меню и т.д. и т.п. По плану корабль должен был провести следующие приёмы: приём генерального консула СССР в Бомбее во флагманской каюте; приём Командующего ВМС Индии в кают-компании корабля; приём мэра г. Бомбей во флагманской каюте и большой приём на юте (на 150 человек) для офицеров ВМС Индии и консульских работников с жёнами. К тому же, Тихоокеанский флот, готовя БПК на боевую службу и зная, что он будет заходить в п. Бомбей с официальным визитом, к этому мероприятию корабль не готовил. На визитёре не было: столовых, чайных и кофейных сервизов; ножей, вилок и различных ложек из нержавейки; скатертей и салфеток; вино-водочных изделий; деликатесных продуктов и т.д. (см. «Военно-Морской протокол и церемониал» изд. 1986г.).
После проверки состояния дел на корабле я доложил комэску о проблемах и запросил добро на поиск всего необходимого на других кораблях и судах эскадры, получив на это разрешение, начал методический объезд и обход с изъятием под роспись всего, что подойдёт к визиту. На это у меня ушла целая неделя; одновременно с этим готовился к визиту и ТН «Печенега», т.к. он должен был там же взять 1000 тонн воды для эскадры, деньги на это, как и на визит были выделены. Пока мы готовились к визиту, Правительство СССР приняло решение о сворачивании Военно-Морской деятельности в Индийском океане, и мы 31 июля получили приказ покинуть этот морской театр и перебазироваться в п. Кам-Рань Социалистической Республики Вьетнам.
Однако плановый визит нам приказали осуществить в соответствии с договорённостями между Правительствами СССР и Индии, и в свете изменения обстановки мы начали корректировать наши планы.
Во-первых, нужно было уложиться в отведённое время на передислокацию в Кам-Рань, где в то время базировалась 17 ОПЭСК ТОФ, и поэтому требовалось подготовить к переходу в свои базы корабли и суда других флотов (ЧФ, БФ и СФ), это были: «ПМ-64» Северного флота и танкер «Шексна» Балтийского флота. Каждый из них нужно было пополнить запасами: топливом, пресной водой и т.д., обеспечить, по возможности, деловые заходы в иностранные порты, чтобы личный состав мог истратить заработанную валюту.
Во-вторых, после пополнения этих судов запасами на переход, у нас совершенно мало оставалось пресной воды, т.к. танкера «Иркут» и «Печенга» раздали всю воду привезённую с Сейшел, поэтому «ПМ-64» мы отправили в п. Викторию, т.к. там ещё оставались деньги, с последующим переходом на Северный флот, она воду себе взяла там. Танкеру «Шексна» дали заход в п. Джибути, где также оставались какие-то денежные средства, которых им хватало на пополнение запасов пресной воды, свежего продовольствия и получить валюту.
В-третьих, нужно было и остальные корабли и суда эскадры пополнить запасами, чтобы хватило до п. Кам-Рань. Поэтому мы согласовали следующие наши действия с МИД СССР и Главным штабом ВМФ: танкер «Печенга» передаёт остатки пресной воды на «Иркут» и осуществляет деловой заход в п. Кабус, он же столица Омана – Маскат, для покупки воды и свежих продуктов, овощей и фруктов на обеспечение эскадры и официального визита в Бомбей.
Во исполнение этих целей были спланированы следующие мероприятия:
- я, с группой офицеров штаба и политического отдела, пересел на ТН «Печенга» для захода в п. Маскат;
- комэск с группой офицеров штаба и политического отдела перебрались на визитный БПК «Адмирал Спиридонов»;
- танкер «Печенга» отправился по назначенному плану первым, затем по своим путям отправились «ПМ-64» и ТН «Щексна»;
- остальные, разделившись, БПК отправился к п. Бомбею, другие (КУ «Тамань», «МБ-61», «ПМ-59», МТЩ «Запал», БМТ «Иркут» к о. Цейлон, где все мы должны были встретиться 25 августа и дружно идти в п. Кам-Рань.
Итак, согласно плану «Печенга» направилась в порт Кабус первой, чтобы успеть закупить всё необходимое; после окончания захода встретиться с ТН «Иркут» и передать на него 1000 тонн воды, т.к. мы в п. Бомбей также закупим ещё 1000 тонн воды, и к вечеру 14 августа соединиться в назначенной точке с БПК, чтобы утром 15 зайти в Бомбей.
Так получилось что наш деловой заход в порт Кабус Султаната ОМАН, по данным МИД СССР, оказался первым за всю историю этого малого государства.
Справка: Султанат Оман был провозглашён независимым государством в 1970 году султаном Кабусом, который правит до сих пор. Объединив разрозненные племена кочевых бедуинов, воевавших всю жизнь друг с другом, в единое государство, и заставивший всех вооружённых сдать своё оружие в обмен за деньги и землю, Кабус сумел за короткое время превратить совершенно нищие, по тем временам, султанат Маскат и имамат Оман в процветающее государство на юго-восточной части Аравийского полуострова. В честь султана Кабуса, тогдашний единственный порт Матрах, был назван именем султана.
