[Вставка моя - Лихацкий Ю.В.] 

 

Порт Массауа (15º40' с.ш. 39º25' в.д.) оставался главными морскими воротами Эфиопии, для северных районов. Он располагающий шестью причалами для приема океанских судов с длиной причальной линии около 900 м., глубина у причалов до 9м. И хотя порт был реконструирован, однако его оборудование не отвечало современным требованиям. В 1980 г. здесь отсутствовали краны грузоподъемностью более 5 т, и основная часть грузов обрабатывалась вручную. В 1980 г. грузооборот порта составил 130 тыс. т, было обработано 164 судна. Естественно сказывалось и то, что в Эритрее шла война.

12-20 января 1983 г. в Москве с официальным визитом побывал командующий ВМС Эфиопии коммодор Тесфайе Берхану (Tesfaye Brehanu). Он встретился с Главкомом ВМФ СССР Адмиралом Флота Советского Союза С.Горшковым, адмиралом Чернавиным и другими официальными лицами.

В 1984 г. продолжались взаимные контакты между военными наших стран. Две группы видных советских военных офицеров посетили Эфиопию в течение года. Первая, во главе с контр-адмиралом Ростиславом Леонидовичем Дымовым, командиром 10-й ОПЭСК (1981 – 1988 гг.), прибыла в феврале; вторая, во главе с маршалом В.И. Петровым, заместителем министра обороны СССР, прибыла в июле. В декабре советские военные также провели консультации с министром обороны Эфиопии генерал-лейтенантом Тесфае Гебре Киданом (Tesfaye Gebre Kidan), когда он присутствовал в Москве на похоронах министра обороны СССР Дмитрия Устинова.

В восьмидесятых годах состоялось несколько официальных дружественных визитов советских кораблей в порт Массауа, с момента свержения императора. 10-13 сентября 1980 г. с визитом пришел отряд под командованием капитана 1 ранга Ю.Н.Туробова в составе БДК «Иван Рогов» и СКР «Сторожевой». 16-20 февраля 1984 г. с визитом пришел отряд под командованием контр-адмирала Ф.Н.Громова в составе БПК «Таллин», СКР «Резкий» и БДК. 22-26 июля 1986 г. с визитом пришел БДК «50 лет шефства ВЛКСМ», визит возглавлял контр-адмирал Н.Н.Береговой.

Однако многократно больше было деловых заходов в порты Эфиопии наших кораблей находящихся на БС. Находившийся на боевой службе с ноября 1986 г. по июнь 1987 г. в Индийском океане БДК «Иван Рогов» (с десантным батальоном и авиагруппой из четырех вертолетов Ка-29) осуществил 10-13 февраля заход в порт Массауа с дружественным визитом.

В 1984 г. когда в Красном море разразился минный кризис и советский тральный отряд во главе с противолодочным крейсером «Ленинград» осуществлял поиск мин у побережья Эфиопии и НДРЙ. Боевую деятельность участвовавших в операции судов обеспечивали и суда базировавшиеся на ПМТО Дахлак, так буксир ЧФ «МБ-304» обеспечивал действие ПКР «Ленинград» в 1984 г. в Красном море.

В ноябре 1984 г. в эфиопском флоте произошел беспрецедентный случай. В Сомали дезертировал на своем патрульном катере «P-202» его командир капитан Алуму Бакеле (Alumu Bakele). 32 летний капитан Бакеле, с 1971 по 1975 год обучался в Военно-Морской академии Ливорно (Италия), а в 1981 году в течение года учился в Ленинградской военно-морской академии. Находясь в дозоре у порта Асэб командир обиженный на правящий режим опираясь на поддержку трех членов экипажа захватил судно и увел его в порт Бербера. Остальных членов экипажа - 22 человека он отправил за борт, позволив им плыть к берегу. Но так как до берега было три мили, а в море было много акул, только несколько наиболее сильных моряков достигли берега. Катер какое-то время входил в состав ВМС Сомали.

После ударов 1982-1983 г. Народный Фронт Освобождения Эритреи (EPLF) в течение года перегруппировывал свои силы и опять перехватил инициативу. В конце 1983г. мятежники получили первую партию зенитных ракет SA-7 MANPADs (9K32 Стрела-2), и 15 января 1984 г. ими сбили транспортный самолет Ан-12 “1506”, рядом с Tessenei.

В январе 1984 г. EPLF захватил город Тэсэнэй (Teseney) в юго-западной Эритрее, а два месяца спустя в марте мятежники захватили порт Мэрса Тэклай (Mersa Teklay), таким образом устанавливая присутствие EPLF на северо-восточном побережье. Захват Мэрса Тэклай (Mersa Teklya) был осуществлен Первой Эритрейской механизированной бригадой, этот порт имел важное значение как база снабжения эфиопских войск действующих в северной Эритрее. Эфиопская армия предприняла неудачную попытку отбить порт. В контратаке участвовали новая пехотная дивизия, механизированная бригада, два танковых батальона, четыре батальона полевой артиллерии и шесть батальонов ПВО. Наступление провалилось, приблизительно 4000 правительственных солдат были убиты, и 2500 захвачены.

16 апреля 1984 г. ВВС потеряли первый Миг-23 он был подстрелен зенитной артиллерией рядом Накфа (Nakfa).

В конце марта 1984 г. и в течение апреля, города в центральной и южной Эритрее подверглись нападению со стороны отрядов EPLF: Alghena, Сэнафе (Senafe) и Addi Caleh были захвачены, вместе с существенным количеством оборудования и складов.

Ночью с 20 на 21 мая 1984 г., мятежники напали на аэродром Асмары, где они по их сведениям разрушили не менее 32 эфиопских и советских самолетов, включая 16 истребителей Миг-21 и МиГ-23, два транспортных Ан-26, два советских противолодочных самолета Ил-38, четыре других самолета, и шесть вертолетов Ми-8 и Ми-24А.

В середине 1984 г. в Эфиопию начала поступать международная помощь для голодающих от начавшейся в 1983 г. засухи которая охватила северные районы страны и поставила под угрозу голодной смерти 8 миллионов человек. Западные информационные агентства и средства информации преподнесли эту трагедию как следствие десятилетнего правления руководства Эфиопии оперявшегося на социалистические страны. При этом замалчивалось что подобная ситуация с массовым голодом приведшим к гибели свыше 200 тысяч человек в провинции Wello из-за засухи имела место в 1972-1974 годах и как следствие она была одной из причин приведших к свержению императора. Руководство страны в начале 1984 г. начало обращаться к зарубежным правительствам с просьбами о помощи в борьбе с преодолением голода, но крупнейшие западные страны долгое время ограничивались только выражением соболезнования и поучениями, а не конкретной помощью. И только когда во многих газетах стали появляться утверждения что причиной неоказания помощи американским и британским правительством является надежда что голод приведет к падению режима Менгисту. Только 25 октября администрация Рейгана объявила что выделит 45 мил. долларов на продовольственную помощь, которая будет распределена в Эфиопии частными организациями в основном в районах контролируемых сепаратистами. 4 ноября 1984 г. британские королевские ВВС начинают доставку продовольствия в эфиопскую провинцию Тыграй, население которой страдает от голода. 15 ноября 1984 г. американцы перенаправили шедшее в Индию грузовое судно «Sam Houston» с 10000 тонн сои на Эфиопию. В декабре 1984 г. американцы задействовав военно-транспортную авиацию оказывали свою помощь голодающим эфиопским беженцам в восточной части Судана, где к декабрю 1984 г. скопилось 100 тысяч беженцев из эфиопской провинции Тыграй. Эфиопское правительство возражало против помощи с западных стран сепаратистам - будь это продовольствие или вооружение. Тем более что работа там была небезопасна. Из-за угроз и противодействия сепаратистов доставка продовольствия в охваченные засухой районы осуществлялась под охраной армии. Несмотря на эту защиту, в ноябре 1984г. повстанческие группы напали на продовольственный конвой около Kimbolcha в провинции Wello. 3 марта 1985 г. в провинции Тыграй сепаратисты захватили заложниками пять французских летчиков с военно-транспортного самолета НОР-2500, но в результате переговоров на следующий день они были освобождены. В январе 1985 г. западные агентства устроили скандал из-за 16 дневной задержки с разгрузкой прибывшей продовольственной помощи голодающим из-за разгрузки в это время советских судов с грузом оружия для эфиопской армии. 3 января 1985 г. эфиопские представители захватили весь груз - 6000 тонн зерна австралийского судна «The Golden Venture», разгрузившего часть его в порту Асэб и желавшего другую его часть разгрузить в Судане. А суданские порты являлись основными пунктами поставки продовольственной помощи в контролируемые партизанами области Эфиопии.

Помощь Эфиопии оказал и СССР который помимо поставки продовольствия безвозмездно выделил специальный отряд в составе 12 транспортных самолетов Ан-12, Ан-22, 24 вертолетов и 300 грузовиков ЗиЛ-62 для доставки продуктов питания населению и эвакуации людей из охваченных голодом районов. Кроме того суда советского вспомогательного флота участвовали в доставке грузов и топлива для работавшего в стране советского отряда. Так большой морской танкер «Владимир Колечицкий» ТОФ в 1984-1985 гг. дважды осуществлял рейсы из Севастополя с грузом авиационного керосина в эфиопский порт Асэб. Западные страны не преминули упрекнуть эфиопские власти за проводимую эвакуацию населения из засушливых районов, утверждая что она привела к гибели 50-100 тысяч человек. При этом они забывали что из-за задержки с поставками продовольствия почти на год к началу 1985 г. в результате голода 1983-1984 гг. в стране умерло более миллиона человек.

В конце ноября 1984 г. у берегов Эфиопии появились израильские боевые корабли. В Эфиопии на протяжении 3000 лет жила община фалашей, по мнению многих исследователей они могут считаться наидревнейшей иудейской общиной в Африке. До 1974 г., положение фалашей в императорской Эфиопии было нормальным, после переворота и приходу к власти прокоммунистического руководства во главе с полковником Менгисту Хайле Мариамом. В стране моментально активизировались разнообразные межнациональные и межплеменные конфликты. Традиционно миролюбивые, не обладающие укоренившимися военными традициями и ввиду этого не принявшие участие во внутригосударственных конфликтах фалаши оказались «между молотом и наковальней». Гражданская война побудила фалашей, участия в ней не принимавших, бежать на север Эфиопии и в южный Судан. Бегство фалашей усилила и засуха 1983 г., следствием чего стал голод в Эфиопии. Весь мир оказывал голодающей стране продовольственную помощь, но в условиях внутригосударственного конфликта она была практически бесполезной. Скрывшись в Судане фалаши отнюдь не оказались в безопасности. В 1983 г. регулярная армия Эфиопии провела операцию «Красная звезда» против Судана, имевшую фактическую цель не только и не столько ликвидировать территориальные противоречия с северным соседом, а разгромить базы эритрейского сопротивления. В этих условиях правительство Израиля попыталось радикально и без лишнего шума, разрешить проблему - эвакуировать фалашей в Израиль. Уже с 1980 г. фалаши небольшими группами вывозились из Эфиопии в Израиль на самолётах государственной авиакомпании «Эль-Ал». Но летом 1984 г. ситуация резко ухудшилась, так как эритрейские повстанцы прорвали фронт в районе г. Тэсэней. Пытаясь найти виновного, спецслужбы Эфиопии начали резать фалашей, обвиняя их в своих неудачах и в сотрудничестве с эритрейскими сепаратистами. Бегство эфиопских евреев приобрело огромный масштаб, и в Израиле осознали, что сил авиации в сложившихся условиях явно недостаточно для их эвакуации по уже организованному воздушному мосту Хартум - Тель-Авив. В результате, было принято решение, с помощью офицеров Мосада (внешней разведки) и военно-морских сил Израиля, тайно прибывших в Судан и Эфиопию, выводить группы фалашей к суданскому побережью Красного моря, где эвакуировать их на судах. Операцию назвали «Моше». Проблема заключалась только в том, что ВМС Эфиопии могли парализовать это движение путём военных акций у побережья Судана, что уже происходило в 1981 г. Следовательно, израильские суда необходимо защитить военными кораблями. Но израильская флотилия в Эйлатском заливе из 7 патрульных катеров типа «Дабур» для этого явно не подходила из-за слабости вооружения и малого радиуса действия. Найденное решение оказалось рискованным и не стандартным. В октябре-ноябре 1984 г. 2 ракетных катера типа «Решеф» совершили беспримерный переход вокруг Африки из Средиземного в Красное море, дозаправляясь от танкеров только в море, без захода в иностранные порты. Они своим присутствием обезопасили ход эвакуации фалашей морем. Став существенным дополнением в договоренности между Израилем и Эфиопией о негласном военном сотрудничестве в обмен на проведение операции без противодействия эфиопской армии. Иначе чем объяснить что Тель-Авив в 1985 г. по сообщениям продал Аддис-Абебе по крайней мере на 20 миллионов долларов советские боеприпасы и запасные части захваченные у палестинцев в Ливане. В результате удалось организовать не только воздушный, но и морской мост, благодаря чему за месяц в Израиль эвакуировали почти 14000 фалашей, из них половину морским путём. Операция «Моше» обошлась без реального применения оружия, хотя именно к этому моряки, лётчики и разведчики Израиля были готовы. Она также не привела к окончательному вывозу фалашей из Эфиопии. Этот процесс продолжался вплоть до 2000 г. и потребовал проведения в мае 1991 г. операции «Шломо» - теперь уже чисто воздушной.