Таким образом мы оказались пионерами в установлении прямых деловых отношениях с этой страной, поэтому нам пришлось подготовиться, т.к. планировалось посещение танкера Чрезвычайным и Полномочным послом СССР в Омане и представителями порта и руководства столицы Маскат. На переходе подкрасили всю надстройку, там где проступала ржавчина, подготовили капитанскую каюту для приёма высоких гостей, натренировали обслуживающий персонал и отработали вариант арабского меню. На всё у нас было 4 суток, столько длился переход от о.Сокотра до Кабуса. Утром 9 августа 1991 года мы встали на якорь в бухте Кабуса и стали ожидать прибытия лоцмана, т.к. у нас не было опыта плавания по этой акватории. Через два часа нас поставили к стенке и на борт прибыли: начальник консульского отдела посольства СССР; представители торгпредства и шипшандлерской компании. Нам дали деловой заход на 4 суток, а дел было очень много, т.к. по причине первого в истории Омана заход советского судна, нужно выполнять некоторые представительские функции: приём на борту танкера представителей Султана Кабуса; посещение руководства порта и поездка к Чрезвычайному и Полномочному послу СССР в Султанате. Заход в арабские (мусульманские) порты имеют одну местную особенность, которую если не учесть, то будет масса неудобств, а именно – пятница у них выходной день и он плавно потом переходит в дни отдыха до понедельника. Арабы особенным трудолюбием никогда не отличались, и поэтому в эти три дня всё закрыто, я имею ввиду официальные учреждения, поэтому мы всегда старались начать наши заходы в понедельник, так поступили и в этот раз. Обговорив все мероприятия и разложив их по времени, мы приступили к выполнению плана. В этот же день, после обеда, я, капитан танкера со своим первым помощником (замполит) и старший от бригады судов вспомогательного флота, набрав гостинцы для посольских: (корабельный хлеб, селёдку, водку и др.) отправились в сопровождении консула в Советское посольство.
Посольство СССР, вместе с другими, располагалось в специальном месте, которое было огорожено и находилось на берегу моря, кругом финиковые пальмы, зелень, цветы и очень красиво. Нас приняли очень хорошо т.к. советских они видели редко, в те времена Оман туристическим не был, провели переговоры по программе пребывания, нам объяснили особенности этого государства и правила поведения.
Отужинали с посольским руководством и отправились на танкер. В те времена Маскат был одно и двухэтажный, деревьев мало, особой красотой не отличался, но везде видны стройки и новые высотки, поражала чистота городских улиц. На следующий день утром прибыл торговый представитель и выдал валюту для экипажа, оманский риал, что позволило личному составу, по сменам, выйти в город и что-то купить, а приобрести было что в столице: различная джинса, очень дешёвая; аудио и видеотехника (японская) тоже недорогая, и много чего другого. У нашей группы офицеров штаба и политотдела эскадры тоже было очень серьезное поручение: поскольку этот заход в зоне Индийского океана был последним, когда можно было истратить с толком заработанную валюту, то нам дали поручения офицеры и мичманы оставшиеся на корабле управления и пересевшие на другие корабли и суда на покупку, по спискам и размерам от каждого, одежды, аудио и видеоаппаратуры. Поэтому мы согласовали с первой стороной выделение нам: отдельного автобуса; хорошего переводчика и адрес самого лучшего места продаж различной джинсовой одежды, кроссовок и всякого другого.
У нас уже был опыт покупок в арабских странах, а именно: чем больше покупаешь у одного продавца, тем больше скидки. Сначала мы поехали на вещевой рынок, и картина была очень интересная: на прилавках разбросана различная одежда и наши офицеры с измерительными лентами, согласно имеемых письменных указаний, вымеряют штаны, куртки, юбки и т.д., торговый ажиотаж накалён так, что все зеваки заглядывали в магазинчики где идёт эта торговля. Весь этот «базар» даёт определённую выгоду, иногда до 50% скидки от первоначальной цены.
Первая половина дня прошла на этом рынке, перекусив в небольшом кафе, мы отправились в магазин радио и телетоваров. Нам нужно было купить более 20 различных по диагонали цветных телевизоров, около 25 видеомагнитофонов и более 30 аудиоприёмников и музыкальных центров, а также большое количество аудио и видео магнитофонных кассет. Торговля также была очень увлекательная, в результате споров и т.д. мы практически на всё получили скидку около 50%. С набитым до верху различным товаром автобусом мы к ужину вернулись на танкер. Пока шла выгрузка, мы с капитаном, его 1-ым помощником и начальником штаба бригады, переоделись и отправились с нашими подарками к руководителю порта Кабус, в сопровождении консула на вечерний ужин-приём. Вечер прошёл очень интересно, т.к. принимающая сторона задавала нам очень много вопросов о нашей стране, обычаях и т.д., мы тоже в долгу не оставались, и ужин был очень приятным, арабские блюда, особенно оманские, имели свои особенности и оказались чрезвычайно вкусными.
Во время ужина начальник порта предложил нам морскую прогулку на следующий день на его катере по акватории бухты, а так как у нас до 16:00 было свободное время, то мы с удовольствием согласились. И утром к борту танкера подошёл очень большой и красивый катер, скорее яхта, мы перебрались (офицеры штаба и политотдела) на него и отправились в морскую прогулку. На ходовом мостике был накрыт стол с легкими закусками и напитками, так что мы совмещали приятное с полезным. Прокатившись в течении трёх часов по прибрежной акватории мы вернулись на танкер и стали готовиться к приёму представителей султана Кабуса, который был назначен на 16:00. В каюте капитана «Печенги», а она, как заведено на танкерах, очень большая и есть специальный гостевой стол, на котором и были расставлены, с учётом арабский специфики, наши русские разносолы: солёные огурцы, квашенная капуста, консервированные деликатесы (икра красная, осётр копчёный, языки и т.д.), а также наши, оставшиеся напитки (минеральная вода приморская «Ласточка», настойка горькая «Золотой Рог», ликёр «Южный» приготовленный судовыми умельцами из корабельного спирта, и т.д.). На приёме было 6 человек: руководитель администрации Султана Кабуса, министр торговли, представитель Военно-Морских Сил и их сопровождение, в том числе и переводчик. Делегацию сопровождал наш посол тоже с переводчиком. Приём проходил в форме обеда и прошёл очень хорошо: а именно, арабам очень понравилась наша «Ласточка» и «Золотой Рог», а так как мы им передали для Султана ящик этой минеральной воды (20 бутылок) и фирменную упаковку настойки (10 штук, т.е. бутылок), то на следующий день, перед отходом, на борт танкера прибыл представитель от министерства торговли с пожеланиями Кабуса на приобретение в СССР (во Владивостоке) этих напитков. В Омане нет источников минеральной воды, они собирают воду из горных речек, разливают её по бутылкам и называют минеральной. Я выдал представителю контактные телефоны в г. Владивостоке, и мы договорились о том, что посланную Султаном делегацию достойно примут в Приморском крае.
Каюта капитана БМТ «Печенга» А.Горбача.
Приём и переговоры с представителем Султана Кабуса.
К слову, они это и сделали: в сентябре отправили во Владивосток, для ведения переговоров на закупку минеральной воды, 3 человека; но к этому времени СССР уже распался и ими никто там не занимался.
Проводив наших гостей, мы подвели итоги: воду закупили и закачали; утром следующего дня подвезут свежие овощи и фрукты; наказы выполнили и мы готовы во второй половине дня к выходу из порта. Итак 12 августа мы вышли в море и направились в точку встречи с БПК «Адмирал Спиридонов» и танкером «Иркут», которая была назначена на утро 14 августа на подходе к Бомбею.
Встретились мы с таким расчетом, чтобы после передачи воды на ТН «Иркут» и закупленного продовольствия на него и БПК у нас было время на переход на рейд п. Бомбей к утру 15 августа. Что с успехом и было сделано, после передачи всего необходимого с «Печенги» все разбежались по намеченным планам: мы, т.е. ТН «Печенга» и БПК направились к Бомбею, а «Иркут» пошёл на встречу с другими кораблями и судами эскадры в районе острова Цейлон. Утром 15 августа мы встали на якоря в бухте п. Бомбей и стали дожидаться лоцманов для постановки в порт: БПК в военный, а танкер в гражданский.
Как проходил этот последний в истории 8 ОПЭСК ВМФ официальный визит, следующий рассказ.
XVIII. Последний официальный визит 8 ОПЭСК ВМФ
Предыдущий рассказ закончился тем, что утром 15 августа 1991 года БПК «Адмирал Спиридонов» под флагом командира 8 ОПЭСК ВМФ и ТН «Печенга» зашли в бухту порта Бомбей и были поставлены к стенкам военного и гражданского секторов соответственно.
Справка. Бомбей (Большой Бомбей) крупнейший экономический центр Индии (население более 10 млн. человек) и один из главных портов (грузооборот более 20 млн. тонн в год).
На пирсе нас встретила большая группа чиновников: представитель командования ВМФ Индии, наш Генеральный Консул СССР в Бомбее и начальник военного порта; все они, как только мы спустили трап, поднялись на борт корабля. Командир эскадры вице-адмирал Сергеев В.Н., командование эскадры и корабля встречали их в белой парадной форме одежды под звуки оркестра. Я забыл отметить, что когда мы входили в порт, то из 2-х орудий произвели салют наций из 21 залпа, столько же прозвучало в ответ с береговой батареи порта.
Весь личный состав, кроме вахты был построен на юте тоже в парадной одежде. Прибывшие, в сопровождении командира эскадры, обошли строй военных моряков и индийский адмирал поздоровался с ними. Дальше пошли протокольные мероприятия: командир эскадры с Генеральным консулом и начальник штаба ВМФ Индии во флагманской каюте, а я с начальником порта в каюте командира корабля, занялись согласованием и уточнением ранее разработанного нашим консульством плана официального визита.