В конце 1984 г. на Северном фронте Эфиопии сепаратисты нанесли чувствительный удар по правительственным войскам в районе Альгена, они полностью разгромили три дивизии. Только человек сто пятьдесят сумели добраться до Красного моря, их вывезли на баржах. В начале июля 1985 г. мятежники захватили стратегически важный город Барэнту (Barentu). EPLF при захвате города Барэнту победил две эфиопские дивизии и механизированную бригаду в течение трехдневного сражения, потери армии составили более чем 2000 человек. Там мятежники захватили среди прочего 15 танков T-54/55, большое количество артиллерии и грузовиков. Согласно данным EPLF, их подразделения в ходе этой наступательной операции убили или захватили 11250 эфиопских солдат. Когда новости о потере Барэнту достигли Аддис-Абебы, режим Менгисту осуществил передислокацию двух дивизий (приблизительно 30000 человек) из провинции Огаден в северную Эфиопию и сформировал новую бронетанковую бригаду. Северный фронт в 1985 г. был преобразован во Вторую революционную армию. Старшим советником в ней был генерал-майор Хрулев. В состав фронта входили 19 советнических групп, три оперативных командования (три армейских корпуса), 10 дивизий и несколько отдельных бригад - артиллерийская, танковая и смешанная. Эфиопская армия начала массированное наступление, у Барэнту они предприняли тринадцать безуспешных атак на город потеряв 2000 солдат убитыми или раненными. После того как начались воздушные бомбежки Барэнту, партизаны EPLF 24 августа 1985г. ушли из города захватив с собой по крайней мере 13 танков T-55, 12 артиллерийских орудий, и несколько зенитно-ракетных установок. Эфиопская армия спустя несколько дней после освобождения Барэнту возвратила под свой контроль и город Тэсэнэй (Teseney) разгромив западный фланг фронта сепаратистов. Эти победы правительственных войск вынудили мятежников отступить к их цитадели Накфа. Следующие несколько недель, эфиопские вооруженные силы используя танки, артиллерию массированные налеты авиации с использованием кассетных бомб, напалма штурмовали укрепления в городе Накфа. Дальше было еще несколько наступлений. 10 октября 1985 г. эфиопские войска в течение пяти дней штурмовали укрепления. В операции участвовало шестьдесят самолетов и тридцать боевых вертолетов. Впервые эфиопские ВВС высадили десант позади линии обороны мятежников на северо-востоке Sahel. Наступление окончилось неудачей, после этого было предпринято еще два наступления на Накфа, каждое из которых закончилось поражением правительственных войск. К лету 1986г. наступление правительственных войск закончилось но Накфа все еще была в руках мятежников, а EPLF расширил свой контроль на юг по эритрейскому побережью. В ходе боев гибли и наши советники, машина с советскими военными ехала по дороге в зарослях бамбука, ее обстреляли бандиты. Первая пуля убила водителя, еще двое были тяжело ранены. Оставшийся невредимым 19-летний младший сержант Барсуков принял бой, пока были патроны. Его, раненого, враги захватили в плен и сожгли живого.      

Обострение обстановки на фронтах в Эритрее привели к необходимости укрепления обороны ПМТО. С февраля 1985 года, в течение шести лет, боевые группы ПДСС ОВР ЧФ сменяя друг друга каждые 9 -10 месяцев вели противодиверсионное обеспечение пункта базирования сил ВМФ СССР на о. Дахлак. Задачей была охрана нашего вооружения, боезапасов, запасов горючего и так далее. Группа постоянно осматривала и побережье, корабли и морское дно. Личный состав базы все чаще становился участником учений по ее обороне. В период несения службы в Индийском океане с 5 января по апрель 1985 г. 882 ОБМП ЧФ (командир подполковник А.А. Лисовский, начальник штаба майор О.Ю.Росляков, заместитель по политчасти майор В.Я. Киевич) провел двустороннее учение по высадке на плав демонстрационного десанта в районе архипелага Дахлак, противоборствующей стороной был батальон морской пехоты ТОФ, командир подполковник В.П. Беркавский. При этом они проверялись Главной инспекцией Министерства обороны СССР, как было отмечено проверяющими, ОБМП ЧФ действовал эффективнее и заслуженно получил оценку «отлично».

Всякое случалось во время несения службы. Примаченко Михаил вспоминал: «Остров Нокра в Красном море. Пункт материально технического обеспечения ВМФ СССР 1987 год, лето.

Проходят боевые стрельбы из БМП-1 7 роты морской пехоты Боевой десантной группы.

На огневом рубеже БМП командира роты. Командир отделения (стреляющий) переведён в роту из Зенитно-ракетного взвода.

БМП откатала дорожку и не успев произвести последний выстрел из пушки остановилась на рубеже перекрещения огня и подняла ствол вверх (всё по инструкции).

Командир отделения, находящийся в БМП докладывает о том, что снаряд в стволе. Руководитель стрельб - командир БДГ командует "Разрядить выстрелом!". БМП стоит на рубеже 5 минут но выстрела нет. Командир БДГ вновь подаёт команду "Разрядить выстрелом!" После этого над стрельбищем, т.е. над остовом звучит взрыв. Ревёт движка БМП.

Когда дым и песок рассеялся... На рубеже прекращения огня стоит БМП - 1У (укороченная). Ствол оторвало по самый кожух. Из маслянного радиатора вверх летят струи масла.

Личный состав не пострадал.

В ходе служебного расследования установлено.

Сержант никогда не стрелял из БМП. Команду "Разрядит выстрелом!" изначально понял, как надо извлечь из канала ствола гранату. Крепление гранаты к вышибному заряду "ласточкин хвост", поэтому из канала ствола смог извлечь только вышибной заряд. Вторую команду "Разрядить выстрелом!" воспринял буквально. При этом боеукладка была полная - благо что было заряжать. Граната в стволе. Сам перелез к механику водителю и при помощи накинутого на спуск брючного ремня произвёл выстрел. Результат на лицо, так же, как и матросская смекалка.

До конца боевой службы у командира 7 РМП была БМП - 1 У. Вместо ствола вставили и приварили трубу. Это чудо техники показывали командиру 8 Оперативно-тактической эскадры. Отправленный из союза (Тихоокеанский флот) ствол гулял по морям и океанам после нашего возвращения 31.12.1997 года еще полтора года и не подойдя не к одному виду вооружения кораблей вернулся в полк морской пехоты п. Славянка.».

В январе 1986 г. эфиопские моряки готовились к десантированию в Йемен во время попытки военного переворота в Адене. Считая на основе сведений полученных от перебежчиков что НДРЙ подверглась агрессии со стороны ЙАР, руководство Эфиопии готовилось оказать помощь дружественному режиму. Советник при командире военно-морской базы Асэб капитан 1 ранга Юрий Леонидович Кручинин вспоминал: «15 января 1986 г. рано утром я ехал в аэропорт, мне надо было передать с летчиками отчет в Аддис-Абебу. Подъезжая к аэропорту, увидел, как со стороны моря на низкой высоте пролетел вертолет песочной раскраски с опознавательными знаками Южного Йемена. Он, не делая разворот, сразу приземлился возле ангара. Через несколько минут я подъехал к зданию аэропорта. Вокруг стоящего вертолета было выставлено два кольца охранения из солдат местной охраны. Двигатели вертолета были остановлены, никто не выходил. К вертолету подошла группа эфиопских военных, два человека вошли в вертолет и еще через некоторое время вышли с группой прилетевших, среди них мелькнули погоны старшего офицера. Группа быстро прошла в здание вокзала.

С помощью наших летчиков я узнал: вертолет йеменский, в Йемене переворот, Аден захвачен войсками Северного Йемена, часть офицеров бежала в Эфиопию, часть – в Джибути. В Ассаб перелетели на вертолете несколько офицеров танковой бригады.

Мне надо было срочно доложить о происшедших событиях в штаб ГВС. Возвращаясь в гарнизон, встретил джип командира базы с офицерами. Он не остановился. Может быть, не узнал меня, а может быть не хотел останавливаться. Вернувшись в городок, я немедленно по связи ЗАС доложил оперативному дежурному: «В Йемене переворот, в 5.40 группа офицеров перелетела на вертолете в Ассаб, среди них генерал». В 8 часов мы с Константином прибыли в штаб. Мне доложили, что Бедлю принять не может, беседует с прибывшими из Йемена офицерами. Не может, значит занят, не буду же я рваться к нему в кабинет.

Переводчик пошел по отделам разузнать обстановку, но никто из офицеров ничего не знал. Мы с Константином ушли в городок.»

16 января из Аддис-Абебы в Асэб прилетел командующий ВМС командор Берхану. Прибыл один без своего советника, что означало, что эфиопы решили нас в свои планы и действия не посвящать. Советнику при командире военно-морской базы Асэб капитану 1 ранга Ю.Л. Кручинину на его попытки встретится с командующим, доложили, что командующий и командир базы заняты. 17 января из Массауа прибыл отряд в составе четырех десантных и двух сторожевых кораблей. Кручинин Ю.Л.: «Я поехал в порт, остановил машину напротив ошвартованных кораблей, осмотрелся. На десантных кораблях была размещена боевая техника, танки, радиолокационные станции, подразделения сухопутных войск до двух батальонов.

Доложил оперативному дежурному о прибывших кораблях с техникой и воинским подразделением. Оперативный дежурный передал приказание Главного докладывать два раза в сутки обо всем, что делается в ВМБ. Кроме докладов в аппарат ГВС, я сообщал об обстановке военному атташе в посольство. Все мои попытки встретиться с командиром базы или с командующим были тщетны, мне передавали, что командующий занят, и принять меня не может.

Каждое утро я приезжал в порт и наблюдал за всем, что делается на кораблях. Из Массауа пришли еще два сторожевых корабля, средний десантный корабль и два торпедных катера. Торпедные катера на борту торпед не имели и могли использовать только малокалиберную артиллерию. Никаких боеприпасов из ассабского арсенала на пришедшие из Массауа корабли не подавалось.

В день прибытия второй группы кораблей я встретился с начальником политотдела старшим лейтенантом Берхе. Я спросил его, что делается в ВМБ? Почему меня – советника командира базы отказываются принять и командующий, и командир ВМБ? Может быть, военно-морские силы Эфиопии готовятся к высадке десанта в Йемен? Берхе мне ответил иносказательно: «Каптэн Юрий, кучер правит туда, куда ему приказывает седок». «Скажи седоку, подготовка, переход и высадка десанта на необорудованное побережье в районе Моха или Ходейда Йемена, если, не дай бог, состоится, явится авантюрой. Ваш десант будет уничтожен авиацией и артиллерией Саудовской Аравии и Северного Йемена еще на подходе к побережью и это будет повод для Северного Йемена объявить войну Эфиопии. Делайте вывод, передай привет командующему».