В первый день все мероприятия проходили на БПК и танкере, в основном это были знакомства и переговоры по предстоящим мероприятиям. В предыдущем рассказе я уже перечислял запланированные официальные мероприятия, к ним нужно добавить ещё одно – причём начальника гражданского порта капитаном танкера «Печенга». После обеда прибыли представители нашего торгпредства и выдали валюту для личного состава корабля и танкера, что позволило уже с утра следующего дня начать запланированные экскурсии по Бомбею членам экипажа. Экскурсии были до обеда и после него, ежедневно в течении трёх дней, таким образом каждый моряк смог дважды побывать в городе, а так как добрых ¾ личного состава никогда не были в Бомбее, то впечатлений было очень много. Сразу отмечу, что Бомбей по шоппингу, как сейчас принято говорить, отличался от других портов Индийского океана и Аравийского моря, а именно: здесь был очень большой выбор различных изделий из кожи и намного дешевле, чем даже в Греции или Турции. Так что каждый мог купить себе или родным какую-либо кожаную вещь.
Ну, а у нас с комэском все дни были расписаны по часам, и мы с ним только один раз на консульской машине совершили экскурсию в течении четырёх часов, в остальное время мы видели город только во время перемещения от одного места официальной встречи до корабля и при следующих переездах к другим пунктам.
Все официальные мероприятия проходили строго в соответствии с нормами международного морского права и законодательства принимающей стороны, что накладывало особую ответственность на экипажи БПК и ТН.
К чести, не имеющего опыта в таких мероприятиях экипажа «Адмирала Спиридонова», корабль к визиту подготовился хорошо. Я уже писал ранее, что обеспечение собиралось со всей эскадры, и отобрав более или менее похожие тарелки, ножи, вилки, ложки, рюмки, бокалы, фужеры, скатерти и салфетки, мы сформировали визитные комплекты для всех видов приёмов. Согласно «Военно-морского протокола и церемониала» только для приёма в кают-компании БПК на 24 человека нужно было иметь:
|
фарфор
|
стекло
|
нержавеющая сталь
|
|
тарелка глубокая – 24
|
фужер (200г.) – 24
|
ложка столовая – 24
|
|
тарелка мелкая – 24
|
бокал (120-150г) – 24
|
ложка десертная – 24
|
|
тарелка подстановочная – 24
|
рюмка (50г.) - 24
|
ложка чайная – 24
|
|
тарелка десертная – 24
|
стакан чайный (200г.) – 24
|
ложка кофейная – 24
|
|
тарелка пирожковая – 24
|
ваза для фруктов – 6
|
вилка столовая – 24
|
|
блюдо овальное, среднее – 6
|
кувшин для соков (2л.) – 6
|
вилка закусочная – 24
|
|
блюдо овальное, большое – 6
|
|
вилка рыбная – 24
|
|
салатник четырёхпорционный – 6
|
|
вилка десертная – 24
|
|
салатник двухпорционный – 12
|
|
нож столовый – 24
|
|
селёдочница двухпорционная – 6
|
|
нож закусочный – 24
|
|
соусник двухпорционный – 12
|
|
нож рыбный – 24
|
|
чайник заварной (0,8 л.) – 2
|
|
нож десертный – 24
|
|
чайник доливной (1,5 л.) – 2
|
|
щипцы для сахара – 6
|
|
кофейник (1,5 л.) – 2
|
|
креманка – 24
|
|
сливочник (200г.) – 6
|
|
кокотница – 48
|
|
маслёнка – 6
|
|
блюдо овальное мельхиоровое (320×650) – 4
|
|
хренница с крышкой – 6
|
|
подстаканник мельхиоровый – 24
|
|
ваза для салфеток – 6
|
|
|
|
горчичница – 6
|
|
|
|
перечница – 6
|
|
|
|
солонка – 6
|
|
|
|
подставка для специй – 6
|
|
|
|
ваза для хлеба – 6
|
|
|
|
сахарница – 6
|
|
|
|
розетка для варенья – 24
|
|
|
|
блюдо круглое (300мм) – 6
|
|
|
|
чашка чайная (200г.) – 24
|
|
|
|
блюдце чайное – 24
|
|
|
|
чашка кофейная с блюдцем (130г.) – 24
|
|
|
|
пепельница – 6
|
|
|
|
сигаретница – 6
|
|
|
Нас спасло то, что в кают-компании было два длинных стола на 12 посадочных мест и мы комплектовали каждый однообразной посудой. В каюте, в углу, оборудовался бар, который начинал работать во время подачи десерта. Таким образом мы выкрутились из непростой ситуации и не ударили в «грязь лицом». Самым трудным для экипажа и командования эскадры был приём-фуршет на юте корабля, под натянутым тентом на случай дождя, на 150 человек: командование ВМС и офицеры кораблей Индии с жёнами, а также сотрудники консульства с Генеральным консулом и их жёнами и детьми (взрослыми).