Прошло еще несколько дней, никакого шевеления у эфиопов не наблюдалось.»

В Южном Йемене все решилось после того как в Адена пришли танки Хейсама Касема (командующий БТВ) и пехота Мусанны Мусаида (командующий Аль-Анадским направлением) и завязали сухопутно-морское сражение между танками сторонников Фаттаха и ракетными катерами их противников. Так как большинство бронетехники и пехотных частей оказалось на стороне погибшего Исмаила, то им удалось выиграть борьбу за столицу. Как только фракция Исмаила стала побеждать, Мухаммед отправился в Эфиопию и попросил чтобы Менгисту предоставил ему оружие и солдат. Менгисту отказал, и Мухаммед был вынужден возвратиться в НДРЙ. Хотя он пытался сплачивать своих сторонников в провинции Абьян, но его действия были неудачными, и он вынужден был бежать 24 января в ЙАР. Только тогда сторонники Исмаила объявили, что их лидер погиб во время боев.

Офицеры ВМС НДРЙ до конца оставшиеся верными прежнему режиму на части боевых кораблей ушли в Эфиопию, позже корабли вернули новым властям Южного Йемена.

Утром 30 января первая группа кораблей убыла в Массауа. Кручинин Ю.Л.: «В то же утро меня встретил в штабе командующий, рядом с ним был и Бедлю. Командующий радостно приветствовал меня, как будто он только что прибыл из Аддис-Абебы. Поинтересовался здоровьем, работой, спросил, нет ли у меня проблем? О прошедших событиях ни слова. Сказал, что ознакомился с планом обороны ВМБ, который я составил и передал накануне Бедлю, дал высокую оценку качеству расчетов и графическому оформлению. Я понял, что никакого десанта не будет, от него руководство страны отказалось. Для меня эти две недели были самыми напряженными за все время пребывания в Эфиопии. Развяжись военный конфликт с Йеменом, никому из советников ВМС, да и Главному советнику, наше правительство этого бы не простило. Отказ руководства Эфиопии от боевых действий против Северного Йемена в поддержку Южного Йемена, когда, в общем-то, и помощь уже некому было оказывать, был результатом работы всего аппарата ГВС и Посольства СССР в Эфиопии.

Бедлю устроил перед отъездом командующего пышный прием. Были городские власти, были и мы с переводчиком. Я сделал вывод – никакой искренности со стороны моих подопечных нет, внешняя доброжелательность носит показной характер. Они проводят свою политику. Наши советы они воспринимают в той степени, в какой они выгодны им в их понимании. И будут они делать так, как сами захотят.»

В 1986 г. EPLF полагался на более традиционную партизанскую тактику в ее операциях против эфиопских вооруженных сил. 14 января 1986 г. десантно-диверсионная группа мятежников, вооруженная ракетными пусковыми установками и ручными гранатами, снова проникла на авиабазу Асмэра, и разрушила по их сведениям 42 самолета и вертолета и сожгла склады боеприпасов и топлива. В мае 1986 г. артиллерийское подразделение EPLF обстреляла эфиопские позиции вокруг порта Массауа разрушая нефтехранилища и танкер.

В период между 23 апреля по 5 мая 1986 г. эфиопское правительство в порту Асэб конфисковало весь груз западногерманского судна «BAND AID STAR» состоявший из одеял и медицинских препаратов (наркотиков). После разгрузки судно отпустили.

В 1987 г. крупномасштабных операций в Эритрее не проводила ни одна из воюющих сторон. И EPLF и эфиопское правительство восстанавливали свои силы после сражений 1985 г. Кроме различных диверсионных операций одно из наиболее крупных боевых столкновений произошло 20 марта, когда подразделения EPLF столкнулся с четырьмя эфиопскими армейскими бригадами в северной зоне Эритреи. В двухдневном сражении, по утверждениям EPLF правительственные силы потеряли 650 солдат.

В мае 1987 г. госпитальное судно «Енисей» ЧФ выполняло специальное задание правительства СССР по борьбе с малярией на острове Дахлак в Красном море, вспышка которой произошла среди советских военнослужащих и гражданских специалистов.

В это время службу по охране и обороне ПМТО несли 2 взвода из 5-й (капитан Гальперин) и 6-й (капитан Мурыгин) роты 2-го батальона 390 полка морской пехоты ТОФ под командованием капитана Оселедца Е.Г. Матрос морской пехоты запаса Сергей Скворцов находившийся там тогда вспоминает: «…мы высадились на Нокре в начале декабря, то было не слишком жарко — едва за тридцать градусов. Плюс, разумеется. Все «прелести» соседства с Африкой и Аравийским полуостровом испытали чуть позже. К счастью, еще до подхода к Суэцкому каналу сменили родную черную униформу на тропическую (кепки, рубашки, шорты и сандалии). Однако вскоре в ночных караулах нам все же пришлось обувать сапоги: остров кишмя кишел змеями. Вообще поначалу постигло некоторое разочарование. Мы ожидали увидеть кокосовые, ананасовые и банановые джунгли. Вместо них — коралловый остров с редкой растительностью, разделенный на две части. На одной находились мы, на другой — эфиопский гарнизон. Жили в щитовых домиках. Снабжение было отличным (фрукты, соки, молоко и прочее)… Нелегко было курильщикам — им выдавалась всего лишь пачка сигарет «Охотничьи» на два дня. Табак оказывался настолько просушенным, что выкуривался мигом…

… Нашей главной задачей была оборона ПМТО на Нокре от нападений сепаратистов. С этой целью на острове создали укрепрайоны. К счастью для меня и моих сослуживцев, пребывание там оказалось относительно спокойным. За все время нас обстреляли лишь несколько раз. Больше не повезло тем, кого мы меняли, и особенно тем, кто сменил нас, — их постоянно обстреливали. Вся наша служба ограничивалась караулами, хотя и «через день на ремень» (сутки через сутки)…

… Незадолго до окончания службы на Нокре на архипелаге Дахлак вспыхнула эпидемия малярии, которая задела и нас. Почему-то от этой болезни не помогли прививки, и нескольких наших ребят не удалось спасти. Сначала тяжелобольных на вертолетах отправляли в Асмару, а оттуда в московский военный госпиталь. Однако вскоре к нам на помощь пришло госпитальное судно Черноморского флота «Енисей», врачи которого лечили не только нас, но и эфиопов. Побывал в качестве пациента на нем и я. Меня быстро вернули в строй. В общем, проблем хватало, но с пребыванием на этом острове у меня связаны только хорошие воспоминания.»

 

Поворотным событием в войне стало сражение в марте 1988 г. при Афабете (местечке в 56 км к северо-востоку от Кэрэна), когда эритрейские отряды нанесли тяжелое поражение эфиопской армии. В конце 1987 г. эфиопская армия сформировала новое соединение “Nadew” базирующееся в Афабет (Af Abet) и имевшее в своем составе три пехотных дивизии, подразделения механизированной дивизии и дополнительную артиллерию. Эфиопское наступление было начато в конце февраля 1988 г. и привело к ряду генеральных сражений в течение марта.

В 1988 г. EPLF имело под ружьем приблизительно 30000 борцов. 17-19 марта главные силы эфиопской армии участвовавшие в наступлении были окружены и пойманы в ловушку в долине около Афабет. К 19 марта соединение “Nadew” было уничтожено потеряв 15000 войск. Афабет был захвачен тем же вечером, и перед мятежниками открылась дорога на Керен. В Афабете находилась крупнейшая военная база эфиопской армии и центр военной разведки, а также большой склад оружия и боеприпасов. В виде трофеев сепаратисты захватили 50 танков, 60 артиллерийских орудий, 200 транспортных средств. При этом в ночь с 17 на 18 марта во время неожиданного наступления НФОЭ на командный пункт эфиопской горно-пехотной дивизии в местечке Кем-Чеун под городом Афабет в плен к сепаратистам попали три советских военных советника - полковник Е.И.Чураев, подполковник Ю.П.Калистратов и переводчик лейтенант А.В.Кувалдин. Пленных в том бою могло оказаться больше. Однако отличился радист младший сержант К. Гопкин, высланный на свою базу в качестве связного и сумевший через 3 дня сообщить вертолетчикам точное место укрытия окруженных войск и советских военнослужащих. Три года советские офицеры находились в плену. Лишь в марте 1991 г., благодаря усилиям МИД СССР, вмешательству администрации США и руководства Судана они вернулись на родину.

Чтобы защищать Керен эфиопы были вынуждены оставить все города поблизости. Части EPLF атаковали дорогу порта Массауа к Асмэре, и три лагеря к западу от города. 21 марта порт Массауа подвергся артиллерийскому обстрелу. 23 марта режим Менгисту ввел чрезвычайное положение в Эритрее и Тыграй, и определил эритрейское побережье Красного моря "запретной областью”, где нормальное движение гражданского населения не разрешалось: все остающиеся жители должны были быть выселены и переселиться в другие места в течение 15 дней. Но эфиопские вооруженные силы были не способны поддержать такую блокаду. К 1 апреля EPLF был уже в 10 км от Керен, и его артиллерия в результате обстрела подожгла крупный склад, который горел в течение двух дней. На следующий день армия ушла из Акордат (Agordat), и впоследствии потеряли контроль над большей частью Эритреи. К 28 мая режим утверждал, что фронт под Керен "стабилизирован".

Почти одновременно, весной Народный Фронт Освобождения Тыграй (TPLF) захватил два города в провинции Тыграй, включая два ключевых центра распределения продовольствия. В ответ 22 марта эфиопские истребители-бомбардировщики и вертолеты Ми-24 подвергли бомбардировке город Хаузен (Hauzien) в Тыграй (Tigray), где было убито 360 человек, фактически все они были гражданскими жителями.

Эфиопское правительство, которое начало неудачное контрнаступление против EPLF в июне 1988 г., в конечном итоге объявило о эвакуации всего иностранного персонала, работающего в гуманитарных и вспомогательных организациях в Эритрее. Дополнительно, Аддис-Абеба распорядилась чтобы все эти организации всю пищу и непродовольственную помощь распространяли только через государственные структуры Эфиопии.

Другим фактором триумфа в Афабет было очередное сближение движений EPLF и TPLF после их разногласий в 1985 г. Однако, отношения EPLF-TPLF продолжали испытывать трудности, в значительной степени из-за разногласия относительно стратегии и тактики, в течение следующих нескольких лет.

Кроме дальнейшей деморализации эфиопской армии, победа Афабет (Afabet) также дала стимул мирному процессу. В начале июля 1989 г., Юрий Юкалов (Yuri Yukalov), директор африканского отдела в МИД СССР, встретился с генеральным секретарем EPLF - Иссэясом Афверки (Issaias Afwerki). Это был первый серьезный контакт между Советским Союзом и EPLF, кроме того встреча сигнализировала эфиопским властям, что Москва больше не желала обеспечивать неограниченную военную помощь, чтобы поддерживать их военную стратегию в северной Эфиопии.

На весну 1988 г. приходится возобновление боевых операций осуществляемых судами эритрейского флота. Первоначально в составе «москитного флота» сепаратистов находились маленькие моторные лодки - «джонки», эти утлые суденышки с экипажем из 3 человек были оснащены самым разнообразным оружием: 107 мм американскими безоткатными орудиями, крупнокалиберными пулеметами «Браунинг», либо позже и несколькими трубами от советских реактивных установок «Град». Затем у повстанцев в 1991 г. появились более крупные катера, которые ещё более усложнили обстановку.

В полночь 18 апреля 1988 г. моторное судно эритрейских сепаратистов укрывшись у острова Senabor, подвергло обстрелу из артиллерийского орудия порт Асэб и единственный нефтеперерабатывающий завод, пять человек были убиты и 15 ранены. Корабль эфиопского флота немедленно принял ответные меры и атаковав лодку, ее уничтожил. Этот артобстрел был первым нападением на порт сепаратистов. Нефтеперерабатывающий завод и порт повреждены не были.