Приём-фуршет на юте БПК «Адмирал Спиридонов».
Слева – командир корабля капитан 3 ранга В.В.Чирков
Во-первых, приём был вечером, как не освещай ют, всё равно темно.
Во-вторых, как не тренируй отобранных матросов в роли официанта (вестового), этого у них в крови не было.
В-третьих, а это касалось всех видов приёмов, принимающая сторона представляла из себя конгломерат вероисповеданий (индийцы, мусульмане, сикхи) и, естественно, различные кухни (всеядные, вегетарианцы и др.). Мы, конечно, персонально их не различали.
Мелкие недостатки были, но всё, в коечном итоге, прошло на корабле и на танкере вполне прилично. Кроме наших приёмов, я с комэском и командиром корабля были в гостях: у Генерального Консула СССР в Бомбее; в мэрии г. Бомбея, где вице-адмирала В.Н.Сергеева сделали почётным жителем города; а также у Командующего ВМФ Индии. В ходе поездок на эти приёмы мы и знакомились с мегаполисом, это по официальной статистике в Бомбее 10 млн. жителей, и ещё столько же не учтённых.
Мне в Индии пришлось побывать много раз: первый в 1968 году, курсантом 3-го курса ТОВВМУ им. С.О.Макарова, на борту крейсера «Дмитрий Пожарский» в городах-портах Калькутта и Мадрасе; во время службы в 8 ОПЭСК – два раза; в 2001 году в городах Дели, Гоа и Ришакеше; и по впечатлениям мои поездки особенно не отличались – Индия страна парадоксальная. Там всё сосуществует рядом: дичайшая бедность, практически нищета, и небывалая роскошь; ухоженные парки, красивые улицы и проспекты, а рядом улицы забитые мусором до уровня второго этажа с диким зловонием; шикарные автомобили и рикши; лежащие и ходящие (бродящие) везде коровы, которых все обходят и объезжают, а также масса носящихся повсюду различных обезьян.
Я вполне объективно могу написать, что за прошедшие 33, а сейчас уже 43 года, в Индии в этом плане ничего не изменилось.
Мы ехали в машине в наше консульство по самому длинному и широкому проспекту города вдоль побережья моря, там с одной стороны шикарные и красивые здания, магазины, рестораны и т.д., а с другой, у моря на берегу десятки тысяч шалашей из фанеры и картона, перевёрнутых и дырявых лодок различного размера, и в них живут те, неучтённые официально жители портового города. Такого, по количеству, я больше ни в одной стране не видел, а мне пришлось побывать много где (Африка, страны Средиземного моря, Индокитай, Филиппины, Индонезия, Китай и др.), и за прошедшее время до сегодняшних дней в Индии всё остаётся по-старому: рядом уживается роскошь и дикая нищета и бедность.
Визит закончился, в постоянной суете, быстро, и после обеда 20 августа мы, отдав швартовы, вышли из бухты под прощальный салют наций, и направились на соединение с остальными кораблями и судами эскадры. Так как при нахождении в иностранном порту вести радио-переговоры запрещено, связисты и шифровальщики работали только на приём, мы события 19-21 августа пропустили молча. Комэск, при выходе из порта, передал на все корабли и суда не отвечать ни на какие телеграммы, поступающие из центра с различными запросами (вы кого поддерживаете, вы за ГКЧП или против и т.д.), до соединения всех в районе о. Цейлон.
Встретившись у южной оконечности острова, часть офицеров штаба и политотдела находившаяся на других судах и кораблях в целях обеспечения визита перебрались на КУ «Тамань». После совещания командования эскадры было принято решение выйти в эфир с докладом о завершении нашего визита и окончанием боевой службы 8 ОПЭСК ВМФ в Индийском океане. На наше донесение сразу же пришёл запрос – что мы делали 19-21 августа и почему не отвечали на запросы?
В Юго-Восточной части Аравийского моря, это описано во всех лоциях, наблюдается зона в которой отсутствует возможность радиоприёма, связисты это понимают, вот на эту причину комэск и сослался: находились в районе радиомолчания. Эта предосторожность позволила всем избежать преследований после нашего прихода в п.Кам-Рань, т.к. буквально на второй день после захода в бухту и расположения на нашей базе штаба, политотдела и других подразделений эскадры, из Москвы прилетел самолёт Ил-62 с комиссией.
Её прилёт был залегендирован под приём в наше подчинение пункта базирования наших кораблей и судов в п. Камрань, т.к. к нашему приходу, базировавшаяся там 17 ОПЭСК ТОФ была расформирована и 8 ОПЭСК ВМФ стала её правопреемницей. Однако эта комиссия целую неделю занималась поиском поддержавших ГКЧК, но всё оказалось напрасно и подписав приёмный акт она улетела обратно в Москву. Как мы обустраивались на новом месте и продолжали боевую службу на другом морском театре, следующий рассказ, а мы, построившись в кильватерную колонну, двинулись через Бенгальский залив, Андоманское море и Малаккский пролив в п. Кам-Рань, к новому месту нашей боевой службы.
XIX. Умеющий бегать по воде
Как я обещал в одном из предыдущих рассказов, опишу историю которая произошла с моим сослуживцем. В сентябре 1991 года, корабли и суда нашей 8 Оперативной эскадры, свернув свою деятельность в Индийском океане, пришли во Вьетнам, в базу ВМФ Советского Союза Кам-Рань. К тому времени уже была сокращена 17 ОПЭСК, базирующаяся в этой базе, и её правопреемницей стала наша эскадра. В пункте Кам-Рань первоначально располагался узел связи ВМФ, который потом разросся до пункта материально-технического обеспечения. Пункт базирования был очень хорошо обустроен. Имелись плавпирсы для стоянки кораблей и подводных лодок любых типов и классов, действовала современная служба радиационной безопасности для атомных подводных лодок, существовала развитая тыловая система обеспечения, авиагородок с ВПП и жилые городки для личного состава ПМТО и эскадры. Климат в Кам- Рани не назовешь хорошим, так как он, в основном, дождливый, тропический жаркий и влажный; место, где стояли наши корабли и суда обеспечения, было защищенное от ветров и волнения, а ПМТО располагалось практически на берегу Южно-Китайского моря с прекрасным пляжем, имеющим мелкий белый песок. Это была хорошая отличительная черта пункта МТО, и поэтому всё население жилого городка взрослые и дети ежедневно, если позволяла погода, утром и вечером принимали водные процедуры в прозрачном и теплом море. Естественно и мы, офицеры 8 ОПЭСК, после трудового дня, до наступления темноты, ходили на пляж купаться и загорать, благо он находился от городка в 300-ах метрах.
Как-то вечером группа из нескольких офицеров штаба эскадры, в составе которой был и я, пришла на пляж и стали купаться не в обычном месте, а несколько ближе к мысу, где раньше в воду не заходили. Среди нас был наш сослуживец, с которым приключилась во второй раз эта невероятная для всех история. Так как дно моря было довольно пологим, мы заходили в воду от берега достаточно далеко, метров на 50, чтобы можно было и нырять, и плавать. Погода стояла прекрасная, солнце катилось к закату, было ещё светло и тепло. Мы плавали, ныряли, собирались группками, что-то обсуждали, смеялись и снова купались. И вот в этой прекрасной обстановке мы услышали дикий вопль и повернувшись на него с изумлением увидели, что наш товарищ мчится на всех своих четырех конечностях по поверхности моря к берегу и истошно вопит, при этом он был совершенно голым. Естественно мы все бросились к нему на встречу, и поймав его начали успокаивать и расспрашивать.
Членораздельно и понятно он начал говорить минуты через 2-3 и из его сбивчивого рассказа мы узнали следующее. Мы все очень любили нырять в набегавшую на берег волну, а на этом мелководном пляже она приходила очень крутая. В одну такую волну он и поднырнул, а когда стал выныривать, то почувствовал, что его за плавки что-то удерживает, дернувшись пару раз под водой и не понимая что происходит, испугавшись не на шутку, буквально вылетел из плавок на поверхность и с воплем, дружно работая руками и ногами помчался к берегу. Успокоив его, мы, после некоторого обсуждения, поплыли к тому месту где он вылетел из воды. Поныряв минуты 2-3 мы наши причину его испуга – это была утопленная разбитая бетонная плита с торчащей из нее арматурой на конце которой, как флаг, болтались его потерянные плавки. Стала нам всем ясна причина его бега по волнам и почему он не увидел что его держало. Дело в том, что на мелководье волна тянет с собой песок со дна, а он там очень мелкий и его в воде было много, естественно в такой обстановке ничего не видно, да и мы глаза-то не открывали под водой. Опять было много версий, при рассказах в кругу друзей, этой истории, но то что я написал истинная правда.
Этот товарищ навсегда получил длинную кликуху в нашей эскадре «умеющий бегать по воде», и для всех новичков эта история раз от раза становилась всё красочнее и смешнее. Он всегда, когда его подначивали, говорил – когда прижмёт, не только побежишь, но и полетишь!
XX. Сидение в Камрани
В рассказе, где я писал о нашем прибытии в п. Кам-Рань к новому месту базирования, есть эпизод о прилёте самолёта Ил-62 с комиссией, так вот этот самолёт был последним в этом году. На нём в Москву убыли несколько человек, в том числе и начальник штаба эскадры Ю.Г.Устименко, его вызвали в Главный штаб ВМФ, как оказалось за новым назначением. После улёта этого самолёта в нашем районе установилась дождливая нелётная погода, а на следующем рейсе в отпуск должным были улететь я и командир эскадры вице-адмирал В.Н.Сергеев.