Можно сказать что в этот раз эфиопскому командованию повезло, что сепаратисты не использовали при обстреле реактивные снаряды, а ограничились безоткатной артиллерией. Асэбская ВМБ до этого непосредственно в военных действиях не участвовала. Для поддержания оперативного режима в Асэбе находились дежурный торпедный катер или сторожевой корабль. Система надводного наблюдения военно-морской базы состояла из двух радиолокационных станции, расположенных на развалинах старой крепости. Станции были установлены на автоприцепах. В активном режиме РЛС работали в ночное время, днем наблюдение велось оптическими средствами. Для уничтожения обнаруженного надводного противника артиллерийского вооружения база не имела. Для этих целей предполагалось использование малокалиберной артиллерии торпедного или ракетного катера, стоящего в дежурстве у причала порта.

Однако как вспоминал капитан 1 ранга Кручинин Юрий Леонидович являвшийся с декабря 1984 г. по декабрь 1987 г. советником при командире военно-морской базы Асэб, назначенный в середине мая 1985 г. вместо каптэн Тсегая (который был назначен начальником военно-морского колледжа) каптэн Бедлю несмотря на неоднократные рекомендации советских специалистов никаких мер по выработке мер по охране порта не принимал. Каптэн Бедлю был выходцем из богатой аристократической семьи. Дед его был министром финансов при правительстве императора Хайле Селассие, он меньше всего был сторонником нового правительства и идеалов эфиопской революции. Однако обстоятельства вынудили его, как сотни старых офицеров, продолжать службу. До назначения в Ассаб он занимал должность начальника разведки ВМС. Окончив местный колледж, служил на кораблях, затем учился в Англии, проходил стажировку в Израиле, совершенствуясь по специальности военно-морская разведка. В 1984 г. окончил академические курсы для иностранных военно-морских старших офицеров при нашей Военно-морской академии.

Нападение на порт было угрожающим сигналом. В 1985 г. при содействии ГДР в порту была закончена установка 18 новых портальных кранов. В течение 1986-1987 гг., более чем 2,8 миллионов тонн груза транспортировалось через Асэб, из которого приблизительно 66 % состояли из импорта, включая приблизительно 792 000 тонн сырой нефти для перерабатывающего завода Асэба. Для сравнения порт Массауа в течение 1986-1987 гг. принял 470 000 тонн груза, из которого импорт составлял 14 %. А в 1988 г. в Асэбе уже обрабатывали до 71% экспортно-импортной торговли.

Как ответ на действия сепаратистов на море, в мае 1988 г. эфиопское правительство приказало всем рыболовецким судам регистрироваться и действовать из портов Массауа, Асэб и Тио, установив вдоль всего побережья зону где боевые корабли могли открывали огонь без предупреждения по незарегистрированным судам во время патрулирования. Особенно это касалось региона Данакиль находящегося на юго-востоке Эритреи и на севере Джибути. Так как ”данкалийские рыбаки подозревались в сотрудничестве с повстанцами в контрабанде оружия, боеприпасов и других припасов через Красное море". Однако обязанности морских патрулей также распространялись на то, чтобы не допускать иностранных рыбаков в то, что Эфиопия считала своими территориальными водами.

Весной 1988 г. (к 31 мая уже было) эфиопское военно-морское командование установило систему конвоирования для некоторых судов, шедших в или из порта Асэб, особенно это касалось судов открыто перевозивших военные грузы. Это было сделано по тому что береговая линия Эритреи и острова у ее побережья, такие как архипелаг Дахлак, обеспечили идеальное скрытое убежище для маленьких моторных лодок которыми располагали силы EPLF. В мае 1988 г. эфиопское правительство объявило чрезвычайное положение в Эритрее после наступления мятежников, а в конце мая 1988 г. морское подразделение EPLF осуществило операцию у порта Массауа. 31 мая 1988 г. судно «Omo Wonz» подверглось нападению со стороны трех скоростных лодок партизан в море приблизительно в 65 милях к югу от Массауа. Оно сопровождалась фрегатом эфиопского флота, который находился на значительном расстоянии и также сопровождал танкер «Saga Cob». Фрегат поспешил к месту нападения. Одна из лодок была потоплена. «Omo Wonz» получил незначительные повреждения, два члена его команды были ранены. Кроме нападения на «Omo Wonz» партизаны атаковали и советский военный танкер, но насколько можно судить сообщений в западной прессе об этом инциденте тогда не было.

31 мая 1988 г. в проливе Массауа - Северный был обстрелян скоростными катерами сепаратистов шедший из Персидского залива танкер Балтийского флота «Олекма» (командир А.Н.Иванов). Почти шесть месяцев этот танкер работал в Персидском заливе и Красном море, снабжая водой и топливом корабли ВМФ СССР, которые находились на боевой службе в этом регионе. Танкер «Олекма» на боевой службе был сменен танкером «Шексна» который тоже был с Балтийского флота. 31 мая 1988 г. экипаж «Олекмы» получил команду о возвращении на родную базу. Быстро темнело. Как и полагается, танкер шел с ходовыми огнями, всеми опознавательными знаками. Особым прожектором высвечивался флаг вспомогательного Флота ВМФ СССР, освещалась и надпись, указывающая на порт приписки (город Балтийск). Хорошо была видна и советская символика. И вдруг из темноты показались быстроходные катера. Они шли на большой скорости, без огней. Через некоторое время незнакомцы стали приближаться. Стрелки часов показывали 23.45. Большая часть команды «Олекмы» отдыхала. Неожиданно и резко прозвучали выстрелы. На танкере сыграли аварийную тревогу. Советское судно оказалось в безвыходном положении, поскольку защититься от нападения оно не могло: на вспомогательном флоте оружия иметь не полагается. Единственное, что смог предпринять капитан, - это включить дополнительный свет, чтобы показать катерам: мол, корабль не военный. И тем не менее «Олекма» подверглась атаке. Все произошло быстро. Не успели на танкере еще как следует рассмотреть нападавшие катера, как они свернули с курса и скрылись. В результате обстрела танкер получил серьезные пробоины, из строя были выведены рефрижераторная камера и радиорубка. На своем боевом посту погиб начальник судовой радиостанции Михаил Григорьевич Новиков. В ту ночь он как раз нес вахту. Первые же снаряды разорвались в его рубке. Возник пожар. Когда пришли на помощь товарищи, Новиков был уже мертв. Он так и не успел передать в эфир о случившемся. Работавшая на судне радистом Алина Александровна Лемешко вспоминала: «Смотрю в иллюминатор, и вижу: летят гранаты. Затем - грохот. Я побежала к радиорубке. Проскочила под пулями. Я не боялась - просто очень тревожно было, когда замполит за пистолетом побежал. Начальник радиостанции Михаил Григорьевич Новиков лежал у рубки - мертвый. Всего-то и успел перед смертью - несколько раз крикнуть «Помогите!» Начался пожар. Капитан приказал работать в открытом эфире - и я, вся в пене огнетушителя, стала передавать: «Олекма» подверглась нападению неизвестных катеров, погиб начальник радиостанции. Четырнадцать часов провела в радиорубке!» Новикова Михаила Григорьевича в октябре 1988 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР посмертно наградили орденом Красной Звезды и навечно зачислили в экипаж «Олекмы». Почти сутки экипаж «Олекмы» восстанавливал судоходность танкера: заделывались пробоины, ремонтировались приборы, заменялась радиостанция. Предстоял еще путь через Атлантику. А это почти месяц. Лишь после устранения поломок удалось связаться с командованием Флота и доложить о происшедшем. После получения известия о нападении с Дахлака на помощь вышла находившаяся там плавбаза Северного флота «Иван Колышкин». Старшина радиохимиков плавбазы Циганий Алексей Иванович так вспоминал об этом: «Когда мы пошли на помощь "Олекме" была объявлена боевая тревога. Катера напавшие на "Олекму" направились в нашу сторону и заходили в левый борт но затем резко поменяли курс и ушли в сторону. Вероятно увидели что идет военный корабль.» В это время через Красное море совершал переход из Севастополя в Петропавловск-Камчатский ПСКР проекта 11351 «Имени 70-летия ВЧК-КГБ» (с 1992 г. - «Псков», командир капитан 1 ранга Стрижов Владимир Сергеевич). Он был далеко от места нападения, но как мог попытался внести свою лепту в дело борьбы с налетчиками. Как рассказывают: «… им до "Олекмы" было что-то в районе 12 часов ходу, но они в эфире устроили очень активный обмен информацией и тем самым спугнули пиратов....» Хотя сомнительно, что у эритрейских партизан тогда на моторных лодках были радиостанции. Заместитель начальника отдела пропаганды и агитации Военно-Морского Флота Н. Зеленин сказал тогда: «Это чрезвычайный случай в нашей практике. Отмечу, что весь экипаж действовал четко, слаженно, без паники. Об этом происшествии мы рассказали во всех подразделениях, еще раз подчеркнули о готовности к любым неожиданностям». Руководство сразу же приняло меры к поиску неизвестных пиратов. Но как было объявлено, точно выяснить принадлежность катеров, совершивших нападение на советский танкер, так и не удалось. Правда рассказывают, что на другой день после атаки «Олекмы» сепаратисты выразили сожаление и принесли извинения по поводу гибели нашего моряка и обстрела судна. Их якобы ввел в заблуждение эфиопский флаг, вывешенный на корабле. Хотя возможно что это одна из военных баек.

После нападений 31 мая 1988 г., три месяца атак на море партизаны не проводили. Конвоирование транспортных судов в том числе «Saga Cob» еще какое-то время продолжалось, но 14 июня на встрече между эфиопскими военно-морскими властями, представителями министерства транспорта и фрахтователями, было решено, что нужды в конвоировании нет, что эфиопский флот контролирует прибрежные воды путем патрулирования, а если возникнет необходимость то эфиопские власти обеспечат эскорт для судов. В то же самое время суда, продолжающие рейсы между Массауа и Асэбом, были проинструктированы, что они не должны ни при каких обстоятельствах приближаться ближе, чем на пять миль к побережью и быть более чем на пять миль от архипелага Дахлак. 26 августа 1988 г. судно «Saga Cob» вышло в очередной рейс из порта Асэб в Массауа с грузом нефтепродуктов, состоящим из двух сортов авиационного топлива - 500 тонн Jet A1 и 400 тонн TS-1, а так же 200 тонн MGR. Судно уже полгода как было зафрахтовано эфиопской государственной торговой компании, чтобы транспортировать нефтепродукты в Красном море и Аденском заливе. С января (первый раз зафрахтовано 24 января 1988 г. на месяц, 15 февраля контракт продлили на длительный период) по август 1988 г. судно зашло в Массауа приблизительно 20 раз без каких либо инцидентов. 6 сентября завершая очередной рейс, судно «Saga Cob» было поставлено на якорь в четырех- пяти милях к северо-востоку от входа в гавань Массауа. Приблизительно в 02.55 7 сентября судно подверглось нападению со стороны моторных судов эритрейских партизан открывших огонь из пулеметов и гранатометов. В результате обстрела, владелец судна был ранен, повреждения получили корпус, машинное отделение, радар и механизм управления. От полученных повреждений судно прекратило работу по чартеру, и было вынуждено отправится на ремонт. Он был произведен в Лиссабоне с 31 октября по 9 декабря 1988 г.

Эфиопское военное командование приложило всевозможные усилия для борьбы с «москитным» флотом партизан. Майор С.А.Мельниченко принимавший тогда участие в техническом обслуживании вертолетов и занимавшийся подготовкой авиационных кадров ВВС Эфиопии вспоминает: «В 1988 г. из СССР поступили Ми-35 (Ми-35 экспортный вариант вертолета огневой поддержки Ми-24В). Летали на них выпускники местной летной школы, причем делали это очень успешно. Кроме выполнения обычных для «двадцатьчетверки» задач, им пришлось вести борьбу в Красном море со скоростными катерами сепаратистов, которые внезапно нападали на стоящие под разгрузкой суда, после чего молниеносно исчезали. Вертолетчики уничтожили 8 катеров, после чего противник отказался от их дальнейшего использования.» После нападения 7 сентября 1988 г. на «Saga Cob» больше, не было никаких других нападений партизан на суда до января 1990 г. и только в январе 1990 г., после новых атак страховщики потребовали дополнительных платежей и премий судам работающим у побережья Эфиопии.

После атак катеров сепаратистов на корабли в мае 1988 г., для постоянной защиты судоходства в Красном море с июня 1988 г. на острове Нокра постоянно базировался один артиллерийский катер.

Боевая служба этих небольших двухсот тонных кораблей вдали от родных баз еще недостаточна описана. По итогам базирования катера в сложных климатических условиях и сложной адаптации к ним моряков, видимо было принято решение для вновь отправляемого катера сформировать два экипажа, которые бы сменяли один другого. Для службы подготовили артиллерийский катер «АК-312» проекта 205П из состава 165 ДПЛК 141 БР КОВР Керченско-Феодосийской ВМБ, на нем провели капитальный ремонт, на корабле дополнительно установили два крупнокалиберных пулемета "Утес". В феврале 1989 г. из Севастополя для несения боевой службы на ПМТО ушел артиллерийский катер «АК-312» (бортовой номер 172), корабль держал первый экипаж под командованием капитана 3 ранга Николая Некрасова. До архипелага Дахлак он шел на буксире поисково-спасательного корабля ЧФ «Баскунчак». После четырех месяцев службы экипаж Некрасова был сменен вторым экипажем которым командовал старший лейтенант (с сентября капитан-лейтенант) Геннадий Андрусенк. Второй экипаж прибыл на острова на корабле управления «Тамань» и выполнял БС с 13 июня по 13 декабря 1989 г. Кстати в Севастополь второй экипаж отправился тоже на «Тамани». В последний день боевой службы второго экипажа, из за поломки гирокомпаса катер сел на рифы. Так что первому экипажу пришлось участвовать в ремонте катера поставленного после аварии в док. И если до этого боевые службы проходили спокойно, то на долю первого экипажа «АК-312» которым командовал капитан-лейтенант Н.Белый выпали реальные сражения на море с судами сепаратистов. В августе 1990 г. «АК-312» завершил эпопею нахождения в Красном море и отбыл к месту постоянного базирования. На смену ушедшему катеру прибыл в августе 1990 г. МПК «Комсомолец Молдавии» (с 1992 г. «МПК-118») проекта 1124М, который в свою очередь был сменен в ноябре 1990 г. торпедным катером проекта 206М «Т-72» (бортовой 353) которым командовал старший лейтенант А.А.Прокопчик. Входивший в состав Балтийского флота катер выполнил переход из порта Свиноуйсце (Польша) до о.Нокра, через Балтийск и Ленинград, потом по внутренним водным путям частично под буксиром до Азовского моря, потом в Севастополь, а оттуда своим ходом через черноморские проливы в Средиземное море, Суэцкий канал и к Дахлаку. Старшим на переходе был начальник штаба капитан 3 ранга Белокопытов Вадим Петрович. Катер оставался на ПМТО до самого конца в феврале 1991 г., уходили последними с архипелага и прикрывали конвой кораблей до самого Адена.

Артиллерийские катера, как и другие боевые корабли, привлекаемые для обеспечения безопасности нашего судоходства, руководились командованием созданной в это время 85-й оперативной бригады надводных кораблей. Помимо Красного моря корабли бригады работали в Персидском и Оманском заливах. В различные периоды в ее состав входило от 9 до 15 боевых и вспомогательных кораблей Тихоокеанского и Черноморского флотов. Это был последний случай создания крупной группировки сил отечественного флота в отдаленных районах Мирового океана, поскольку со второй половины 80-х годов началось сокращение, а затем и расформирование оперативных эскадр.

Несмотря на идущую радом войну ПМТО продолжал функционировать осуществляя ремонт как наших так и эфиопских кораблей. Капитан 1 ранга Владимир Семочкин вспоминает: «В начале 1988 года мне было предложено отправиться в качестве старшего группы специалистов-ремонтников и старшего инженера по организации ремонта в ПМТО, располагавшийся на острове Нокра. Готовясь к командировке в экзотическую африканскую страну, всегда задумываешься, какие опасности ждут впереди. Жара, влажность, малярия, желудочно-кишечные заболевания, акулы, змеи, другая агрессивная местная фауна - все это воздействует на человека не только в самой Африке, но и, бывает, вызывает негативные последствия даже через несколько лет. Как-то один москвич в ответ на сообщение об убытии в подобную командировку услышал такую сентенцию: «Поздравлять не буду. У нас один съездил, возвратился довольным, а через полгода помер…»…

Поставленные в Эфиопию советские военные корабли были хорошим средством в борьбе с повстанцами. Наибольшей эффективностью отличались сторожевики 159А, оснащенные артустановками АК-726. Эритрейские катера опасались к ним приближаться: артустановки на расстоянии меньше прицельной дальности уничтожали их с первого залпа. Однако к тому времени корабли уже имели солидный срок службы, к тому же эксплуатировались в условиях агрессивной водной среды Красного моря. Вот их-то и предстояло отремонтировать советским специалистам.

Наша группа прибыла в Аддис-Абебу самолетом 7 октября 1988 года. Затем «транспортником» мы были доставлены в Асмару, где нас встретил командир вертолетного отряда авиации ВМФ полковник А. Фомин. Здесь уже во всем чувствовалось дыхание войны. Через несколько часов вертолет с нашей группой на борту взял курс на остров Нокра…

Бытовые условия на ПМТО к тому времени были уже достаточно комфортными. Офицеры с семьями жили в сборно-щитовых домах, остальные специалисты - в общежитии и казарме. Имелись также медицинская часть с лазаретом, две бани-сауны, клуб. Все жилье и служебные помещения были оборудованы автономными кондиционерами и бытовыми холодильниками, электричество подавалось круглосуточно от дизельной электростанции. Питьевую воду завозили танкерами и хранили на берегу в металлических резервуарах.

Нашу группу разместили в общежитии по 2 - 3 человека в комнате. Здесь же готовили и пищу. Часть зарплаты, необходимую «для пропитания», финансист ПМТО полковник Боровицкий раз в месяц привозил из Аддис-Абебы, после чего следовала поездка в столицу за продуктами для всех обитателей пункта и товарами для нештатного ларька. Продажа крепких напитков запрещалась.

«Неудобств» хватало - жара, доходившая до +40°С и выше, 100% влажность, желудочно-кишечные заболевания. Однако главную опасность на острове представляли змеи, особенно два вида: эфы и мамбы. Старожилы Нокры рассказывали, что в первые годы во время строевых занятий матросы давили по одной эфе через каждые 50 метров. (Кстати, уже в первый день мы узнали, что накануне ночью в казарме эфа напала на матроса. Сыворотка у медиков была, и все обошлось).

Мамбы были гораздо страшнее. От ее яда не существует противоядия, и при укусе человек умирает уже через 30 минут. На острове эти твари встречались реже, чем эфы, но тоже были. Как-то во время приборки на береговом механическом участке один из матросов поднял крышку ящика с ветошью и увидел «красивую ленту», похожую на поясной ремень. Матрос протянул было руку, но вовремя сообразил, что перед ним змея. Это и оказалась смертельная мамба, тут же, впрочем, убитая.

…Ремонт продвигался по плану, и к июню 1989 года мы готовились завершить восстановление боеготовности первого корабля. Однако за месяц до окончания работ из Аддис-Абебы пришло известие, что там подавлена попытка государственного переворота. В то время, когда Менгисту Xайле Мариам находился с визитом в ГДР, высшие военные чины собрались в здании генштаба и объявили о захвате власти. Президентская охрана окружила здание и жестоко расправилась с путчистами - тех, кто не успел покончить с собой, расстреливали на месте; лица, арестованные за пределами генштаба, бесследно пропадали в тюремных застенках. Среди последних оказался и командующий ВМС контр-адмирал Тесфайе Берхану. Однако, к счастью, те эфиопы, кто курировал ремонт кораблей на ПМТО, под репрессии не попали и общий график работ не нарушался. События в столице наложили заметный отпечаток на поведение эфиопских офицеров - в их действиях и суждениях пропала прежняя уверенность.

Ремонт первого корабля мы закончили в срок. На завершающем этапе ходовых испытаний корабль зашел в Массауа, где принял на борт нового командующего ВМС и доставил его на Нокру. Приятно было видеть, как помолодевший после ремонта сторожевик на полном ходу преодолевал расстояние от базы до острова. Первый этап нашей работы завершился проводами домой специалистов-газотурбинистов. В Эфиопию они должны были вернуться через полгода, когда по графику начинался ремонт турбин второго корабля.

…Восемь месяцев работ в непривычных климатических условиях дались непросто. Почти все мои коллеги резко потеряли в весе. Многие ощущали недомогание, жаловались на повышенную температуру. Особенно тяжко стало к лету, когда столбик термометра застыл на отметке +45°С. Кое-кто запросил таблетки, а другие стали налегать на джин. Хотя запрет на спиртное оставался в силе, наши специалисты, освоившись с обстановкой, добывали его через коллег - эфиопов, с которыми уже давно сдружились. За злоупотребление «огненной водой» пришлось даже одного специалиста возвратить на Родину досрочно.

Вскоре стало ясно, люди нуждаются в разрядке: нормальном отдыхе, свежем мясе, чистой воде, привычной, непринужденной обстановке. Командование ПМТО решило организовать нам такую «разрядку» в выходные, совпавшие с Днем Военно-морского флота. Группу на вертолете отправили в Асмару, где наши летчики имели несколько свободных квартир. Была предоставлена возможность ознакомиться с городом, посетить «толкучку», кегль-бар, кафе, отведать натуральных эфиопских блюд. На одной из квартир «семейно» отметили наш флотский праздник. Поездка себя оправдала, повысив тонус приунывших было земляков. Такие «увольнения на берег» практиковались и в последующем.

Ремонт второго корабля проходил труднее. Сказывались усталость людей, изнуряющая жара, уменьшение запасов материалов и запчастей, пополнение которых требовало времени. К тому же техническое состояние этого корабля было хуже, чем первого: когда в июне 1989 года его поставили в док, оказалось, что вся подводная часть обшивки корпуса в носовой части продавливается пальцами…

Но вскоре в Эфиопии стало жарко не только в воздухе. Резко обострилась обстановка на фронтах. Не объясняя причин, с ПМТО вдруг отправили в Союз женщин и детей. Такая же команда поступила и семьям наших специалистов в Массауа. На запрос о времени возвращения на остров газотурбинистов Главный штаб сроков не называл…

Причина стала ясна в начале февраля 1990 года, когда над Массауа заполыхали пожары - это крупные силы эритрейцев при поддержке танков молниеносно захватили главную военно-морскую базу страны. Их передовые отряды, переодетые в эфиопскую форму и тем самым сбившие с толку защитников города, сметали и убивали на своем пути всех и все. Командование эфиопской военно-морской базы чудом смогло вывести основные силы флота к острову Нокра под защиту наших боевых кораблей. Личный состав береговых подразделений в большинстве своем погиб, а оставшиеся в живых попали в плен…

Теперь перелет с Нокры в Асмару был связан с пересечением фронтовой зоны, ввиду чего вертолет на ПМТО стал появляться в исключительных случаях. Перестала регулярно поступать почта. Несколько месяцев не закупались продукты в Аддис-Абебе. Из Москвы сообщили, что газотурбинисты пока задерживаются, поэтому ремонт турбин следует отложить до лучших времен.

А начиная с февраля 1990 года Нокра и прилегающая к острову водная акватория со стоявшими на внешнем рейде кораблями и судами стали систематически обстреливаться береговыми батареями эритрейцев. С тех пор каждый транспорт стал сопровождаться нашим боевым кораблем. В такой непростой обстановке группа все-таки закончила ремонт второго сторожевика, тем самым выполнив свои обязательства перед эфиопами. После этого нас на очередном транспорте под охраной нашего тральщика доставили в порт Ассаб. Затем самолетом переправили в Аддис-Абебу, а оттуда рейсом «Аэрофлота» - в Москву».