Поскольку вариант оставался только один – переход во Владивосток морем, то мы его стали отрабатывать. Выбор был небольшой; плавмастерская или танкер у которых заканчивался срок службы. Сначала мы решили идти на плавмастерской, но в проливе Баши, это между островами Тайвань и Лусон, установилась штормовая погода по прогнозам недели на две, а плавмастерская, по своей конструкции, практически плоскодонная и с большой парусностью, т.е. большой поверхностью надстройки, в таких условиях переход не могла осуществлять.
Тайваньским проливом мы не могли ходить по причине неурегулированности наших отношений с Китаем по статусу этого пролива. После недельных размышлений было принято решение на переход на танкере «Аргунь» Тихоокеанского флота. На раскачку горючего с танкера на береговые хранилища ушла ещё одна неделя, таким образом у нас было практически две недели относительного безделья: обстановка была спокойная, мы никого не инструктировали и не сопровождали; экипажи кораблей и судов занимались послепоходовыми ремонтами и т.д.; личный состав сходил на берег, ездил в ближайший к ПМТО вьетнамский посёлок Камрань, где отоваривал заработанные морские, т.е. валюту. Мы с комэском тоже посетили этот небольшой посёлок, жители которого занимались производством морской пищевой соли, выращиванием креветок, в том числе и тигровых (крупных), ловлей рыбы и выращиванием различных овощей, которые они поставляли на наш ПМТО.
В то время это был грязный, с плохими дорогами и домиками из фанеры, картона и пальмовых ветвей обычный прибрежный посёлок. Однако, уже чувствовалось, что обстановка изменяется, т.к. кое-где появлялись дома из камня и красного кирпича, производился капитальный ремонт дорог, а именно: сдиралось всё старое, оборудовались стоки и переливы через дорогу, устанавливались бордюры и укладывалась хорошая подоснова.
Я об этом пишу потому, что мне потом через четыре года в 1995 году, уже в должности начальника штаба тыла Тихоокеанского флота, пришлось посетить нашу базу , т.е. ПМТО, и побывав в поселке Камрань я его просто не узнал, т.к. это была совершенно новая современная и красивая, ставшая городом, ранее просто рыбацкая деревня.
Это моё первое яркое запомнившиеся впечатление. В один из свободных дней мы с В.Н.Сергеевым отправились на экскурсию в наш, в те времена советский, научно-тропический центр, который дислоцировался в городе Нячанг, это в 60 км. от Камрани к северу. В те времена в тропцентре работало более 50 научных сотрудников, в основном в интересах Демократической Республики Вьетнам. В ходе посещения центра мы проехались и по Нячангу. Этот город расположен на главной автомобильной трассе «Ханой-Хошимин» и являлся одним из центров отдыха, т.к. он располагался на берегу красивой бухты. Город был древний, но грязный, старые разбитые дома, дороги – не похожие на них, как после бомбёжки, т.е. он нас не впечатлил, но везде копошился трудолюбивый вьетнамский народ и уже реально были видны результаты их работы: вдоль центральной авеню, проходившей по побережью бухты, везде воздвигались отели, ремонтировались дороги и переулки и т.д. Я хочу отметить, что это сентябрь 1991 года, в СССР, т.е. уже в «новой» России, такого нигде не наблюдалось. В 1995 году я посетил Начанг снова: дорога от Камрани до этого города была просто великолепная; сам город был неузнаваем, все дороги и переулки заасфальтированы и потоки автомобилей разделены высаженными пальмами, другими деревьями и кустарником; дома – новые, красивые, на балконах и крышах в горшках различные цветы; пляжная зона преображена, красивая и очень доступная. Город стал одним из центров международного туризма: по его улицам бродили, сидели под навесами у придорожных кафе и на пляжах толпы иностранных туристов, в основном молодёжь, т.к. там всё было дёшево; в рядовой гостинице в номере на двоих с туалетом, душем, кондиционером и телевизором можно было переночевать за 2$; съесть тут же в кафе на улице чашку риса с какой-нибудь подливкой (мясной, рыбной, из море продуктов и овощей) всего лишь за 1$.
Для меня, видевшего начавшуюся разруху по всей России, это было следующим запомнившимся впечатлением, т.е. потрясением. Но вернёмся к нашему сидению по погоде в Кам-Рани.
Трёхнедельное ожидание вылета, а потом выхода и перехода на Родину, позволило мне подробно ознакомиться с природой, климатом, бытом и другими особенностями этого района Вьетнама.
Если выдавался солнечный день, то организовывалась морская рыбалка, с выходом на катере в какую-нибудь укромную бухточку. Я, как всегда, со своим вещмешком в котором были ласты, маска, трубка и другие принадлежности для подводной охоты, с удовольствием изучал подводный мир мелководной части Южно-Китайского моря. В такие выходы мы знакомились с местами, где совсем недавно шли бои за воссоединение Вьетнама.
Ранее в п.Кам-Рань, во времена оккупации Южного Вьетнама Соединёнными Штатами Америки, располагалась американская база, где базировались боевые корабли ВМС и авиация.
От оккупантов остался прекрасный аэродром и отличные дороги по всему полуострову Кам-Рань. Всё это сохранилось до сих пор в хорошем состоянии, и эксплуатируется вьетнамцами.