17 января 1989 г. отряды мятежников пошли в наступление против эфиопских войск, расположенных к северо-западу от дороги Асмэра-Массауа. В течение двухдневного сражения, по данным EPLF они убили, ранили или захватили приблизительно 2600 эфиопских солдат, уничтожили 21 танк и 8 захватили. 19 февраля подразделения EPLF объединившись с отрядами TPLF захватили город Ында Сылласе (Inda Silase) в Тыграй (Tigray). Не стоит думать что победы доставались партизаним легко. Майор С.А.Мельниченко обучавший эфиопских пилотов вспоминал: «В 1988 г. из СССР поступили Ми-35 (Ми-35 экспортный вариант вертолета огневой поддержки Ми-24В). Летали на них выпускники местной летной школы, причем делали это очень успешно…. В феврале 1989 г. против танков были очень успешно применены УПК-23-250. Двигавшуюся по дороге в горном ущелье колонну бронетехники с тыла поочередно атаковали две группы Ми-35, которые пушечным огнем уничтожили 8 танков». Тем не менее, на 25 февраля 1989 г. в провинции Тыграй только Мэкэле (Mekelle) и Maychew оставались единственными большими городами под правительственным контролем, но уже два дня спустя 27 февраля армия была вынуждена эвакуировать Мэкэле (Mekelle). Таким образом, к началу марта, правительство не могло снабдить войска 2-ой армии в Эритрее. В результате в течение марта EPLF разбил эфиопский контингент в Адди Куала (Adi Kwala) (15 марта), город 90км к югу от Асмэра, отразили попытку прорыва эфиопской армии укреплений EPLF вокруг окруженного ими города Кэрэн (Keren) (22-29 марта), и в Adi Goroto (27-29 марта) в ходе боев убили или ранили приблизительно 1000 эфиопских солдат.

Почти одновременно режим Менгисту получил удар и на внутреннем фронте, 16 мая 1989 г. произошла первая попытка военного переворота. Воспользовавшись тем что президент вылетел в ГДР с рабочим визитом, собравшиеся в министерстве обороны в Аддис-Абебе командующие родами войск, руководитель Генштаба и ряд высокопоставленных офицеров объявили о взятии власти в свои руки. Верные им войска окружили здание министерства обороны. Мятежников поддержало командование Второй Революционной армии в Асмэре во главе с командующим Демиссис Булто. В Аддис-Абебе на переговоры с мятежниками поехал министр обороны, но путчисты убили его, тем не менее верные правительству войска штурмом взяли министерство обороны. В числе убитых путчистов были начальник Генштаба, главком ВВС. В Асмэре события развивались подобным образом верные президенту части взяли штурмом штаб армии с засевшими там мятежниками, многие из них в том числе командующий были убиты. В этом хаосе легко могли пострадать наши военные находившиеся в Асмэре. Вот как об этом вспоминали очевидцы: «Самая опасная обстановка в авиагруппе была с 17 на 18 мая 1989 г. Был военный переворот, и те кто улыбался и говорил нам о дружбе и взаимной помощи, наставили на нас автоматы, закрыли вертолеты, выставили охрану около здания авиагруппы, и сказали что если подойдете к вертолетам близко, всех расстреляем по одиночке! И неизвестно чем бы все закончилось, если бы не два эфиопских лейтенанта из десантуры, выпускники Рязанского училища ВДВ. Они остались верны своему Правительству и со своими бойцами, окружили главный штаб в Асмаре и авиабазу на аэродроме. Уничтожили сразу весь высший руководящий состав. В районе авиагруппы была такая стрельба из пулеметов и автоматов, что мы все лежали в комнатах на полу и не поднимались.»

За участие в перевороте был отстранен от командования и арестован командующий Эфиопским флотом контр-адмирал Тесфайе Берхану (Tesfaye Berhanu). Новым командующим был назначен Йехуалашет Гирма (Yehualashet Girma) отозванный со своих гражданских должностей (он был первым секретарем WPE в Аддис-Абебе) и повышенный в звании до контр-адмирала.

Летом 1989 г. TPLF начал операцию “Peace in Struggle” приведшую к захвату Maychew и крупномасштабному вторжению в северный Wello. После успеха в Wello, в сентябре борьба распространилась в северный Гондэр.

В середине 1989 г. эфиопский режим и EPLF при участии американцев провели несколько раундов переговоров, но они завершились безрезультатно. СССР также пытался остановить войну.

В августе 1989 г. руководство СССР принимает решение направить в Эфиопию военную делегацию, которую поручено было возглавить генералу армии Варенникову Валентину Ивановичу. Задача - разобраться в обстановке и подтолкнуть Менгисту к миру.   Варенников В.И. вспоминал: «Закончив свою работу в центре и на левом фланге, как-то рано утром мы отправились на самый правый фланг армии, который упирался в Красное море. Здесь же познакомились и с военно-морской базой, ее возможностями и способностями, а также обеспеченностью. Катером ходили на остров Дахлак, где обосновалась наша морская материально-техническая база, которая обеспечивала и обслуживала наши корабли, которые решали свои задачи в Индийском океане, на переходе из Индийского океана в Средиземное море, или наоборот. Тяжела служба на материке (Эфиопия - это не Украина и не Франция), а на Дахлаке - вдвойне тяжелее. Но как рады были эти люди, увидев соотечественников! И мы сделали все возможное, чтобы нашим морякам было приятно. А когда настало время уезжать (а впереди нас еще ждала большая дорога), то охватило чувство невольной вины перед этими воинами, будто мы бросаем их на острове в Красном море, а сами отправляемся в райские места». О результатах визита в Эфиопию делегации Министерства обороны СССР было официально, письмом, доложено министром обороны маршалом Дмитрием Тимофеевичем Язовым в ЦК КПСС 1 сентября 1989 г.

9 сентября 1989 г. в соответствии с договоренностью между правительствами Эфиопии и Кубы начался вывод из Эфиопии кубинских войск. Кубинские военнослужащие находились в Эфиопии с апреля 1977 г.

 

 

 

Последующие события показали, что эвакуировались мы вовремя. После нашего ухода с ПМТО на о.Нокра, эфиопские войска оставили архипелаг. Но прежде, чем отступить эфиопские солдаты разрушили всю аппаратуру как военного, так и гражданского назначения, разбили и потопили патрульные лодки, корабли и плавающий док - все, что могло быть использовано эритрейцами. Ныне два крана бывшего плавающего дока поднимаются над уровнем моря в северном проливе между островом Нокра и Дахлак Кебир, в то время как остальная часть дока и затонувшие корабли - место обитания рифовых рыб, разновидностей кораллов и голубых и черных пятнистых скатов. Сколько точно эфиопы там затопили судов не ясно, но видимо не менее четырех. На фотографиях размещенных на сайте о нашей ПМТО на о.Нокра (http://eritrea-asmara.narod.ru/photoalbum2.html) сняты затопленные по крайней мере 3 боевых корабля - два ТКА пр.206МЭ (Turya) - «FTB-112» (его номер видно), «FTB-113» и десантный плашкоут пр.1785, а также танкер «NEBELBAL» эфиопской судоходной компании. Там же на дне лежит грузовое - учебное судно ВМС «Ras Dedgen» A 03, потерянное в 1990 г. Кроме того там затоплен и поврежденный сторожевик «F-1616», который в августе 1990 г. дезертировал с экипажем в Порт-Судан (Судан), в декабре 1990 г. был передан суданцами эритрейским сепаратистам после занятия ими островов Дахлак в 1991 г. как я понимаю он выполнил туда рейс, а обратно уже не ушел и был брошен неисправным у пирса.

В начале 1991 г., мятежники начали заключительное наступление против правительственных сил, идя на юг по побережью Красного моря, и к началу апреля они подошли к воротам порта Асэб. В то же самое время, они заключали союз с другими группами мятежников (EPRDF) и направив по крайней мере восемь своих бригад в EPRDF помогли им в военных операциях в провинции Гондэр и Gojam. К концу апреля, EPLF контролировал почти всю Эритрею за исключением городов Кэрэн, Асмэра и Асэб. Накануне краха правившего в Эфиопии режима весной 1991 г. отмечены успешные пуски повстанческих ПЗРК «Стрела», вычеркнувших из списка ВВС еще 2 МиГ-23: один - 30 марта, другой - 14 мая. В начале мая 1991 г., партизаны EPLF напали на топливный склад флота в Асэб, и несколько недель спустя армия EPLF достигла пригорода города. Там им удалось артиллерийским огнем потопить два АК пр.1400МЭ (класс Zhuk) «Р-205» и «Р-208», два ДК пр.1785 (T-4 класс LCVPs.) из ранее списанных и два боевых катера, один из них классифицируют как ТКА пр.206МЭ (класс Turya), но это сомнительно оба ТКА этого проекта затоплены у о.Накра (архипелаг Дахлак) и их видно на фотографиях.

15 мая 1991 г., заключительные крупные достижения были достигнуты EPRDF на Dese и Kmbolcha, где была захвачена штаб-квартира 3-ей эфиопской армии. 19 мая эритрейские повстанцы нанесли очередное поражение эфиопским подразделениям в сражении при Дэкэмхаре, в 40 км к югу от Асмэры. Несколько дней спустя 21 мая, Менгисту Хайле Мариама оставил Аддис-Абебу и сбежал в Зимбабве, оставив временное правительство. 22 мая по сообщению радиостанции партизан 27 офицеров ВМС Эфиопии запросили политического убежища в Йемене.   Вторая Революционная Армия с 120000 солдатами сдалась в Асмэре 24 мая, в тот же самый день сдался гарнизон Керен.

25 мая после ультиматума сдался гарнизон в порту Асэб. Сдача была не бескровной. Капитан корабля материально-технического обеспечения «Star of Массауа» Мелаку Дагне (Melaku Dagne) рассказывал о своем драматическом выходе из порта Ассаб ночью 26 мая: «…людские скопления цеплялись за леер. Полсотни человек упало в воду. Мой корабль был под огнем как эфиопской армии так и быстроходных судов повстанцев EPLF, которые проникли в рейд», «четыре лодки были в огне, прорыв был жертвой пламени», - добавил он в присутствии коммерческого директора порта Ассаб М. Вольде Гиоргиса Мариама (M. Wolde Giorgis Mariam), также беженца на борту. Боевые установки корабля были покрыты полотнищами, под которыми укрылись 597 беженцев, в том числе 80 военнослужащих в сопровождении их семей.

В порту Асэб эфиопским флотом были брошены танкер «A-502», десантный корабль класса EDIC «LTC-1036», два РКА пр.205ЭР (класс Osa II) «FMB-160» и «FMB-162», один ТКА пр.205ЭТ (класс MOL) «FTB-110», два ДК пр.1785 (T-4 класс LCVPs.). Все кроме двух ДК пр.1785 (T-4 класс LCVPs.) были непригодны к эксплуатации и в дальнейшем разобраны, а эти два корабля были первыми настоящими кораблями ВМС Эритреи. НФОЭ фактически взял под свой контроль всю территорию Эритреи.

Из порта Асэб в Джибути в это же время бежал торговый флот Эфиопии. Этот флот состоял из трех грузовых судов Эфиопской судоходной линии: «Wol-Wol» с 270 людьми на борту, «Meskerem» (1.100 человек) и «Karamara» (310 человек), грузовое судно под кипрским флагом «Sea Ranger» (2 человека), два небольших буксира: «Dogali» (48 человек) и «Mehogat» (27 человек), судно «Adonis» (5 человек), а также одна единица материально-технического обеспечения, «Star of Массауа» (597 человек). Все они были поставлены на якорь у островов Мушча (Mouscha) и Маська (Maska) и к ним приставлено госпитальное судно французского флота «La Rance». Власти Джибути оказав продовольственную помощь не спешили давать согласия на высадку пассажиров на берег, так как на борту находятся много военных.

Остатки флота Эфиопии частично ушли в йеменский порт Мука где около 4 тысяч военных находящихся на кораблях попросили убежища у властей этой страны. Об уходе эфиопских кораблей в Саудовскую Аравию информации не нашел, видимо это просто ошибка.

26 мая в Йемен из порта Асэб ушли 12 боевых кораблей, они составляли почти половину эфиопского флота оцениваемого в последнее время в 27-24 корабля. Утверждение в ранних публикациях об уходе 24 кораблей ошибочно мной понято из опубликованной тогда статьи: «Между тем официальные лица Йемена сообщили, что весь Эфиопский флот перебрался через Красное море в порт в Йемене. Военно-морской флот, который был вынужден покинуть порт Ассаб, когда он был захвачен эритрейскими повстанцами в субботу, предположительно состоял из 24 судов, включая два советских фрегата 1960-х годов.»

Эфиопские военные корабли, бежавшие через Красное море, стояли на якоре у порта Мука (Mukha) в 155 милях к югу от столицы Саны, примерно 2500 моряков находящиеся на борту не допущены на берег. Представители Министерства информации Йемена заявили, что власти начали регистрировать тех, кто находится на этих кораблях. По словам властей, для их размещения готовят палаточный городок, а также собирают одеяла и еду.

В числе ушедших 12 кораблей были - СКР пр.159А «F-1617», учебное судно «Ethiopia», один РКА пр.205ЭР (класс Osa II) «FMB-161», один ТКА пр.205ЭТ (класс MOL) «FTB-111», три патрульных катера типа Swiftships 105 - «Р-201», «Р-203», «Р-204», один патрульный катер типа Cape - «P-15», два АК пр.1400МЭ (класс Zhuk) «Р-206», «Р-207», два СДК - один пр.771 (класс "Polnochny-B") «LCT-1038» и один западногерманский типа Chamo «Chamo» («LCT-1036», встречается также наименование «LTC 9502»).

После 27 мая - с утра понедельника как заявил Министр иностранных дел Йемена, в Йеменских водах не появился ни один военный корабль из Эфиопии.

Помимо них ранее в Йемене оказались видимо еще несколько кораблей. В феврале 1991 г. туда дезертировал РКА пр.205ЭР (класс Osa II) «FMB-163». А 22 мая по сообщению радиостанции партизан 27 офицеров ВМС Эфиопии запросили политического убежища в Йемене. Видимо так же там оказались и только что переданные в 1991 г. эфиопам советские тральщики МТЩ пр. 266М (класс Natya) - «№ 634» и БТЩ пр.1265 (класс Sonya) - «№ 441».

Уже в водах Йемена эфиопские корабли 2 июня 1991 г. подверглись нападению со стороны катеров движения EPLF. Эритрейцы напали на суда флота свергнутого эфиопского правительства, которые были поставлены на якорь у йеменского порта Mocha. Несколько судов сообщили о разрушениях.

Утром 28 мая 1991 г. войска EPRDF наконец вошли в Аддис-Абебу. В июле 1991 г. EPRDF и несколько других оппозиционных групп установили переходное правительство Эфиопии. Таким образом закончилась шестнадцатилетняя гражданская война: Эритрея отделилась от Эфиопии в 1992 г., и была признана как независимая страна год спустя. На 1 января 1995 г. количество завершивших обучение в советских и российских военно-учебных заведениях составило 5794 эфиопа (в том числе СВ - 922 чел., ПВО - 1046 чел., ВВС - 1632 чел., ВМС - 833 чел., тыла - 127 чел. и др. - 1234 чел.).

Находящийся в Аддис-Абебе эфиопский военно-морской штаб (GHQ) управлял судами в далеком Йемене. Удивительно, но они все еще выполняли иногда патрули в Красном море, например патрульный катер «P-15» выполнил такую службу в 1992 г. В 1993 г. Йемену надоело базировать у себя корабли эфиопского флота и большей части из них пришлось уйти в Джибути. Однако некоторые суда, включая учебное судно - фрегат «Ethiopia» из-за отсутствия ремонта были неисправны и были оставлены в Йемене. С ними остались 200 эфиопских моряков, которые еще долго жили в Йемене как перемещенные лица. В то время как суда стояли в Джибути эфиопское адмиралтейство начало переговоры с Эритреей, которую ООН в 1993 г. признал как независимую страну. Эфиопия высказала просьбу арендовать пирс в Асэбе чтобы продолжать управлять флотом, даже при том, что у страны больше не было побережья. Но Эритрее не видела причин размещать вражеский гарнизон в своем порту и отказала. Фарс с переговорами продолжался в течение еще двух с половиной лет, в то время как суда, стоя в Джибути приходили в негодность, да и национальное правительство стало тяготиться обслуживанием судов, тем более что они уже задолжали значительные суммы. Не помогло Эфиопии и то что в 1996 г. она помогла Эритрее во время ее кризиса с Йеменом, дав в аренду четыре вертолета (назад они не вернулись) и позволила Эритрее в конце года купить несколько эфиопских военно-морских судов включая РКА пр.205ЭР (класс Osa II) «FMB-163» и три патрульных катера типа Swiftships 105 - «Р-201», «Р-203», «Р-204» выставленных на продажу правительством Джибути.

Ранее 17 сентября 1996 г. правительство Джибути захватило эфиопские суда, чтобы продать их с аукциона в счет оплаты портовых расходов. По данным справочника «The Naval Institute Guide to Combat Fleets of the World» 1998 г. в числе выставленных на продажу кораблей были - 2 РКА пр.205ЭР (НАТО - Osa II) «FMB-161» и «FMB-163», 3 бывших патрульных катера типа Swiftships 105 - «Р-201», «Р-203», «Р-204», 2 АК пр.1400МЭ (НАТО - Zhuk) «Р-206», «Р-207», 1 американский 43-футовый патрульный катер «GB-21», 1 МТЩ пр. 266М (НАТО - Natya), 1 БТЩ пр.1265 (НАТО - Sonya), танкер класса Toplivo- 2 А-502 и 2 буксира советской постройки «Thio» (бывший А-02) и «Nacfa».

Кроме того была информация что 26 ноября 1996 г. Джибути получила в подарок от эфиопского руководства один АК пр.1400МЭ (НАТО - Zhuk) и один патрульный корабль «Boghammar» (Dorra P 15). Но не ясно насколько она соответствует реальности, ведь оба катера пр.1400 были проданы Эритрее.

Позже в 1996 г. эфиопский морской штаб (GHQ) в Аддис-Абебе был спокойно расформирован и таким образом, короткая 41-летняя жизнь эфиопского флота была закончена.

На 2009 г. единственным военным кораблем, оставшимся в Эфиопии, был американский патрульный катер типа Sewart переданный еще в 1966 г. «GB-21» в свое время был перевезен вглубь страны на озеро Тана.

 

Когда я только обратился к этой теме, я столкнулся с тем, что многие участники боевых действий в Эфиопии, а особенно служившие на ПМТО и моряки кораблей действующих с базы участниками боевых действий не признаны, поскольку на войну Министерством обороны СССР (Управлением по международному военному сотрудничеству) официально не направлялись. Получается Главный штаб ВМФ, вел собственную маленькую «войну», к которой Минобороны СССР не имело никакого отношения. Люди, волей политических обстоятельств (от них не зависящих) принимавшие непосредственное участие в войне, официально ее участниками не являются. На запросы бывших командиров - «дахлаковцев» из ПМТО во все соответствующие инстанции с 1992 г. следовали похожие ответы: «В Эфиопию от 10 ГУ ГШ Вы не командировались, поэтому не имеем законных оснований рассматривать Ваш вопрос» (генерал-майор В. Пухов); «Указанный вопрос не может быть решен в ГУ международного военного сотрудничества МО РФ, т.к. личный состав ПМТО ТОФ в НДРЭ командировался ГШ ВМФ» (генерал-полковник Е.Смирнов). Морские пехотинцы Филонюк и Семыкин, отправив в 1991 г. письмо Президенту СССР Горбачеву, получили ответ из Министерства обороны: «Десантную группу ВМС во главе с подполковником Филонюком мы в Эфиопию не отправляли. Рекомендуем обратиться к Главкому ВМФ». Настойчивые морпехи, привыкшие любое дело доводить до победного конца, направили письмо в управление Главкома ВМФ. Ответ, подписанный контр-адмиралом Мазиным, гласил: «Командование ВМФ с пониманием относится к вашей просьбе и планирует возбудить ходатайство перед МО СССР…». Но СССР канул в лету, как и ответ на возбужденное ходатайство.

В последующие годы после многочисленных обращений, 2 октября 2008 г. был принят Федеральный закон Российской Федерации N 166-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О ветеранах" в нем уже период нашего участия в боевых действиях в Эфиопии был расширен с декабря 1977 года по ноябрь 1990 года, и хотя остался за кадром временной отрезок с ноября 1990 по февраль 1991 гг. когда шли регулярные обстрелы и боевые столкновения, дело похоже опять утонуло в бюрократических формулировках. Согласно п.п.1,п.1, ст.3 Федерального закона "О ветеранах" № 5-ФЗ от 12.01.1995 года к ветеранам боевых действий относятся военнослужащие, принимавшие участие в боевых действиях при исполнении служебных обязанностей в этих государствах. А служившие и воевавшие там, согласно выданных в советское время справок, а также выдаваемых в настоящее время архивных справок, "находились на боевых службах в зонах боевых действий различных государств мира при исполнении обязанностей военной службы". И других формулировок в этих документах быть не может, так как позиция Советского Союза в тот период, особенно в конце 80-х годов прошлого столетия, была однозначная - СССР нигде не воюет. Формулировок в справках "принимал участия в боевых действиях" нет. Чтобы не быть голословным привожу отрывок обращения капитана 3 ранга запаса МО России Баслыка Валерия Владимировича, в 1982-1992 годах офицера МО СССР, Особого отдела КГБ СССР по БФ, ТОФ, участника боевых действий в Республике Эфиопия в 1990 году, Председателю комитета по обороне Государственной Думы РФ г-ну Заварзину В.М., копии - Председателю комитета по безопасности Государственной Думы РФ г-ну Васильеву В.А. и Председателю комитета по делам ветеранов Государственной Думы РФ г-ну Ковалёву Н.Д. от 27 марта 2010г.

                                          ЗАЯВЛЕНИЕ

                               Уважаемый Виктор Михайлович!

На моё обращение в Ваш адрес от 27 октября 2009 года поступил ответ за № 3.14-32/1838 от 02.12.2009 г. (копия прилагается), согласно которого Вами "направлен запрос Министру обороны Российской Федерации для разъяснения понятий "участие в боевых действиях", "нахождение на боевой службе в зоне боевых действий", "нахождение в районе боевых действий при выполнении обязанностей военной службы", применительно к военнослужащим, проходившим службу на надводных кораблях ВМФ Советского Союза".

Как следует из ответа Департамента социальных гарантий МО РФ № 182/3/1/93797 от 13.01 2010 г. (копия прилагается) с Вашей подачи моё обращение отправлено в ФСБ РФ, так как я "уволен приказом начальника управления ВКР МБ РФ без права на пенсию и не являюсь получателем пенсии по линии МО РФ". Да, уволен по собственному желанию, и на то были веские причины. Без пенсии, на которую и не претендую. Но уволен в запас МО РФ, а не ФСБ России! Получается, что я как офицер запаса ВС РФ не нужен ни МО РФ ни ФСБ РФ. Может быть нужен НАТО или, к примеру, Эфиопии, за территориальную целостность которой я воевал?

Из ФСБ России за № 14/УСР/Б-26 от 29.01.2010 г. мне напомнили, что "ранее в Ваш адрес за № 14/УСР/Б-455 от 31.07.2009 г. направлялся ответ" (их копии прилагаются). Но в том-то и дело, что в связи с ответом за № 14/УСР/Б-455 от 31.07.2009 г. я и вынужден был обратиться за помощью в Ваш комитет и комитет ГД РФ по делам ветеранов (г-н Ковалёв Н.Д.).

Казалось бы, с получением ответа из УСР ФСБ РФ круг бюрократических отписок замкнулся. Но неожиданно поступил ответ от ВРИО Главкома ВМФ РФ адмирала А.Татаринова за № 717/14431/2 от 23.01.2010 г. (копия прилагается). Слава Богу, наконец-то свершилось! Через 15 лет переписки сам Главком ВМФ подтвердил моё нахождение "в странах, где велись боевые действия", но в какой конкретно - забыл указать, как и не подтвердил "факт участия в них". Нет конкретной страны и нет факта участия в боевых действиях.