А это всё, что осталось от военного порта,
построенного американцами в Камрани.
Качество дорог – это ещё одно потрясение, как надо строить их, что без ремонтов они эксплуатируются более 40 лет! У нас не успевает ещё асфальт остыть, как всё лопается, проваливается и т.д. и т.п., т.е. снова дырочный ремонт, или как его называют – ямочный.
Взлётно-посадочная полоса аэродрома ни одного раза не ремонтировалась до сих пор, т.к. швы между бетонными квадратами залиты каучуком.
Нужно иметь в виду то, что там бывает очень жарко, до 50 °С и асфальт у них не плавится.
Вьетнамцы опыт американских строителей очень хорошо используют: полностью отремонтированная дорога «Ханой-Хошимин» всего за два года просто шикарная; дома строят только из камня и обожженного кирпича; вся инфраструктура год от года улучшается. Темпы развития ДРВ просто впечатляют. Я уже писал, что наш ПМТО в Камрани в советское время был самым лучшим из всех существующих (Ангола, Куба, Сомали, Эфиопия, Сирия): отличный жилой городок с госпиталем, школой, клубом, кафе, спортивными площадками и всеми коммунальными услугами; отдельно построенный городок для размещения штаба эскадры, казармами для личного состава, столовой и т.д.; развитой складской инфраструктурой для ГСМ, вооружения и боеприпасов, продовольствия и хранения воды, холодильник, хлебопекарня и т.д.
Всё это создавало прекрасные условия для жизни семей ПМТО, прохождения службы всеми категориями военнослужащих и обеспечения всем необходимым заходящих в базу кораблей и судов ВМФ и гражданских ведомств для пополнения запасов.
Однако, несмотря на все доводы различных военных организаций, в 2002 году в мае ПМТО в п. Камрани перестал существовать.
Но, по теме рассказа, я пока ещё был в Кам-Рани в ожидании выхода в море на ТН «Аргунь». Через две недели после нашего прихода в п. Кам-Рань, мы тепло проводили КУ «Тамань» домой, т.е. в Севастополь и далее в Донузлав, где он базировался. Корабль, будучи советским и ставшим российским, шёл в Украину. Офицеры и мичманы были в полной неизвестности о своей дальнейшей судьбе, т.к. никто не знал кому перейдёт «Тамань» - России или Украине. Как у всех, у них тоже всё было впереди. Наконец, 29 сентября 1991 года было получено добро на выход и мы с комэском отправились домой. Переход до Владивостока длился 10 дней, так как танкер был пустой и мы шли со скоростью позволявшей нам пересекать моря (Южно-Китайское, Восточно-Китайское и Японское) с наименьшими трудностями.
9 октября танкер «Артунь» пришвартовался к 33 причалу бухты Золотой Рог, прямо напротив здания штаба Тихоокеанского флота. Нас торжественно встретили офицеры и мичманы эскадры находящиеся в отпуске в г.Владивостоке и наши семьи.
Вышли мы в море из Советского Союза, а вернулись в Российскую Федерацию, и нам пришлось осваиваться с этой новой реальность. Эскадра существовала до декабря 1992 года, я больше в море в должности начальника тыла эскадры не ходил, т.к. после отпуска, в мае был направлен на учёбу на академические курсы в Военную Академию Тыла и Транспорта, а в конце года, в декабре назначен на должность заместителя командующего Приморской флотилии разнородных сил по тылу – начальника тыла флотилии. Эскадра перестала существовать, моя военная служба продолжалась, а в памяти остались замечательные моменты службы в Индийском океане о которых я постарался вам, дорогой читатель, рассказать.
ПМТО просуществовало ещё 10 лет, и мне пришлось посещать эту нашу базу до её закрытия в должностях: начальника штаба тыла ТОФ, заместителя Командующего ТОФ по тылу – начальника тыла флота и заместителя Главкома ВМФ по тылу – начальника тыла ВМФ, т.к. ПМТО организационно подчинялся начальнику тыла, более 15 раз.
Последний раз я там был в апреле 2002 года, проводил переговоры с вьетнамской стороной об условиях передачи наших объектов им. В конце мая этого года, после завершения экзаменов в средней школе, ПМТО был расформирован и весь личный состав эвакуирован, гражданский персонал с детьми на самолёте, остальные морем во Владивосток. Вот такой интересный эпизод из жизни Военно-Морского Флота СССР и Российской Федерации.
Фото на память после окончания переговоров
п. Камрань, апрель 2002г.
Встреча в п.Камрани с командованием 4 ВМР ВМС СРВ
апрель 2002г.
В этих рассказах я не претендую на полноту и историчность деятельности 8 ОПЭСК ВМФ в Индийском океане, это только небольшая частичка моей 37-летней военной службы в Военно-Морском Флоте, и надеюсь, что эти рассказы будут интересны широкому кругу читателей.
Редактор и корректор Михайлов Ю.Г.
Компьютерный набор Казакова А.А.