Вот так, уважаемый Виктор Михайлович! Даже Вам, Председателю комитета по обороне ГД РФ, генералу армии чиновники от силовых структур постарались не ответить на конкретно поставленные вопросы. Просто заболтали их пустыми ссылками на статьи из законов и ведомственных инструкций, что хорошо видно из приложения. Заболтали потому, что ответить-то нечего, поскольку таких понятий как "боевые действия", "участие в боевых действиях", "нахождение на боевой службе в зоне боевых действий", "нахождение в районе боевых действий при выполнении обязанностей военной службы", в российском законодательстве, а тем более в Министерстве обороны России, просто не существует.

На поставленные Вами вопросы Министру обороны мне за вас ответил своим письмом за № 3.29-32/851 от 23.11.2009 г. (копия прилагается) уважаемый мною Франц Адамович Клинцевич - зам. председателя комитета по делам ветеранов ГД РФ. В нём сказано: "Информируем, что поднятая Вами проблема известна комитету. Решение данного вопроса возможно путем внесения изменений в действующее законодательство. В работе комитета находился законопроект "О статусе участника боевых действий и участника боевых конфликтов", в котором были уточнены критерии участия в боевых действиях, а также определены критерии отнесения лиц к ветеранам боевых действий. Поскольку на данный законопроект не было получено положительное заключение Правительства Российской Федерации, он был снят с рассмотрения Государственной Думой. Ваше предложение рассмотрено и обязательно будет учтено в ходе дальнейшей законотворческой работы комитета".

Из этого следует, что на поставленные Вашим комитетом вопросы ответ знал только комитет по делам ветеранов ГД РФ. Не знаю, насколько далеко от Вас он находится, но в случае нормального обмена информацией между подразделениями Госдумы, не пришлось бы потерять более 5 месяцев, снимая "лапшу с ушей", навешенную военными чиновниками из МО РФ, ВМФ РФ, ФСБ РФ. Тем более что я указал в обращении к Вам, о направлении аналогичного заявления в комитет Ковалева Н.Д. В итоге, Вы не смогли проинформировать меня в полном объеме о "полученных результатах", согласно Вашего декабрьского письма. Нет их и быть не может, этих результатов, а есть нарушение сроков ответа на обращение (заявление) граждан, согласно действующему законодательству. Впустую потеряно 5 месяцев.

Из выше указанного ответа комитета по делам ветеранов ГД РФ на мой взгляд следует два вывода:

1. Легитимность ветеранских удостоверений "Участник боевых действий", выданных Российской Федерацией (кроме выданных в советское время и по решениям судов РФ), ставится под сомнение, так как не определено законодательно само понятие "боевые действия", "участие в боевых действиях", "нахождение на боевой службе в зоне боевых действий", "нахождение в районе боевых действий при выполнении обязанностей военной службы".

2. Образовался правовой вакуум, о котором я писал в октябре 2009 года, и который заполнили ведомственными инструкциями, ставшими выше закона прямого действия "О ветеранах". Они позволили чиновникам от силовых структур вольно трактовать вопросы признания или не признания граждан ветеранами боевых действий.

Ответ из комитета по делам ветеранов ГД РФ совпал по времени с проведением 02.12.2009 г. путин-шоу "Разговор с Путиным В.В. Продолжение". Я тоже принял участие в нем: изложенное в письме Клинцевича Ф.А., через Интернет и по телефону я адресовал национальному беспартийному лидеру правящей партии "Единая Россия" (копия рукописного текста прилагается). Увы, ответа от премьер-министра до сего дня не последовало. Очевидно, ответить нечего. Тем самым высшее должностное лицо страны грубо нарушило закон о работе с обращением граждан.

И совсем повергла меня в уныние заключительная часть ответа Ф.А.Клинцевича:

"На сегодняшний день в комитете ведется работа по уточнению упомянутых позиций в Федеральном законе "О ветеранах", после чего предстоит дальнейшая работа по согласованию позиций с различными министерствами и ведомствами. Желаем Вам доброго здоровья, бодрости духа и благополучия".

Это типа эпитафии: "Спи спокойно дорогой товарищ", или надписи на воротах концлагеря "Букенвальден": "Оставь надежду всякий сюда входящий". А если серьёзно: при таком отношении правительства Путина к проблемам ветеранов локальных войн и конфликтов, согласование законопроекта "О статусе участника боевых действий и участника боевых конфликтов" опять растянется этак лет на 10-15! И сколько же из нас доживёт до этих светлых времён?

Народ повелся на фразу национального беспартийного лидера "Мочить в сортире!". Но не предполагал народ, в том числе и я, что мочить будут нас: народ, армию, флот, экономику и страну в целом, что мы все станем лишними в государстве Путина. Это ответ на вопрос, почему в течение более 15 лет государство под названием Российская Федерация (прошу не отождествлять с Родиной- матерью Россией) воюет со мной и мне подобными "правдолюбами".

Я не юрист по образованию но, знаком с Основным законом РФ - Конституцией Российской Федерации, и согласно которому:

- п.1 ст. 45 "Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской     Федерации гарантируется";

- п.2 ст. 55 "В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина";

- п.1 ст. 59 "Защита Отечества является долгом чести и обязанностью гражданина Российской Федерации";

- п. 1 ст. 72 "В совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся: б) защита прав и свобод человека и гражданина…".

Следуя букве Конституции РФ, свой долг и обязанность по защите Отечества я выполнил и в случае необходимости готов выполнять его дальше. Но я не должен, согласно этой же Конституции, вести переписку в течение 15 лет, защищая свои права и права себе подобных. Это должны делать государственные органы исполнительной власти после моего обращения к ним: военные комиссариаты, пенсионные и кадровые отделы силовых структур, госархивы и т.д. Иначе теряется смысл конституционного права на государственную защиту прав граждан.

Не должны приниматься и действовать законодательные и подзаконные акты, умаляющие права гражданина. Не должны сохранять "обет омерты" (молчания) региональные органы исполнительной и законодательной власти - в моём случае Калининградской области. По изложенной проблеме я обращался и к члену Высшего Политсовета партии "Единая Россия" - Губернатору Калининградской области г-ну Боосу Г.В. (29.03.2006 г.), Председателю Калининградской областной Думы полковнику - афганцу г-ну Булычеву С.В. (29.10.2007 г.) и даже к заместителю полпреда Президента РФ в СЗФО г-ну Дацышину А.Я.(02.11.2007 г.). Из них никто не ответил на мои запросы.

Воистину говорится в Евангелие: "Блажен (счастлив), кто верует". Верует в Бога, а не в слугу народа - чиновника, мнящего себя национальным идолищем. Я верующий человек и уповаю на Господа Бога. Иначе бы жизнь в современной России потеряла бы всякий смысл. В сегодняшней Российской Федерации верить некому, кроме Гаранта Конституции - Президента РФ г-на Медведева Д.А. И то лишь потому, что не говорит о дешевом популизме - "мочилове в сортире". Я пытался, как говорил уважаемый Аркадий Райкин, "через задний крыльцо, завсклад, товаровед" достучаться до Гаранта Конституции. Очевидно, судя по молчанию, не получилось.

В декабре 2009 года, с учетом наработанного опыта, я снова обратился с запросом в Архив Войск и Сил на Северо-Востоке, на что 17 марта с.г. получил архивную справку № 1148 от 15.12.2009 г. (копия прилагается). В ней сказано: " На основании вахтенных журналов в/части 95462 установлено: в период с июля 1990 года по март 1991 года корабль подвергался артиллерийским и ракетным обстрелам на территории о. Дахлак, о. Нокра (Эфиопия)".

Ранее, заместитель начальника отделов кадров Департамента военной контрразведки ФСБ РФ полковник г-н Кручек Н.П. в своих ответах № Б-113 от 05.06.2007 г. и № 3/ОК/2-Б-220 от 13.11.2007 г. (копии прилагаются) на мои запросы сообщил, что "участие в боевых действиях возможно установить в суде в порядке, предусмотренном главой 28 ГПК РФ. Для этого необходимо подтвердить, что личный состав ПМ-129 принимал участие в боевых действиях, который может быть отражен в вахтенных журналах этого корабля за конкретный период". Как следует из полученной архивной справки, корабль подвергался ракетно-артиллерийскому обстрелу. Возникает вопрос: является ли систематический ракетно-артиллерийский обстрел участием в боевых действиях? Без законодательной базы он остается безответным, и не может являться основание для получения удостоверения "Участник боевых действий".

Это и подтвердилось после подачи мною заявления в УФСБ РФ по Калининградской области 17 марта с.г. (копия прилагается).   После согласования пенсионного отдела УФСБ по Калининградской области с соответствующей структурой в Москве, мне было устно заявлено, что представленная архивная справка № 1148 от 15.12.2009 г., не является основанием для признания меня ветераном боевых действий, и оснований для выдачи удостоверения нет. Письменный ответ мне будет направлен в установленный срок.

Участие экипажа в боевых действиях так же мог бы подтвердить "Перечень кораблей и судов, личный состав которых был включен в списки интернационалистов", утвержденный приказом МО СССР 1991 года № 18, Директивой штаба КТОФ № 13/1/0568 от 17.09.1991 года. Однако, по информации полковника Кручека Н.П. в этот Перечень "ПМ-129 513 группы судов обеспечения 28 судоремонтного комплекса Камчатской флотилии КТОФ не входит".

Последний источник, способный документально подтвердить участие ПМ-129 в боевых действиях - это архив войсковой части полевая почта 90245 (933 ПМТО ТОФ), базировавшийся на о. Нокра архипелага Дахлак, Эфиопия. Но, как следует из архивной справки Центрального военно-морского архива МО РФ № 9769 от 31.07.2009 г. (копия прилагается): "Документы в/части полевая почта 90245 ТОФ на хранение в архив не поступали…". Возникает логичный вопрос: где же они? Архив Войск и Сил на Северо-Востоке подтверждает, что ПМ-129 (в/ч 95462) с июля 1990 года по март 1991 года дислоцировалась на о. Нокра, арх. Дахлак (Эфиопия), а Центральный военно-морской архив этой информацией не располагает? И запрашиваемый период дислокации в/части п/почта 90245 как-то, мягко говоря, "провален": на 01.01.1988 года она была на о. Нокра, а на 01.01.1992 года она уже не значиться. Информация по другим годам опущена. Правильно, мы ушли с о. Нокра 12.02.1991 года, эвакуировав остатки 933 ПМТО ТОФ. И, естественно, на 01.01.1992 года его уже там уже не было. Но догадаться, о том, что с 01.01.1988 года по 01.01.1992 г. 933 ПМТО ТОФ как-то там присутствовал, при желании можно. Только вот догадки к делу не пришьешь. Чудеса "секрета Полишинеля" да и только.

Круг опять замкнулся на Госдуму РФ, точнее на принятие законопроекта "О статусе участника боевых действий и участника боевых конфликтов", ибо без него свои права не восстановишь: в суд пойдёшь - не докажешь, что воевал, так как в/часть согласно архивным документам не принимала участия в боевых действиях. Информация в архивах закрыта или предоставляется в искаженном виде. Опубликованные в СМИ интервью участников тех событий не в счет, хотя в любом другом государстве, уважающем своих граждан, они юридически являются доказательной базой (копии газетных статей прилагаются)….

Кому и куда еще писать, у кого искать правду и защиту?! Да и какой смысл в этом, если "власть народа" окончательно оглохла и не слышит тех, кому по Конституции принадлежит эта власть!...

Надеюсь, что в этом обращении, уважаемый Виктор Михайлович, я убедительно доказал, что в Российской Федерации грубо нарушаются права бывших военнослужащих, рабочих и служащих ВС СССР и РФ - исполнивших свой интернациональный воинский долг!..

                                                      Честь имею!

Литература:

·         Донат Даргевич «Юбилей учебного центра ВМФ» с сайта <http://vetsubmlat.narod.ru/vet5.html>